понимания ничуть не легче, когда не находишь в себе сил и решительности совершать действия.

ЛИЛЯ порывистым движением хватает НАСТЮ за руку и тянет в сторону скамьи, припорошенной снегом.

ЛИЛЯ. Мы сидели с ней у заледенелого пруда… И она постоянно говорила какие-то интересные и сложные вещи – буквально выдавала одну за другой, сейчас уже даже и не вспомню толком, о чём мы болтали, потому что я слишком много за ней наблюдала и слишком мало слушала. И постоянно же я ловила себя на мысли, что я недостойна быть сейчас рядом с ней. Рядом с той, кто может чувствовать столь глубоко и излагать свои думы столь красиво…

НАСТЯ. Пощади, я несла сущую ерунду, не затыкаясь, только бы ты не подумала, что я скучная.

ЛИЛЯ. Посредством беседы Настя вдохновила меня вернуться к творчеству. Снова попробовать что-нибудь написать… хоть бы и деревья в снегу. Я ведь в детстве обожала рисовать, и у меня даже хорошо получалось, просто к старшей школе постепенно забросила это дело. То времени не хватало, то энергии. Но теперь я хочу написать такую картину, в которой обязательно будет фигурировать она. Настя. Ну, и я… возможно. А может и не буду, зачем там я?

НАСТЯ. Я хочу, чтобы ты тоже там была.

ЛИЛЯ. Словом, я ничуть не пожалела, что в этот пасмурный зимний день я всё же заставила себя изменить принципам, не спать до полудня, вылезти из тёплой постели и провести целый день с ней. Целый день… она посвятила мне. Как много она могла бы успеть сделать, если бы не подарила мне столько своего свободного времени? И как бы я себя ненавидела за то, что посмела отказаться от такого предложения?

НАСТЯ. Как бы я себя тогда ненавидела?

ЛИЛЯ и НАСТЯ (хором). Наверное, сильно.

ЛИЛЯ вскакивает со скамьи, достаёт из сумки бумажный стаканчик для кофе и вкладывает НАСТЕ в руку. Они медленно движутся туда-обратно по сцене, НАСТЯ повторяет движения ЛИЛИ.

ЛИЛЯ. Потом Насте стало холодно – вот уж неожиданность – и она купила какао в ларьке у аллеи с ивами. Очень, кстати, люблю это место – летом там потрясающе красиво. Деревья укрываются пушистым малахитовым одеялом, а уточки выводят на прогулку суетливых крошеных утят… Но зимой в парке тихо. Тем вечером – уже было около семи часов – мы также остались наедине: как друг с другом, так и со своими мыслями.

ЛИЛЯ и НАСТЯ синхронно останавливаются и встают лицом к залу. Свет гаснет до полумрака. Сверху на них падает снег. Какое-то время они молчат, каждая отмечает в уме что-то своё. Лицо НАСТИ пустое, как во сне, ЛИЛЯ же, вопреки чувству душевного единения, испытывает неуверенность в том, что она достойна здесь находиться.

ЛИЛЯ. Я могу ошибаться… но мне кажется, она не до конца честна сама с собой. Проговорив с ней несколько часов тет-а-тет, я заметила, что она постоянно как натянутая до предела струна: ещё немного – и лопнет.

НАСТЯ. Я многое боюсь тебе рассказать.

ЛИЛЯ. Мне хочется, чтобы она открылась мне. Чтобы не врала: ни мне, ни себе. Она очень много говорит – практически постоянно – но это всё лишь для того, чтобы ловко обходить действительно тревожащие её темы. Может быть, это потому, что мы слишком мало знакомы… А может, я просто ошиблась и выдала домыслы за факты.

НАСТЯ. Я боюсь, что ты меня не примешь.

ЛИЛЯ. Как бы то ни было, я не хочу опускать руки, как всегда делала раньше, встречаясь с любыми трудностями.

НАСТЯ. Я боюсь остаться одна.

Пауза. Тишина.

ЛИЛЯ. Какао Насте не понравилось. Она отметила, что сама дома варит гораздо лучше.

НАСТЯ. Оно и правда было ужасно, вода с порошком, деньги на ветер.

ЛИЛЯ. Однако у меня, разумеется, не хватило бы наглости самой попроситься к ней на какао…

НАСТЯ (всё с тем же стеклянным взглядом передаёт ЛИЛЕ стакан, та отдаёт ей ручку). Поэтому тебя пригласила я.

ЛИЛЯ. Поэтому она пригласила меня сама. Подумать только – я приду к ней домой.

НАСТЯ. Я же не сплю? Это происходит на самом деле?

ЛИЛЯ. Я вступлю на её территорию. Во второй раз это уже может что-то значить?

ЛИЛЯ и НАСТЯ (хором). Мне нужно убедиться.

Свет гаснет окончательно, скрывая два замерших силуэта.

Сцена 5

Повествование от лица НАСТИ. Локация – комната.

Сцена является почти полностью статичной. НАСТЯ в красном домашнем платье сидит на кровати (в качестве покрывала задействована синяя ткань), свесив ноги вниз, руки её лежат на коленях. Лицо выражает смятение и некоторую отстранённость, оно повёрнуто в зал. Героиню освещает точечный свет. За ухом НАСТИ – ручка.

НАСТЯ. Иногда мою голову посещает плохая, даже отвратительная мысль… а что, если всё хорошее, что происходит со мной – не более чем сон? Такой мягкий, обволакивающий, как одеяло… или как тёплая вода после нескольких часов на ледяном ветру. Стараюсь отстраниться, не думать, но не всегда получается. Слишком хорошо… Слишком.

Пауза. На лице НАСТИ расцветает улыбка.

НАСТЯ. Я вообще за свою маленькую жизнь принимала много опрометчивых решений… но пригласить тебя ко мне домой было самым пугающим и однозначно лучшим, на что я только ни решалась. Странно осознавать, насколько один вечер может изменить всю историю и наконец-то расставить все точки над i. Странно понимать, как много можно обрести всего за несколько часов.

Пауза. Взгляд НАСТИ проясняется, её глаза блестят.

НАСТЯ. Я увидела в тебе себя. А тебя – в себе. Да! Точно так. Всё время, пока мы с тобой разговаривали я как будто смотрела в зеркало и говорила сама с собой, со своим двойником… Словно ты – отделившаяся часть меня. Лучшая часть, которой я всегда мечтала быть, но получалось лишь имитировать её в собственной голове, только бы не смотреть правде в глаза. Я сомневалась в этом… но ты – ты существуешь, я уверена. Это не может быть обманом.

Пятно света расширяется, охватывая пустую половину кровати.

НАСТЯ. Я не хотела, чтобы ты уходила… Мне было до смерти необходимо оставить тебя рядом… навсегда. Я не могу выносить пустоту внутри себя, не могу, не получается – и всё! Почему ты ушла?

НАСТЯ достаёт из-под кровати бумажный стакан, нервно теребит его в руках.

НАСТЯ. Я сварила тебе какао… Настоящее, какое не продадут ни в одной кофейне, потому что там всё – суррогат, невкусный и фальшивый. Я сварила тебе какао… потому что не могу выражать свою