Собаки — скулил я и еще теснее прижимался к отцу.

Купер, какие собаки? — недоумевал он быстро-быстро заморгал. Не он их не слышал? И не видел? Я держал руки и показал в сторону леса.

Большие, черные, кажется. Они гнались за мной и…

Кроме нас с папой, во дворе никого не было. В было слышно рычания. Не было слышно воя. Сверкал на солнце желоб. Лениво раскачивались на веревке качели. О паки исчезли.

— Купер, ты, наверное, шутишь? — Папа покачал головой.

— Конечно, нет! — закричал я. — Они меня чуть не догнали, чуть не схватили и…

— А потом растворились в воздухе? — закончил папа.

— Пойдем со мной в лес, — попросил я. — Они должны быть там.

Я побежал на опушку, в отчаянии пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь след. Папа шел за мной.

Но никаких следов не было.

Я повернулся и побрел к дому.

Папа не произнес ни слова, пока мы не вошли во двор. Он уселся на желоб и внимательно посмотрел на меня.

— Купер, скажи мне, что тебя беспокоит, — мягко сказал папа. Наверняка он решил, что я все выдумал.

— Я уже сказал тебе, пап. В лесу за мной погнались две собаки. Они были в миллиметре от меня! Одна пыталась вцепиться мне в ногу!

Папа продолжал разглядывать меня с выражением озабоченности на лице.

— Папа, послушай, — взмолился я. — Мы должны переехать. Мы не можем здесь жить!

Он поднялся на ноги.

— О чем ты говоришь, Купер?

— Мы должны уехать обратно в Бостон! — настаивал я. — Нам нельзя здесь жить!

— Но почему?

— Все дело в этом доме! — закричал я срывающимся голосом. — В нем водятся привидения!

— Но, Купер…

— Папа! Выслушай меня, — попросил я. — Лес… этот дом… в них обитают привидения! Все вокруг знают об этом! Мы не должны были приезжать сюда!

— Купер, ты городишь ерунду, — ответил папа, пытаясь сохранить спокойствие. — Конечно, разгуливать одному по лесу страшновато. Пойдем в дом, и ты успокоишься. Мама приготовила отличный завтрак. Съешь тост. Ты почувствуешь себя гораздо лучше. — Он обнял меня за плечи.

Вот теперь я по-настоящему расстроился. Мой собственный отец мне не верил.

— Но, папа, это правда! — продолжал я гнуть свое. — В лесу полно призраков. Эта странная девочка, которую я встретил, тоже посоветовала нам поскорее уехать! Она…

— Купер, я знаю, ты не хотел переезжать, — сказал папа, — но эти дикие выдумки не помогут. Теперь мы живем здесь.

— Папа…

— Скоро ты пойдешь в школу и подружишься с новыми ребятами, и все встанет на свои места. А сейчас позавтракай. Тебе станет легче, вот увидишь!

Он повел меня к дому.

Когда папа открывал дверь передо мной, я в последний раз оглянулся и посмотрел на лес.

Из-за деревьев на меня глазели две огромные черные собаки.

Стоило мне моргнуть, и собаки пропали.

Я тряхнул головой и направился на кухню.

Когда мы с папой туда вошли, Микки уже доедал свой завтрак. Наклонившись над тарелкой с кашей, он хихикал. Но я не стал обращать на него внимание.

— Купер, съешь тост по-французски, — сказала мама. — Я уже положила тебе на тарелку.

Я сидел напротив Микки, изо всех сил пытаясь не смотреть на его тупую физиономию. Я все еще здорово злился на него.

— Мам, а ты знаешь наших новых соседей? — спросил я, поливая тост кленовым сиропом.

— Конечно. Мы с папой познакомились кое с кем из них несколько недель назад, когда приезжали смотреть дом.

— А вы встречали Фергюсонов?

Мама прищурилась, пытаясь вспомнить. Она покачала головой.

— Нет, не думаю, чтобы мы их встречали. Мы познакомились с Мартеллами, Джоелом и Ширли. Очень приятное семейство.

Потом она спросила:

— А кто такие Фергюсоны?

Я не ответил и продолжил расспросы:

— А Мартеллы сказали тебе, что в нашем доме живут привидения?

Мама засмеялась.

— Нет, Купер, наверное, они позабыли об этом сказать, — сострила она.

— Ха-ха, это не смешно. — Я рассердился. — Наш дом нехороший, и лес тоже!

— Хватит, Купер, — вмешался папа, — займись своим завтраком.

— Да, — фыркнул Микки, — ешь свой завтрак, нытик-заяц!

Я чувствовал, что краснею. Ненавижу, когда Микки зовет меня зайцем. Он прозвал меня так за мои большие, оттопыренные уши.

— Заткнись, тупица! — бросил я.

— Прекратите! — резко оборвал нас папа.

Я воткнул вилку в тост. И почему они мне не верят? Неужели они и вправду считают, что я все выдумал?

Я откусил большой кусок от тоста.

— Аааай!

Я с отвращением выплюнул его на тарелку.

— Фу, как некрасиво! — наморщил нос Микки. — Отвратительно! С тобой потеряешь всякий аппетит.

У меня слезились глаза, я кашлял. — Что с тобой, Купер? — встревожилась мама.

— Кто-то насыпал соли на мой тост! — в сердцах воскликнул я.

Микки захохотал. Негодяй.

Папа поднялся из-за стола. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты.

Он всегда так поступает, если рассердится. Он становится очень спокойным и просто уходит. Наказания следуют позже.

Я залпом выпил стакан молока, стараясь избавиться от привкуса соли во рту. Мама вновь встала у плиты, чтобы поджарить мне новый тост.

— Микки, — вздохнула она, — это было глупо. Извинись перед братом.

— Извиниться? Но ведь это всего лишь шутка! — оправдывался Микки.

— Мы все просто полопались от смеха, — язвительно пробурчал я, заливая в себя второй стакан молока. — Вот уж остряк так остряк!

— Извинись, — снова потребовала мама. Микки опустил голову и уставился в пол. Я скрестил руки на груди.

— Я жду, — радостно пропел я.

Микки состроил мне страшную рожу, а когда мама обернулась, сменил ее на слащавую улыбочку.

— Извини меня, Купер, — протянул он. — Этого больше не повторится. — И он заморгал с невинным видом.

Добившись своего, мама отвернулась к плите.

В то же мгновение Микки оттянул свои уши, чтобы они стали похожи на мои.

Но я сдержался. Я встал из-за стола и выбежал из кухни. Не хотелось снова ввязываться в драку со своим глупым братцем.