В этом длинном списке отсутствуют семь монастырей, построенные Юстинианом (Анфима, Архангела Михаила в Мохадии, Хора, Святого Мокия, Михаила Архангела в Сосфенионе, Святого Маманта и Святого Лаврентия). Значит, они возникли позже собора 536 года. В этом каталоге нет и многих других монастырей, построенных при этом императоре; но, согласно Актам собора, список полный.

Возможно, мы, не имея точных сведений, причислили к мужским монастырям несколько женских. Но разве нельзя предположить, что некоторые отсутствующие обители исчезли при Юстиниане или во время арианских гонений, другие были разрушены землетрясениями, очень часто случавшимися в Константинополе, а еще несколько были, как и очень многие дома столицы, построены из дерева и стали жертвами одного из тех больших пожаров, которые сжигают за несколько часов целые кварталы. В Кодексе упомянут пожар, который случился при Льве Великом и продолжался без перерыва шесть месяцев. В книге Баве «Византийское искусство» сказано, что в 533 году был пожар, продолжавшийся сорок дней, а в 557 году другой пожар разрушил часть столицы. Согласно данным Хаммера, с начала VII до середины XIV века Константинополь пережил двадцать три сильных землетрясения, семь из которых – при Юстиниане. Землетрясение 1033 года продолжалось сто двадцать часов. Феофан сообщает, что в тридцать седьмом году царствования Юстиниана был огромный пожар, уничтоживший большую больницу, целый квартал около Святой Софии, часть церкви Святой Ирины и два монастыря рядом с ней. Уничтоженные обители не были восстановлены или же получили после восстановления новое название. Что бы ни говорили об этих неясностях, значительное число монастырей, об основании которых мы рассказали ранее, неоспоримо свидетельствует, что дух монашества в столице был неискореним и о непрерывных стараниях набожных византийцев увеличивать количество жилищ для монахов.

Конкретные формы, в которых императорам, знатным придворным и святым людям нравилось показывать свою набожность или свое богатство, не собирались исчезать и после Юстиниана. Следующий император, его племянник Юстин Младший, унаследовал от него любовь к строительству. Ему мы обязаны возникновением монастырей Святого Трифона и Святого Иакова. Патрикий Евсевий основал монастырь, который стал носить его имя. Евнух Нарсес, главнокомандующий войсками империи в Италии, кубикуларий и протоспафарий Юстина Второго, тратил большие средства на создание религиозных учреждений и на восстановление церквей и монастырей. Построенный им в Константинополе монастырь Катаров известен тем, что его игумен Иоанн героически сопротивлялся жестокой борьбе императора Льва Армянина против икон. Этот Иоанн, игумен монастыря Катаров, упомянут в греческом месяцеслове под 27 апреля. Феофан сообщает, что основатель этой обители думал предназначить ее только для евнухов.

При Тиберии Фракийце (578–582) Смарагд построил монастырь, который стал носить имя своего основателя.

В шестой год правления императора Маврикия (582–602) его отец Петр возвел в честь Пресвятой Девы монастырь Богородицы Ареобинда, получивший свое прозвище по названию дома, на месте которого был воздвигнут. О том, что монастырь Богородицы имел это прозвище, упоминают Феофан, Зонара и Кедрин. Дю Канж считает, что хозяином дома мог быть тот Ареобинд, который был консулом в 491 году, начальник ополчения и зять Олибрия, или его тезка, муж племянницы Юстиниана. Я обнаружил еще одного Ареобинда, патрикия и комеса готов-федератов, который был консулом в 434 году, а умер в 449-м. Именно Маврикий перенес на другое место арсенал, находившийся возле дворца Магнавра. Там существовал (в какие годы, мы не можем указать точно) монастырь Святого Пантелеймона, который часто называли монастырем Арсенала.

С царствования Фоки (602–610) в Восточной империи начались, один за другим, дворцовые перевороты. Они замедлили, но все же не остановили мощное религиозное течение, которое со времен Константина проявляло себя возникновением множества религиозных учреждений. Однако вскоре новая причина оживила остывшее усердие императоров. Меньше чем за триста лет двадцать три базилевса (монарха с наследственной властью. – Пер.) сменили один другого на престоле. Девять из них были убиты, трое ослеплены или искалечены, трое низложены и заточены в монастыри, трое отреклись более или менее добровольно. Многие принцы и принцессы, сыновья, братья, матери, жены, дочери императоров были сосланы далеко от двора в монастыри. Один только Фока избавился этим способом от жены и матери Ираклия и от жены и дочерей Маврикия; Лев Армянин от Михаила Рангабе и двух его сыновей-принцев; Михаил от императрицы Феодосии и четырех ее сыновей. Примеры частых насильственных заточений, страх перед будущим, которое всегда ненадежно и грозит опасностями, побуждал принцев и императоров заранее подготовить себе хотя бы одно убежище по собственному выбору – монастырь, который они основывали или щедро одаривали.

В течение ста лет при преемниках Ираклия история Византии не добавила ни одного нового имени к названиям монастырей, построенных в предыдущие царствования. Лишь при могущественной исаврийской династии вновь можно увидеть несомненные проявления того, что монашеское движение живо. В царствование императора Льва (717–741) магистр Никита, ведавший столичными монастырями, велел построить монастырь Ксилинитас. По словам Кодина, это был женский монастырь, а название он получил из-за деревянных башмаков, которые носили его монахини вместо сандалий. Строителем монастыря Хенолаккос («Гусиное озеро»), в котором был воспитан святой Мефодий, позже ставший константинопольским патриархом, был святой Стефан Младший, один из самых пылких защитников икон. Как раз при Льве Исаврийце началась памятная борьба, о причинах которой и ее последствиях для монашеской жизни мы расскажем позже. Эта борьба, где временные передышки сменялись новыми кровопролитиями, продолжалась больше ста лет – до 842 года.

Хорошо известно, какие враждебные чувства испытывал к монахам Константин Копроним (741–775). Он превратил в конюшню монастырь Святой Евфимии у Ипподрома; монастыри Диуса, Максимина и Каллистрата были разрушены; монастырь Святого Юлиана был сожжен вместе со всеми находившимися внутри монахами; большинство остальных монастырей были заброшены и остались без своего имущества; все верные своему долгу монахи покинули Константинополь.