— О, cara mia, — воскликнула Франческа. — Ты просто фантастический любовник! — Александр продолжал с азартом, все убыстряя темп, подмахивать тазом, с каждым толчком всаживая в неё член все глубже и глубже. Франческа старалась поспевать за ним; изгибаясь в пояснице навстречу его движениям, она терзала спину своего страстного любовника острыми ногтями.

— Ради тебя, diletto mio, я готова на все, — жарко зашептала Франческа ему на ухо. — Ведь я люблю тебя. С первого взгляда влюбилась.

Александр метнул на лежащую под ним женщину странный взгляд, словно увидел её впервые.

— Нет, — пробормотал он. — Зачем ты все время говоришь это? Повторяешь, что любишь меня, тогда как это неправда!

Франческа озадаченно посмотрела на него.

— Прости меня, caro, — промолвила она голосом, преисполненным недоумения, — но я тебя не понимаю. Да, я люблю тебя! Ты для меня дороже жизни! Почему ты мне не веришь?

Александр яростно встряхнул головой, то ли не в состоянии, то ли не желая этому поверить.

— Нет! — прогремел он. — Не смей врать! — По тому, насколько участились его толчки, чувствовалось, что Александр приближается к оргазму. В глазах его застыла обида — так случалось всякий раз, когда они предавались любви, но Франческа так и не поняла, что было тому причиной. — Не смей…

— Но я и в самом деле тебя люблю! — пылко вскричала она. — Ведь я пожертвовала всем, чтобы только быть с тобой рядом.

— Нет! — лицо Александра потемнело от гнева. — Все это вранье! Сплошное вранье! Не смей так говорить! — И вдруг лицо его исказилось; запрокинув голову, он зажмурился и, дрожа всем телом, протяжно зарычал. Затем пообмяк и, бессильно распластавшись, уткнулся лицом в пышные груди Франчески.

Нежно погладив его по голове, она прошептала:

— Я люблю тебя, caro mio. Жаль, что ты не хочешь мне верить.

Александр приподнял голову — в его покрасневших глазах стояли слезы. — Что ж, ты не преувеличила своих талантов, — сказал он с напускной беззаботностью.

Франческа с трудом выдавила улыбку.

— Стала бы я кичиться достоинствами, которыми не обладаю, — просто сказала она.

Александр встал и с хмурым лицом поднял с пола одежду. Затем прошел в ванную, быстро принял душ и оделся. Отвлеченно подумал, что это случилось снова. Всякий раз, стоило Франческе лишь заикнуться о том. что она его любит, как словно туман обволакивал его мозг, а последующие события едва ли не наглухо стирались из памяти. Заметив в зеркало свое отражение, Александр уставился на него так, словно увидел незнакомца.

А вот ты — спросил он себя — стал бы кичиться достоинствами, которыми не обладаешь? Или ты настолько скрытен, что никто и не подозревает о твоей подлинной сущности?

Стоя перед окном кабинета своей квартиры в здании Олимпик Тауэр, Александр задумчиво рассматривал панораму Манхэттена, миллионы мерцающих огней, целое море искорок, которые поблескивали подобно драгоценным камням. Сам не зная почему он был втайне доволен, что Франческа вечером вылетела в Рим на самолете компании «Алиталия». Через два дня у неё начинались съемки в новой картине. Она уже согласна была отказаться от них и предложила остаться с ним в Нью-Йорке, но Александр не согласился. Слишком долго пребывать с Франческой он не мог — её общество начинало тяготить его. Уж слишком развиты были в ней собственнические инстинкты. Порой Александру казалось даже, что она пытается проглотить его живьем, с потрохами. Он прекрасно понимал, что актриса рвется за его замуж. Да она этого и не скрывала. Ей казалось, что они составят прекрасную пару. Александр никогда не признавался ей, что их отношения — с его стороны, по крайней мере, носят чисто сексуальный характер. Не без сожаления он припомнил, что и все прежние его увлечения всегда ограничивались лишь физической стороной. Через две-три недели острота чувств притуплялась и он, вконец охладев к очередной возлюбленной, оставлял её.

Хотя связь Александра и Франчески продолжалась уже второй год, они ни разу не проводили вместе больше одной или двух недель кряду. Даже при самой их первой встрече в Риме, когда Франческа пригласила его пожить с ней в её доме в Олгиате, Александр отказался и снял апартаменты в отеле «Эксельсиор» на Виа Венето. А вот в Нью-Йорке, он всегда снимал для Франчески апартаменты в «Плазе», хотя актриса не скрывала, что предпочла бы остановиться у Александра в его собственной нью-йоркской квартире. И правильно, подумал Александр. Франческу безопаснее держать на некотором удалении.

Актриса никогда не понимала подобного отношения с его стороны, но была вынуждена согласиться. Выбора у неё не было — Александр никогда не останавливался на полпути. Любые компромиссы претили его натуре. Этот человек жил по правилам, которые устанавливал сам.

Да, Александр Киракис никогда не любил ни одну женщину настолько, чтобы поставить её чувства и желания впереди своих собственных.

Стрелки часов на старинном ночном столе показывали четверть третьего. Лежа один в постели, Александр беспокойно ворочался, что-то бормоча. — Нет! — внезапно вскричал он, а в следующее мгновение резко сел и выпрямился: глаза его испуганно расширились, а губы приоткрылись в безмолвном крике. Его прошиб холодный пот, а тело сотрясала крупная дрожь. Несколько секунд он сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя. Он прекрасно понимал, что вырвался из объятий кошмарного сна, но теперь, очнувшись, никак не мог его вспомнить. Осталось лишь ощущение какого-то кромешного ужаса. Нервно проведя одной рукой по волосам, Александр пошарил в темноте в поисках выключателя и позволил себе вздохнуть с облегчением, лишь когда спальня озарилась светом. Господи, что же ему такое пригрезилось? Что могло так напугать его?

Выбравшись из постели, он, то и дело спотыкаясь, побрел в ванную и включил свет — две лампы по бокам от овального зеркала в золоченой раме, укрепленного над мраморной раковиной для умывания. Склонившись над раковиной, он пустил холодную воду и, подставив ладони, брызгал ею в лицо, пока дрожь не перестала. Затем выключил воду и тщательно вытерся полотенцем. При этом взгляд Александра случайно упал на зеркало, и вновь его охватило странное чувство, словно перед ним незнакомец. Лицо измученное, да и взгляд какой-то затравленный. Вдоволь насмотревшись на собственное отражение, он швырнул полотенце на пол и вернулся в спальню.

Понимая, что уже не уснет, он облачился в халат и прошел в кабинет. На столе лежала стопка документов, требовавших его рассмотрения. Не желая тратить время попусту, Александр уселся в кресло с высокой спинкой и, взяв верхнюю их стопки бумаг, погрузился было в её изучение, но довольно быстро понял, что сосредоточиться все равно не в состоянии. Все его мысли вновь и вновь возвращались в кошмарному сну, вызвавшему столь скверное пробуждение.

Александр в отчаянии отбросил бумаги прочь. А ведь это случалось не впервые. Насколько он мог вспомнить, один и тот же сон являлся ему вновь и вновь, мучил его снова и снова. И всякий раз он как ошпаренный подскакивал в постели и больше уже о сне не помышлял. Самое поразительное, что потом вспомнить сон он уже не мог.