А потом выяснилось, что Кайла и Кевин помолвлены.

И Дэвид понял, что злился на Кевина задолго до того, как утонул ребенок.

– Ты должен ехать, – решительнее повторила Кайла.

Дэвид хотел избавиться от ее присутствия. Чтобы не видеть злости и боли в ее зеленых глазах.

Повернувшись к нему спиной, она зашагала к двери клиники.

Проще всего отпустить Кайлу на все четыре стороны. Но Дэвид никогда не искал легких путей.

Он обещал позаботиться о ее собаке и вещах. Он всегда сдерживал данное слово, поэтому достиг таких высот в мире бизнеса. «Блейз энтерпрайзиз» базировалась на честном отношении к делу, хотя такому принципу довольно редко следуют в деловом мире.

Дэвид последовал за Кайлой в клинику.

Старшая медсестра Мэри Макинтайр суетилась вокруг нее, задавая вопросы, измеряя пульс и артериальное давление и слушая ее сердце.

– Мы последим за вами, дорогая. И доктор совсем скоро придет, если он понадобится.

– Хорошо, – сказала Кайла, усевшись на койке и скрестив руки на груди. Она сердито посмотрела на Дэвида: – Почему ты все еще здесь?

– Я хотел убедиться, что все в порядке. Она выгнула комически припухшую бровь:

– Ты не нуждаешься в моей жалости. Я не нуждаюсь в твоей помощи. За мной присматривают. Мне не удастся снова вляпаться в неприятности. Соседские дети найдут моего пса и сумочку, поэтому ты можешь уходить.

– Хочешь, я заберу тебя отсюда через пару часов? – спросил он.

– Не нужно. Я сама дойду домой. Я живу неподалеку.

– Где ты теперь живешь?

Она озадаченно на него посмотрела:

– Я думала, твоя мама тебе рассказала.

– О чем? – осторожно уточнил он.

Его мать теперь рассказывала ему о многом. О том, что кто-то пробирается в дом, чтобы украсть ее очки. И графин с вином. О том, что она мило побеседовала с его отцом, который умер семнадцать лет назад.

Состояние матери – одна из причин возвращения Дэвида в Блоссом-Вели.

Одна из нанятых им сиделок позвонила ему вчера поздно вечером и вполголоса сказала, что ему следует приехать, потому что его мать небезопасно оставлять дома одну.

Он знал: рано или поздно так и случится, но все равно был шокирован. Дэвиду казалось, что из всех потерь, которые он пережил в этом городе, сейчас его ждет самая горькая потеря. Он терял свою мать.

– Ты думала, моя мать скажет мне, где ты живешь?

– Дэвид, я ее соседка.

У него отвисла челюсть.

– Дом был слишком большим для родни Кевина, – сказала Кайла.

Дэвид знал об этом. Дом пустовал, когда он приезжал в Блоссом-Вели последние несколько раз. Приехав после похорон Кевина, Дэвид заметил, что семья Джеффри там больше не живет. Вероятно, дом хранил слишком много воспоминаний.

Дэвид практически вырос по соседству, в доме Кевина. Они оба заходили на кухню то в дом Кевина, то в дом Дэвида, пока были детьми.

Они вместе отмечали Рождество и дни рождения, учились ездить на двухколесных велосипедах и на коньках. Они пошли в одну школу. Они вместе выбирали Дэвиду щенка, который вырос и ходил за ними по пятам.

Они построили шалаш на дереве на заднем дворе у дома Кевина и каждое лето вместе переплывали залив.

После смерти отца Дэвида мистер Джеффри стал отцом и Кевину, и Дэвиду.

Нет, скорее не отцом, а другом. Вероятно, такая тактика избаловала Кевина. Он не знал никаких правил, отказов и приказов. Единственный ребенок в семье, чрезмерно опекаемый, он был веселым и обаятельным, но с каждым годом становился эгоистичнее.

Пустой дом семьи Джеффри выглядел все печальнее с каждым визитом Дэвида: краска облупилась, черепичная крыша прохудилась, двор зарос сорняками.

Когда-то в этом доме царили любовь, смех, надежда и жили мечты. Его нынешнее состояние походило на заключительные слова в главе книги с печальным концом.

– Семья Джеффри живет в доме на воде, – продолжала Кайла. – В конце концов прежний дом перешел Кевину. Они хотели, чтобы он достался мне.

До Дэвида начал доходить смысл ее слов. Кайла живет по соседству с его матерью. Она обитает в доме, где он и Кевин проводили веселые и беззаботные деньки в юности.

Он не хотел ни о чем ее расспрашивать. Он не желал ничего знать.

И все же, злясь на себя, он спросил:

– В доме потребовался большой ремонт?

Дэвид надеялся, что она услышит равнодушие в его тоне. И ему показалось, будто он увидел беспокойство в ее взгляде. Но тут Кайла произнесла:

– Да! Там пришлось все переделать.

Хотя дареному коню в зубы не смотрят. Тем более денег у Кайлы было в обрез.

Не сдержавшись, Дэвид спросил:

– Ты когда-нибудь пасуешь перед проблемами, которые невозможно решить?

Сначала Кайла обиделась, а потом рассвирепела. Ее сердитый взгляд нравился Дэвиду больше, чем обиженный.

– Ты говоришь о доме? – угрожающе спросила она.

Он ответил спокойно:

– Да.

Хотя он знал, как и Кайла, что этот вопрос можно было задать и по поводу Кевина.

– Ты еще не устал быть таким надоедливым?

– Я просто пытаюсь быть рассудительным, – сказал он.

– Я не желаю этого слышать.

Дэвиду было наплевать, чего Кайла желает или не желает слышать. Сегодня ей открылось несколько жестоких истин, нравится ей это или нет.

– Этот дом, – холодно и рассудительно произнес он, – медленно умирает.

– Неправда, – ответила она так, словно Дэвид сошел с ума. – Он совсем не безнадежен!

Ладно. Дэвид сказал, что хотел. Хотя он занимается инвестициями, в том числе в особняки, Кайла отвергла его точку зрения.

Он может уходить с чистой совестью. Он пытался ее предупредить насчет дома, за который, как за безнадежный проект, не возьмется ни один здравомыслящий мужчина, не говоря уже о женщине.

– Я уже заказала новые окна, – упрямо заявила она. – А пол нужно покрыть лаком.

Дэвид подумал, что она бросает деньги на ветер. Он приказал себе молчать, поэтому удивился, когда сухо сказал:

– Спасительница Кайла.

Она нахмурилась.

– Могу поспорить, своего пса ты тоже подобрала на улице, да?

Кайла покраснела.

– Я получила довольно крупную страховку, – ответила она с гордостью. – Ты можешь придумать ей лучшее применение, чем восстановление дома, где прошло детство Кевина?