— О да. С загаром легко переборщить.

— Приехали, — глушу двигатель и не спешу снимать блокировку с двери. Поворачиваюсь к Есении и внимательно рассматриваю её. Светлые серебристые пряди подсохли, лицо немного загорело, в карих глазах готов утонуть. Нет желания выходить, потому что на сердце так тепло, хочется продлить мгновение как можно дольше. — Предлагаю зайти в гости. У меня есть специальный чай от простуды. Тебе сейчас не помешает выпить, что — нибудь полезное.

— Только, если ненадолго.

— Займёт десять минут, не больше.

Она кивает и улыбается, трудно не улыбнуться в ответ.

Есения

Как только закрылись ворота, к нам навстречу выбежал щенок. Несмотря на дождь, он встретил меня, как главный хозяин дома.

— Привет, — поздоровалась с пёсиком и протянула к нему руку ладонью вверх.

— Это Клык, — щенок, обнюхав меня, переключился на хозяина. Крутился и вертелся, повиливая хвостом, вокруг ног Аслана.

— Почему Клык, — спросила я.

— Ему всего четыре месяца, а в первый день прокусил палец моему брату.

— Гроза двора. Овчарка?

— Немецкая овчарка, взяли для охраны.

Клык решил, что лучше не мокнуть и спрятаться от дождя под навесом, поэтому пошёл следом за нами.

Дом Аслана только снаружи кажется неприметным. Двухэтажный из камня, скрыт от любопытных глаз высоким забором, увитым виноградной лозой и живой оградой из лавра. На заднем дворе рос роскошный сад, усыпанный цветами и пышными пальмами. От него исходил дурманящий аромат.

— У тебя очень красивый дом.

— Спасибо. Его дед построил. После свадьбы отец переехал сюда, а дед вместе с бабушкой вернулись в деревню.

— Значит, дом построен очень давно?

— Да, в 1947, получается больше полувека.

— Как хорошо он сохранился.

— В девяностые дом почти развалился, но, когда у нас появились деньги, мы его с братьями отремонтировали, так сказать, привели в порядок. А год назад мама наняла дизайнеров, и они добавили современности, но сохранили подлинность.

— Очень уютно получилось.

Мы зашли в холл.

Внутри интерьер в стиле минимализм, но чувствовалось присутствие женской руки. Видимо, мама постаралась создать уют.

— Можно воспользоваться уборной? — спросила я.

— Прямо по коридору и налево.

Я зашла в ванну и посмотрела на себя в зеркало. Вид у меня был мягко сказать не очень: растрёпанные волосы, мятая одежда, тушь смазалась. Когда надо выглядеть прекрасно и неотразимо обязательно что — то случается, и я похожа на неряху. Так, стоп. И с каких пор меня стало волновать, как я выгляжу перед Асланом? Я никогда не стеснялась своей внешности, а теперь думаю, как выглядеть посимпатичнее перед парнем.

Когда вернулась, свет внезапно погас.

Я достала телефон и включила фонарик.

— Кажется выключили свет, — захожу на кухню Аслан заваривает чай.

— И весь дом утонул во тьме.

— Где — то у меня были свечи. Надо их найти, чтобы не садить батарейку.

Аслан, двигаясь на ощупь, пошёл в сторону кухни, я следом за ним. Он подошёл к столу и пошарил на нём. Обходя его, он наткнулся на стул и повалил его, тихонько выругался. Так же ощупью добрался до газовой плиты, взял с полки спички, повернул конфорку и кухню озарило синим светом.

— Фонарик не нашел, зато есть свечи, — Аслан обыскивал один за другим все ящики.

— Любишь проводить время при свечах?

— Нет, это мамины.

Он зажёг свечи, стало чуть светлее.

Аслан накинул мне на плечи плед.

— Так теплее?

Я посмотрела в его чёрные глаза, сейчас они сливались с темнотой, но кажется в них сверкнула искра.

— Теплее.

— Хочешь есть? — не дожидаясь ответа, Аслан достал из холодильника контейнер с едой. — Это солянка. Ты же ешь мясо?

— Да.

— Тогда стоит попробовать солянку, она не такая, как в России.

Блюдо действительно оказалось вкусным: много мясо в густом соусе с измельчёнными овощами.

— Что на самом деле тебя привело в Абхазию? — А он любит задавать непростые вопросы.

— Хотелось сбежать, — честно ответила я.

— От кого?

— От всех, — Аслан покачал головой. — Ты мне нравишься Есения. Я улыбнулась. Не привыкла, когда мужчины слишком откровенны. Из Димы и пару слов не вытянешь, не говоря уже о комплиментах.

— Значит с парнем не всё гладко?

— Я точно не знаю.

— Надеюсь, здесь узнаешь.

Аслан налил чай и отдал мне, касается изящными пальцами руки, отчего по телу проносится электрический разряд.

Мои руки согревались от горячей кружки. Дождь не прекращал свою монотонную песню.

— Я добавил в него малиновое варенье. — Чай собирали в деревне, а варенье домашнее, мама варила. Пей, чтобы не заболеть.

Чай приятно пахнет ягодами. Горячая кружка согревает руки. С каждым глотком я всё больше расслабляюсь. Вкус натуральной малины напоминает о детстве, когда бабушка в саду заваривала чай с ягодами и мятой. И мне стало интересно узнать больше об Аслане.

— Кто следит за домом?

— Мама. Уборкой дома и садом занимаются специально нанятые люди.

— Получается, ты живёшь в Сухуме?

— Да, на выходные приезжаю в Гудауту.

— А, где твои братья?

— Леон, старший живёт в Сухуме, а Сандро, младший — закончил в этом году школу.

— Вы все здесь родились?

— Да.

— Планируешь остаться здесь или уехать после учёбы?

— Хочу остаться, хотя есть возможность перебраться в Сочи или Москву. — Он улыбался, а в глазах стояла горечь или грусть. Интересно, откуда у него эта печаль?

— Здесь хорошо, спокойно и не очень много туристов.

— Да, самое лучшее место на Земле.

— Поэтому останешься?

— Мы с братьями хотим полноценно заниматься виноделием. Сейчас мы делаем вино только для своих. Если даст Бог на следующий год, сможем продавать вино по всей Абхазии.

— Звучит круто.

— Мечта детства.

— Надеюсь, у тебя получится.

— На кого учишься?

— Пиар — менеджер. Когда закончу устроюсь к отцу.

— Ты правда хочешь стать пиарщиком?

— Не знаю. Возможно, по собственному желанию не пошла учиться.