Один из солдат помог ему встать на ноги, и Бастиан, взявсвечу, с любопытством осмотрел ужасный беспорядок в каюте. Свитки быливыброшены со всех полок и ящиков, большинство карт и пергаментов свалено вгруду посередине. Рядом стояла потолочная масляная лампа, которую капитан,очевидно, снял, чтобы оставить имперцам вместо документов лишь пепел, но неуспел претворить свой план в жизнь.

— Как там наверху? — спросил Бастиан.

— Осталась только зачистка пленных, почти все мятежникимертвы, милорд!

— Я хочу, чтоб судно обыскали сверху донизу! Любоговыжившего офицера немедленно отделять от остальных и изолировать.

— Да, милорд! — Оба минотавра со всех ног кинулись выполнятьприказание.

Бастиан подобрал несколько схем и принялся их разглядывать.Это были карты восточного побережья Ансалона, Кровавого моря и восточныхостровов Митаса и Котаса — сердца империи. На карте Митаса столица Нетхосакбыла нанесена с образцовой точностью, на других виднелись почти все имперскиеколонии вне Кровавого моря, включая Турак и Туум на юге и сельский Эмир надальнем северо-востоке. Подобные карты легко можно было найти на борту любогосудна минотавров, и даже новее, с последними исправлениями и недавнимипромышленными колониями вроде Огненной Пасти.

Просматривая, Бастиан одну за другой отшвыривал карты,мрачнея на глазах. Потом он неожиданно поднял последние две — в них явно было что-тоне так, и он почти проморгал это. Наследник осторожно расправил пергамент —слабая пометка на дальнем краю справа в первый раз ускользнула от его внимания.Кто-то набросал имя и контуры маленького острова, а затем попытался стереть их.Острые глаза Бастиана, наконец, разобрали знаки, и он, схватив карту,немедленно бросился на палубу.

На «Щите Донага» он нашёл Маграфа, изучающего списки судовыхповреждений. Здоровенный капитан был весь в крови, поперёк груди белела свежаяповязка, но в ухе уже гордо красовалось шестое кольцо.

— Капитан! Как скоро мы сможем поставить паруса и лечь нановый курс?

— Думаю, часа через два, не раньше. Многое надо починить, амы так и не решили, топить это судно или вести в порт. С одной стороны…

— Топите — и побыстрей. Оно только задержит нас, а мне нужнасейчас вся скорость, которую может выжать «Щит». Идём в ближайший порт иснаряжаемся для долгого плавания.

Кольца в ухе капитана громко зазвенели, когда он резкоподнял голову от списков:

— Вы нашли что-то важное, милорд?

— Думаю, да. — Бастиан развернул карту и показал опытномуморяку. — Знаешь такое место?

— Кое-что об этом острове мне известно. Тут ещё что-тостёрто и дописано от руки, мне никак не разобрать…

— Это может дать ключ к окончательному разгрому всехмятежников!

— Раз так, — обнажил жёлтые зубы Маграф, — я немедленноприкажу своим лентяям удвоить усилия! Мёртвых хоронить не будем. Клянусь, мыподнимем паруса не позднее чем через час, милорд!

Капитан повернулся и принялся орать на первого помощника.Бастиан медленно скатал карту, бросив последний взгляд на слово, которое моглопоставить точку в затянувшейся борьбе.

— Петарка… — прошептал он. — Петарка…

Гром опустился на колени рядом с телом своего компаньона иначертил на его груди невидимый символ.

— Это птица, — объяснил Валун безразличному Фаросу. — ОтецГрома был жрецом Саргаса… раньше…

Гром уложил мёртвого минотавра так, чтоб меньше бросались вглаза страшные переломы.

— Отец никогда не терял надежду на то, что Первый Рогатыйвозвратится к своим детям, и потихоньку обучил меня всем надлежащим ритуалам…

— Полная ерунда, — фыркнул Фарос.

— Ну, может, и так… — Минотавр с изуродованным лицомпродолжал совершать последние приготовления к похоронам друга. — Все, теперьможно проститься с Сефрамом…

Фарос не сказал этим двоим, что Сефрам был ещё жив, когда оннашёл того в пещере. Его новые друзья были уверены, что их приятеля убиллюдоед, а Фарос неожиданно смог отомстить за его смерть. Ему было всё равно,что они вообразят.

— Удивительно, как ему удалось уйти так далеко, — покачалголовой Валун. — Впрочем, о нас можно сказать то же. — Однорогий минотаврглянул на Фароса: — Если бы не твоё вмешательство, мы бы давно были мертвы.

Отчаянная борьба сделала Фароса в их глазах настоящимгероем, и бывшие рабы уже спрашивали у него совета по любому вопросу. Ему ненравилось их восхищение, оно будило в нём воспоминания о прошлой жизни — егочести, клане, семье… Убийцы Хотака вырезали всех под корень, умирающий отецмолил его о мщении, но Фарос раз за разом терпел неудачу. И сейчас его небеспокоили судьба минотавров и его честь.

— Впереди есть одна глубокая трещина, — бросил он спутникам.— Все лучше, чем пытаться рыть землю пальцами.

Гром помочил пальцы в маленькой глиняной фляге и разбрызгалвлагу над телом Сефрама.

— Как скажешь, — покорно кивнул он Фаросу.

Презрительно фыркнув, тот упёр руки в бока, решив сменитьтему:

— А ты знаешь, кто такой Кос?

Гром недоуменно посмотрел на него, но тут неожиданнозашевелился Валун.

— Кос… Кос… А, Кассион. Наверное, ты имеешь в виду именноего! Он был… тем, кто задумал и осуществил наш побег…

— И что с ним случилось?

— Сахд.

Фарос молча сплюнул, глядя на Грома и ожидая подробностей.Тот неохотно продолжал;

— Сахду кто-то доложил… Он принял участие в облавесамолично. Видел бы ты ухмылку на этой злобной роже!

— Приходилось.

Сколько раз Фаросу случалось, лёжа на земле, снизу вверхразглядывать лицо начальника карьера, видеть его сломанный клык, торчащий вбок,когда тот скалился. В прошлом один из отчаявшихся рабов ткнул ему в лицогорящим факелом. Огонь сжёг нос людоеда и подарил ему ужасную улыбку — говорят,голова того раба до сих пор стоит на столе в личных покоях Сахда.

— Мы почти выбрались наружу, когда они выскочили на нас. Мыбросились бежать… Сефрам упал первым… Сахд громко смеялся, он специально привёлмередрейка с завязанной пастью, чтоб тот мог пустить в ход только когти.

— Кассион вернулся, чтобы попытаться спасти его?