Она сменила электронный почтовый адрес. Письма от неведомых любителей виртуальных знакомств были благополучно забыты, погребены под ворохом новых впечатлений и эмоций.

Луиза и сама не заметила, как разговоры с Айвенго прочно вошли в ее жизнь. Да, ей уже не четырнадцать, чтобы увлекаться книжными героями. И вроде бы такая малость – переписка из коротких сообщений между двумя людьми, которые никогда не встречались (Луиза была уверена) и не встретятся (она не настолько наивна, чтобы тешить себя напрасными надеждами)… Но тем не менее они существенно изменили ее жизнь, подарив иллюзию того, что в ее жизни присутствует мужчина . Не ухажер, не любовник, не кандидат в мужья – просто мужчина, с которым интересно обсудить какую-нибудь проблему, потому что мужской и женский взгляд на вещи всегда в корне различаются, а этот мужчина еще и умен, что делает общение с ним вдвойне приятным. В их странных отношениях Луиза находила ту толику тепла, которого ей мучительно не хватало прежде – настолько мучительно, что она сама себе в этом не признавалась.

У нее порозовели щеки и заблестели глаза – просто заблестели, безотносительно новых артефактов и сообщений о планируемых конференциях.

Мерил пребывала в твердой уверенности, что у подруги появился любовник – иначе с чего бы ей, музейной мышке, расцветать? Она и раньше-то не сомневалась, что недаром зарегистрировала Луизу на сайте знакомств, а теперь убедилась, что это было одно из самых прозорливых решений в ее жизни.

Луиза мудро предоставляла ей право думать что угодно и боялась рассказать об истинном положении дел – отчасти из суеверия, отчасти потому что боялась насмешливого слова многоопытной в любовных делах Мерил. Вот уж кто не верил ни во что так свято, как в великую магию секса…

Каждое утро для Луизы начиналось с коротенького письма – еще за чашкой утреннего кофе, что-нибудь вроде: «Привет! Как прошла ночь? Бурно и счастливо?», на что она обычно отвечала: «Нет, спокойно и медитативно». Во время рабочего дня можно было обменяться шутками или замечаниями по поводу переменчивой погоды. Как это ни ужасно, работать стало сложнее: Луиза сделалась рассеянной и мечтательной, что, как известно, не способствует написанию научных трудов. И, что еще ужаснее, Луизу это не особенно расстраивало.

Приходя с работы, она садилась за компьютер, но все труднее было выбрать время, чтобы почитать новости археологии или этнографический вестник.

Пожелание доброй ночи стало своеобразным ритуалом: «Спокойной ночи, мой далекий и таинственный друг» – «Спокойной ночи, Луиза Гаррот». Ритуал этот нес успокоение для сердца, как вечерняя молитва в детстве.

До определенного момента ее не задевало, что она ничего о нем не знает. Он, по сути, тоже знал немного – всего лишь ее настоящее имя. Хотя это как посмотреть. Еще древние говорили, что в имени – суть.

Они не разговаривали о прошлом. Очень мало – о настоящем. Она приводила ему какие-то любопытные факты из своей области – иногда. Или высказывалась насчет окружающих людей, чьи повадки казались ей достойными внимания. Он не говорил о работе, но рассказывал о местах, в которых побывал, о своих мыслях и желаниях. И Луиза не могла бы дать определенный ответ на вопрос: а не знает ли она о нем на самом деле больше, чем те люди, которые видят его каждый день и здороваются за руку?

А потом он исчез.

Это было красивое утро, из тех подсвеченных перламутром, когда еще неясно, будет день солнечным или пасмурным, и, собственно говоря, даже не важно – очень уж красивы очертания домов и ветви деревьев на фоне жемчужного, бледненького неба.

Насладившись видом из окна, Луиза прошлепала к компьютеру, не глядя, нажала на кнопку включения и удалилась в ванную. Когда же смолк шум воды, и она вышла, завернутая в пушистое полотенце, и посмотрела на экран…

В общем, его не было, хотя уже много дней каждое утро в это время он появлялся в Сети, чтобы поприветствовать ее.

Удивление сменилось недоумением. Луиза прожила день как на иголках. На работе она каждые пять минут заглядывала в список контактов, чтобы проверить, не зажегся ли долгожданный огонек – показать, что он где-то рядом. Не зажегся. И не зажегся вечером, когда она специально как могла долго не подходила к компьютеру, будто стремясь за что-то наказать его – или себя – или учесть правило, выведенное Мерфи: телефон, на который смотришь, никогда не звонит…

Луиза волновалась: не случилось ли чего? Потом злилась. Потом даже поплакала от досады: ну надо же, как быстро закончилась история идеальных отношений! И надо ли было начинать эту игру? И зачем позволила себе так к нему привязаться?

– Какие глупости, какая наивность, какая нелепость, – повторяла она себе, всхлипывала и задыхалась в подушку, пахнущую духами, которые закончились полмесяца назад.

Правда, здравый смысл быстро взял верх над смятенными чувствами. Луизе понадобилось всего-то несколько часов до рассвета, чтобы убедить себя, что это закономерная, хотя и неожиданная развязка короткой истории, которую не назовешь ни любовью, ни дружбой, ни хорошим знакомством. А чего еще она ждала? Что он в один прекрасный день явится под окна ее дома на белом коне с охапкой белых роз и позовет замуж? Да сдалось оно ей, замуж…

Чтобы придать своим переживаниям еще более фарсовый характер и таким образом их уничтожить, Луиза в конце концов решила рассказать все Мерил. Никто не сумеет так быстро убедить ее, Луизу, в собственной глупости и наигранности своих драм, как лучшая подруга.

А потом можно будет и заняться обустройством нормальной, настоящей жизни. Хватит. Иначе от пустоты можно и влюбиться в человека, который существует лишь в твоем воображении.

– Да ты с ума сошла! – У Мерил были очень большие и даже немного обиженные глаза. Она согласилась позавтракать с подругой в одной из любимых кофеен в надежде на какие-нибудь умопомрачительные подробности о прошедшем свидании, а получила вместо этого невнятный рассказ о какой-то невероятной истории. Невероятной для взрослой женщины.

– Немного. И это продлилось недолго, – констатировала Луиза. – Теперь – интенсивная терапия с привлечением медикаментозных методов, – она сделала глоток из белоснежной чашки с бейлис-кофе, – и все будет отлично.

– Не могу поверить, – трагически прошептала Мерил. – Моя умная, красивая, вменяемая подруга втюрилась в парня, которого никогда не видела.

– Не втюрилась я, – поправила Луиза, – привязалась. Признаю, по глупости. Не защитилась вовремя, безропотно впустила в свою жизнь… – Луиза осеклась: почувствовала, что говорит не как о случайном незнакомом человеке, а как об очень близком существе. Стоп, так дело не пойдет. – Насколько это возможно.

– Все равно идиотизм, – веско сказала Мерил. – Нет чтобы списаться с нормальным парнем, начать встречаться…

– Ерунда. То же самое было бы.

Нет, не то же самое – не так глубоко, не так доверительно.

– Нет, не то же самое. Или тебе все равно, спит мужчина в твоей постели или нет?