пяти вечера, мы протаскались туда сюда с перекурами. Взмокли как лошади, руки и ноги ломило от напряжения. Осталось добыть еще три елки. Стемнело быстро, в лесу черта лысого не разобрать, не то что молодняк, а нам еще отогревать, вязать, грузить, а потом уже ехать. Извини Серега, — вспомнил я приказ участкового, — но мы в цейтноте.

Выбрав не очень большие ели, которые стояли в двадцати метрах от зимника, мы быстро срубили их, обрезали верхушки и отнесли их к дороге. Свалив в кучу покрышки, Игорь поджег их, предварительно облив бензином. Вокруг костра мы воткнули в снег наши елки. Ветра не было, и через час их можно было увязывать. Увязали, погрузили, перекурили. На часах 20.00, елки были, документы тоже, осталось добраться домой.

.

Может, попросимся переночевать к Веронике, чего в ночь то ехать — спросил я у Игоря, хотя сам лично не хотел опять проситься в этот дом, зависть, что ли обуяла, или обида на себя за то, что моя маманя за 12 тысяч км, а я тут сижу, чужому счастью радуюсь,

Слушай Сань, — услышал я неожиданный ответ — может, махнем до моих. Сегодня 28, за сутки доберемся, а 30-го утром уедем и в Уссурийске будем 31-го днем.

А если не будем, — резонно отпарировал я, — у нас не «Магирус», опять что-нибудь отвалится и привет, мне комбриг потом эти елки в одно место воткнет.

«Обещаю, долетим как ласточки, — уговаривал он меня, — Новый Год ведь, хочется навестить, нам бы только до дома добраться, а там любую машину дадут, если поломаемся.

«Конечно, — отвечал я Игорю, смеясь, — в батальоне брали ГАЗ-53, а возвращать будем ЗИЛ-130, вот они обрадуются».

Риск был велик, езды около 300 километров, машина нам досталась «учебная» и бригада, случись что, могла остаться без елок к Новому Году. Но, вспомнив о своих родителях, которые сейчас далеко-далеко, я согласился. Гостеприимный дом осветил нам дорогу, своими окнами, и мы выехали из поселка. Всю дорогу я ерзал на сиденье, ожидая, что мы сейчас встанем на трассе, как вкопанные, ну а дальше и думать не хотелось. К счастью, все обошлось, и к дому Игоря мы подъехали часов в 10-ть вечера. Из дома посыпались родные и знакомые, приветствуя, объятия, визг и писк. Дом у Игоря огромный, три семьи живут, и такой же крытый двор. Пока мы умывались и вытирались, женщины хлопотали над столом, от радости они заставили его так, что можно было роту прокормить. Аппетит у меня был зверский, то ли от переживаний, то ли от суточной голодовки, а может, от всего сразу. Я набросился на жареную картошку с солеными огурцами, не забывая, конечно, про самогон и остальные блюда. За час я наелся до столбняка и уже два раза ронял вилку, засыпая за столом.

Саня, пойдем спать» — подошел ко мне Игорь.

Пойдем, — согласился я, — только туалет покажи сначала.

Игорь провел меня через сени, в крытый двор. Посередине огромного двора стоял трактор «Беларусь», возле которого был сложен штабель ящиков. За ними, в углу двора виднелась дверь в туалет, возле которой располагались два просторных загона. В ближнем к туалету загоне ночевали пять или шесть овец, в дальнем, блестя кольцом в носу, на нас внимательно смотрел здоровенный бык.

Наш колхозный чемпион — представил мне его Игорь, — злобная тварь, по страшнее той собаки будет, если бы не его рекорды по осеменению, давно бы избавились, отца только слушается, да и то, когда у него хорошее настроение».

На обратном пути я зашел в столовую, веселье шло полным ходом. Поблагодарил за угощение и отправился спать. Проходя через кухню, я увидел на столе трехлитровую банку с молоком. В горле было сухо от самогонки, и я налил себе кружку молока. Оно было теплым, наверное, с вечерней дойки. Раздеваться я не стал, снял только китель и хозяйские войлочные тапочки.

Среди ночи я проснулся от страшных резей в животе. Вскочив с кровати, я ясно понял, что, если сейчас не найду туалета, то меня разорвет на куски. Проскочив сени, я вылетел во двор и остановился. Колхозный чемпион спиной ко мне лежал возле туалета, уперев в дверь свой мощный крестец. Дверь в его загон была приоткрыта. На звук моих шагов он повернул голову и молча глядел на меня. Времени уговаривать его отодвинуться, у меня просто не было, и я юркнул за трактор, в надежде потом все убрать, по-тихому. По-тихому не получилось. Мои звуки привлекли его внимание, я услышал как он, с шумом поднялся и тяжелой поступью стал приближаться к трактору.

«Вот сволочь» — сказал я в сердцах, с приспущенными штанами семеня за штабель ящиков. Бык обогнул трактор, опустил голову, принюхался и по следам отправился к штабелю. Выбор у меня был небогатый, или к нему в загон, или в туалет, что значительно дальше. Я выбрал второе, в надежде, что он успокоиться, когда я исчезну с его глаз, и я рванул с места. Влетев в туалет, я запер дверь» и уперся в нее руками. Бык спокойно подошел к двери, ткнулся в нее мордой, пару раз шумно втянул воздух.

«Подождем» — решил я, благо, что теперь я достиг цели своего путешествия. Минуты через три за дверью послышалась возня, она заскрипела, и я понял, что бык опять улегся на свое место.

Хорошие дела — задумался я, осматриваясь. На задней стенке нужника было прорезано небольшое, застекленное окно, но туда мне не пролезть, как бы я не старался.

Надо звать на помощь, очень смешно, но не сидеть же мне, тут до утра — решился я и закричал. Тишина. Я заорал, что было сил. Никакого толку, только бык заворочался. Я торкнулся в дверь, она стояла как каменная.

Что-то надоели мне все эти «елочные» приключения, — закипел я злобой, — не слишком ли их много». С силой саданул в дверь ногой. С таким же успехом я бы мог боднуть кирпичную стенку, бык что-то хрюкнул за стенкой, и как мне показалось, не без удовольствия.

Хорошо шутник, — решил я, доставая спички из кармана рубашки, — сейчас мы в другую игру поиграем».

На месте бывшего замка в двери зияла небольшая дырка, и я протолкнул туда зажженную спичку. Ничего, видно, она сразу погасла. Я кинул вторую, раздался треск, и сразу запахло паленой шерстью. Бык с ревом вскочил, и через секунду страшный удар обрушился на туалет. Со звоном разлетелось стекло сзади, на мою голову посыпались осколки. Мне