– И не важно, какой ценой? – поинтересовался Веспасиан.

– Солдат должен охотно жертвовать жизнью во имя высшего блага Рима, – сурово отрезала мать. – В уверенности, что окончательная победа пойдет на благо его семьи, земли и избавит от врагов, грозящих уничтожить нас.

– Именно, моя дорогая! – воскликнул Тит. – Именно этот принцип связывает легион в единое целое.

– И благодаря ему наша мораль оставалась на высоте все два года, которые мы провели там, – добавил Сабин. – Мы знали, что должны сделать все для победы. То была грязная война – никаких правильных сражений, только набеги, карательные походы и стычки. Но мы шайку за шайкой выкурили мятежников из убежищ в горах и разбирались с ними. Сожгли их укрепления, обратили в рабство жен и детей, и перебили всех мужчин, способных держать оружие. Работа медленная и кровавая, но мы с ней справились.

– Ну, что я говорил, Веспасиан? – Лицо Тита лучилось торжеством. – Теперь, когда Сабин вернулся, у нас есть человек, знающий, как надо иметь дело с отребьем, шныряющим среди холмов. Не пройдет много времени, и эти проклятые похитители мулов будут корчиться на крестах.

– Похитители мулов? Где они, отец? – спросил Сабин.

– В горах к востоку от имения, – ответил Тит. – И не только мулов – они увели несколько овец и лошадей, а еще убили Сальвиона два месяца назад.

– Сальвион погиб? Жаль это слышать. – Сабин помолчал, с симпатией вспомнив о добром слуге и о том, с какой заботой тот относился к нему в его детские годы. – Это уже само по себе повод для мести. Я соберу отряд из наших вольноотпущенников и покажу этому сброду, как римляне обходятся с подобными им.

– Я знал, что ты с готовностью возьмешься за оружие. Отлично, мальчик мой. Захвати с собой также и брата – самое время ему посмотреть на что-то помимо тыльной стороны мула.

Тит улыбнулся, давая Веспасиану понять, что просто шутит, но юноша и не думал обижаться – его вдохновляла перспектива свести счеты с похитителями скота, поскольку это пойдет на пользу имению. Вот эта война ему по нраву – нечто настоящее, рядом с домом, а не погоня за чудны́ми племенами на краю света, о которых никто толком ничего не слышал.

Сабин не выразил энтузиазма, но отец настаивал.

– У вас появится шанс узнать друг друга получше и перестать вести себя, как недружные братья, что то и дело ссорятся и грызутся между собой.

– Как скажешь, отец.

– Так и скажу. Отправляйтесь вместе и устройте свою собственную маленькую африканскую кампанию с целью покончить со здешними бунтовщиками. Идет? – Тит рассмеялся.

– Если мальчикам, конечно, удастся переловить их при помощи жалкой горстки вольноотпущенников, – заявила Веспасия, стараясь умерить восторги мужа. – Легко воевать, когда за плечами у тебя поддержка целого легиона.

– Не переживай, мама, за два года в Африке я хорошо научился выманивать жадных до добычи мятежников на открытое пространство. Я обязательно найду способ. – В голосе Сабина звучала твердость, побуждавшая Веспасиана верить ему.

– Вот видишь, Веспасия, – сказал Тит, протянув руку через стол и похлопав первенца по колену. – Армия сделала из нашего сына мужчину, так же как это было со мной и будет с Веспасианом, причем очень скоро.

Юноша вскочил и с тревогой посмотрел на него.

– У меня нет желания идти в армию, отец. Мне нравится здесь, помогать по хозяйству. Это то, что я способен делать хорошо.

Сабин фыркнул.

– Мужчина не имеет права на землю, если не сражался за нее, маленький братишка. Как сможешь ты смотреть в глаза своим товарищам в Риме, если не воевал бок о бок с ними?

– Твой брат прав, Веспасиан, – подхватила мать. – Все будут потешаться над человеком, обрабатывающим землю, которую никогда не защищал. Это ляжет позорным пятном на тебя и на честь нашей семьи.

– Тогда я не поеду в Рим. Мое место здесь, и здесь я хочу умереть. Пусть Сабин прокладывает себе дорогу в столице, я остаюсь тут.

– И вечно будешь жить в тени брата? – отрезала Веспасия. – У нас два сына, и оба должны блистать. Для домашних богов будет нестерпимым оскорблением, если один из наших сыновей посвятит себя только сельскому хозяйству. Сядь, Веспасиан, и не будем больше об этом.

– Совершенно верно, – со смехом подхватил отец. – Тебе не к лицу торчать всю жизнь здесь, в горах, подобно какому-нибудь провинциальному невеже. Ты поедешь в Рим и поступишь в армию, потому что такова моя воля.

Тит взял кубок, допил остатки вина и резко встал.

– Как известно, человека судят в первую и главную очередь по достижениям его предков. – Римлянин сделал паузу и указал на погребальные маски пращуров, украшающие стену рядом с ларарием. – Если так, то моя значимость невелика, а вас двоих – еще меньше. Если мы хотим улучшить положение рода, вам обоим предстоит с боем проложить свой курсус гонорум, начав с самого низа. Это нелегко, но возможно, как доказали во времена старой республики Гай Марий и Цицерон. Впрочем, времена изменились. Чтобы преуспеть, требуется не только патронат людей, находящихся выше нас, но и поддержка чиновников императорского двора. А чтобы привлечь к себе их внимание, вам следует добиться успеха в двух областях, которые в Риме ценятся выше всего: проявить военную доблесть и административные способности.

Тит помолчал немного, потом продолжил.

– Сабин, ты уже выказал себя умелым солдатом. Ты, Веспасиан, скоро последуешь за ним на этом пути. Но способности администратора имели возможность выказать вы оба посредством участия в управлении родовым имением. Это та область, Сабин, к которой ты проявил очень незначительный интерес.

Тут Веспасия обвела сыновей взглядом и по ее губам скользнула легкая гордая усмешка. Она поняла, к чему клонит муж.

– Первым шагом Веспасиана станет служба в легионе в качестве военного трибуна. А твой следующий шаг, Сабин, подразумевает административную должность в Риме, в числе вигинтивиров – комиссии из двадцати младших магистратов. Предлагаю вам в течение следующих двух месяцев поделиться друг с другом имеющимися знаниями. Веспасиан покажет, как управлять имением. Взамен ты, Сабин, преподашь ему основы военной науки, необходимые легионеру не только, чтобы выжить, но и преуспеть.

Молодые люди расширившимися глазами смотрели на отца.

– Возражения не принимаются. Это моя воля, и вам предстоит ее исполнить, как бы вы ни относились друг к другу. Ради общего блага семьи вам надлежит забыть все мелкие обиды, существующие между вами. Быть может, вы научитесь ценить друг друга так, как вам никогда не удавалось прежде. Приступайте, как только покончим с этими похитителями мулов. Один день учителем будет выступать Сабин, на следующий – его роль примет Веспасиан, и так далее до тех пор, пока я не увижу, что вы оба готовы отправляться в Рим. – Тит посмотрел на сыновей сверху вниз и встретился с каждым по очереди взглядом.

– Вы согласны? – спросил он тоном, допускавшим только один ответ.