В высшей степени почтительное отношение давалось Но Мухёну не так уж и легко. Прежде всего, он уже побывал в должности судьи и несколько лет вел частную практику. В юридических кругах он к тому моменту был известен как адвокат, который уже имел хорошую базу и много интересных планов. А тут я – новичок, который только недавно окончил Юридический научно-учебный центр. С этой точки зрения совместное ведение конторы на условиях разделения труда было не таким простым делом, как можно подумать.

Сложность в коллективном управлении адвокатской конторой заключается в том, что, несмотря на разницу подходов, у адвокатов должно быть взаимное доверие и убежденность в силах друг друга. К примеру, доверие необходимо для того, чтобы правильно распределять дела и разделять обязанности вне зависимости от того, кто получил запрос на работу*. И если этот процесс не выстроен на доверительной основе, то работать совместно не получится. Можно было подумать, что так как Но Мухён – мой старший товарищ, то и с делами он справится лучше меня. Однако, несмотря на то что в глубине души он переживал из-за моей неопытности, он доверял мне разобраться в моих делах.

Во время нашей совместной работы мы не раз вели все дело от начала до конца вместе. Это происходило в особо серьезных случаях, например во время защиты по политическим делам. Постепенно мы распределили ответственность в зависимости от наших способностей. В большинстве дел ведущим адвокатом был Но Мухён, но бывало и так, что ведущим адвокатом становился я. В такие моменты он всегда принимал мою точку зрения и последовательно действовал в выбранном мной направлении. Он ни разу не раскритиковал выбранное мною направление относительно исполнения какого-либо иска. Это действительно было величайшее доверие, уважение и принятие.

Сейчас, думая об этом, я понимаю, что именно благодаря такому отношению я имел возможность начать адвокатскую жизнь в стабильных условиях. Когда я впервые решил, что стану адвокатом, у меня было много поводов для беспокойства, начиная с того, откуда взять деньги на расходы по открытию дела. Но благодаря Но Мухёну я мог больше не тревожиться.

Мы жили с адвокатом Но в одном жилом комплексе. Конечно, он, как основатель конторы, жил в более просторной и светлой квартире, находившейся в его собственности, а я снимал небольшую квартирку, но тем не менее мы спокойно ходили друг к другу в гости и общались. Я часто бывал в его доме и даже ездил вместе с ним в его родную деревню Понха. В нашей юридической конторе была настолько дружелюбная атмосфера, что примерно дважды в год все сотрудники собирались семьями и ездили на пикник. Адвокат Но выпивал крайне редко, но все-таки иногда он приглашал коллег пропустить по стаканчику, и мы очень весело проводили время.

Дело шло хорошо. Именно в это время юристов в целом было очень мало, и адвокатов, ведущих частную практику, можно было пересчитать по пальцам. И даже я, который только недавно окончил Юридический научно-учебный центр и работал частным адвокатом, не имея особых регалий, получал достаточно дел. Начиная со следующего за моим выпуском года количество выпускников, успешно сдавших государственный экзамен по юриспруденции, увеличилось, поэтому и юристов стало значительно больше. Пожалуй, я был последним, кому так повезло. Во время церемонии открытия конторы к нам подошла супруга одного врача, которая принесла вырезанное из газеты рекламное объявление о нашей фирме. Она явно думала, что, скорее всего, мы не очень хорошо работаем, потому что фирма только что открылась и мы сами были совсем молодыми. В итоге я получил первый заказ. Это был гражданско-правовой спор.

С другой стороны, адвокат Но во время совместной работы со мной получал меньше дел, чем до этого. Раньше он был самым молодым и усердным адвокатом в Пусане, получал много заказов, и процент выигранных им дел был очень велик, все складывалось очень хорошо. К тому же во время нашей совместной работы ему вдруг перестала поступать комиссия за вступление в дело в качестве адвоката, которую он традиционно получал раньше.

Сейчас получение комиссии запрещено Законом о юридической практике, но тогда это было традицией. Сотрудники судов, прокуроры, служащие тюремных учреждений и полицейские получали от адвоката примерно 20 процентов гонорара за то, что направили дело именно ему, и это считалось нормальным.

Затем все переросло в то, что комиссию выплачивали, даже если ты получал дело от банка или юридического отдела компании. Адвокату Но Мухёну нелегко было пойти против сложившейся традиции.

Однако во время нашего сотрудничества он перестал получать какие-либо отступные. Он железно держал слово, которое дал мне при первой встрече. То же самое касалось приглашения на ужин судей или следователей. В те годы многие адвокаты, которые вели уголовные дела, приглашали судей по этим делам на ужин и выпивку, и это было обычным делом. Также был обычай, когда адвокаты, которые приходили на последнее слушание в суде, накрывали стол с едой и напитками прямо в здании суда. Интересно, что в те дни в адвокатских кругах было распространено выражение «дом с подушками», которое употреблялось в отношении нескольких первоклассных ресторанов. Когда-то адвокат Но тоже был завсегдатаем «домов с подушками». Но все это осталось в прошлом.

В нашей юридической конторе была настолько дружелюбная атмосфера, что примерно дважды в год все сотрудники собирались семьями и ездили на пикник.

В одиночку противостоять общепринятым обычаям – это тяжелейшее дело. Но, несмотря на это, Но Мухён поступал именно так. Честный адвокат. Возможно, он понимал, что я – юрист, принадлежащий к числу активистов, поэтому бесспорно стремлюсь работать именно в таком направлении. Я предполагаю, что в некотором смысле он использовал мои убеждения как предлог, чтобы осуществить то, что изначально задумал сам. У Но Мухёна, как у старшего товарища, возникло чувство долга, которое заставляло его подавать пример и не тушеваться перед младшим товарищем. Он действительно был человеком с чистейшей совестью и удивительной силой воли.

Как только мы стали действовать как «честные адвокаты», количество заказов тут же резко снизилось, и это бросалось в глаза. Кроме того, Но Мухён отказался от работы в нескольких банках, где он был юридическим консультантом. Поэтому, конечно, его доход значительно уменьшился, по сравнению с тем, что он получал, работая в одиночку. Но он не думал об этом. Более того, когда Но Мухён начал работать адвокатом в области прав человека, его заработок уменьшился еще больше, и в действительности период в его адвокатской жизни, когда он жил в полном довольствии, был очень коротким. Но, несмотря на это, мы были довольны. Особых проблем в поддержании жизнеспособности конторы не было.

Пусан – это второй по величине город в Южной Корее, но юристов там было совсем немного. Общее число всех зарегистрированных адвокатов не превышало и ста человек. И если не считать тех, кто был зарегистрирован, но на самом деле не работал, юристов, которых действительно можно было встретить в суде и которые являлись нашими конкурентами, было меньше половины от общего числа. И у нас был шанс создать себе репутацию добросовестных адвокатов, которые усердно трудятся в соответствии со своими решениями.