Три недели спустя он врезался на этой машине в пассажирский поезд где-то в Джорджии.

Хотя Рейф украл очень много, размышляла Софи, он оставил более ценный подарок. Он подарил ей Айрис, а значит, и семью.

К тому же от него остались эти нефритовые безделушки, которые, к счастью, оказались не такими дешевыми.

Джо прокашлялся.

— Так о чем ты хотел меня спросить? — Да оставь его, Софи, думала она про себя. Ты вовсе не нуждаешься в опоре. Тебе только так кажется.

— У тебя есть детская кроватка?

— И не только кроватка. Готова целая детская комната. Зная, что у меня не так много времени, я принялась за ее устройство в первую очередь после переезда, — засмеялась Софи.

Но Джо оставался серьезным. Он уже доказал свою доброту, готовность прийти на помощь, а вот со смехом у него было туговато.

Он, должно быть, полицейский, подумала Софи, вспоминая то, о чем он рассказывал ей в больнице. Что же понадобилось от нее полицейскому из Техаса? Ведь она даже никогда не была западнее гор Блу-Ридж.

Ей пришла в голову мысль, что, может быть, это как-то связано с Рейфом. Насколько она знала, он никогда не был в Техасе, хотя все ли она знает о Рейфе? Он сказал ей, что торгует предметами первой необходимости. А она, глупая, даже не спросила, какими именно. Когда он исчез и ей пришлось заявить о краже шерифу, она пожалела, что была так наивна. Через шесть недель к ней пришли двое мужчин и сообщили о том, что машина ее найдена, а вор, находившийся за рулем, погиб. Большую часть сказанного она не слышала. В тот момент ее голова была забита мыслями о потерянной работе и о будущем ребенке.

Джо остановил машину у дома и выключил мотор.

— Кажется, собирается дождь.

— На небе ни тучки. Послушай, я заплачу за памперсы и за все остальное, — сказала Софи. — В понедельник у меня будут деньги.

— О чем ты говоришь? Считай это подарком малышке.

— В действительности, самым большим подарком оказался ты сам. Честно, Джо, я не знаю, как тебя благодарить за все, что ты сделал. Если бы не ты…

— Ты подняла бы телефонную трубку и позвала бы кого-нибудь еще. Все обошлось бы так же хорошо.

— Я знаю, — сказала Софи с уверенностью, которой не чувствовала.

Интересно, кого бы она позвала? Все ее немногочисленные друзья были в Уинстоне, на работе. Ни одного из них она не решилась бы попросить бросить все посреди рабочего дня, приехать к ней, отвезти ее в больницу и находиться рядом до окончания родов, а затем на следующий день отвезти ее и малышку домой.

— Все равно, ты был очень добр. Думаю, полицейский должен быть мастером на все руки.

— Почему ты думаешь, что я полицейский?

— А разве нет?

— Я ушел в отставку. — Вчера, когда у нее начались схватки, он говорил ей об этом, но, по-видимому, Софи пропустила его слова мимо ушей. — Дай-ка мне малышку. Я отнесу ее, а потом вернусь за всем остальным. Ты не собираешься врезать новые замки? Эти никуда не годятся. При желании даже ребенок может забраться в твой дом.

— Для чего? — спросила Софи, вылезая из машины. — Чтобы обокрасть меня? Должна сказать, если ты еще этого не заметил, воровать у меня нечего.

— У всех есть что-нибудь ценное. Важные документы. Драгоценности. Антиквариат. — Джо осторожно поднял ребенка с сиденья и взял на руки.

— О да, — ответила Софи. — Если говорить о старинных ценностях, то к ним можно отнести сам дом. Только он пока не принадлежит мне и, если наследники бывшей владелицы дома будут продолжать ссориться, никогда не станет моим. Хотя есть еще поваренная книга, доставшаяся мне от прабабки. Думаю, это моя единственная ценность. Что касается украшений, то свои часы я купила в обычном магазине. Хотя нет, у меня есть телевизор, принимающий четыре с половиной канала, да и то когда хорошая погода.

Джо даже не улыбнулся в ответ. Ничего удивительного. Софи упала духом. Она была уверена, что через несколько минут он уедет. Ведь он не обязан оставаться, помогать ей устраиваться и подбадривать ее, если у нее будет плохое настроение.

Но все же Софи заставила себя улыбнуться.

— В холодильнике есть нарезанная говядина. Съешь бутерброд, если хочешь. Давай я возьму малышку. — И она протянула руки к маленькому розовому свертку.

Джо передал ей ребенка.

— Не слишком ли она тяжела для тебя? Ты ведь только что из больницы.

— Я носила ее без малого девять месяцев.

— А я думал, что двенадцать.

— Да, она большая девочка. Пятьдесят пять сантиметров. Она обогнала меня. Когда я родилась, во мне было пятьдесят три.

— В вашей семье все дети такие большие?

— Я была единственным ребенком.

Софи оглядела комнату, в которой они находились, так, как будто оказалась здесь впервые. Новая мебель, которой она так гордилась, живя в городе, совершенно не подходила для загородного дома. Следовало признать, что деревянные диван и кресла с ситцевой обивкой смотрелись бы здесь гораздо лучше, чем их собратья из металла и стекла. Продав один из предметов нефритовой коллекции, она оплатила аренду дома, переезд и купила самые необходимые вещи для домашнего хозяйства. Немного осталось для ремонта. Получив пособие, выплаченное ей в связи с потерей работы, Софи решила поменять машину. Но денег хватило только на подержанный автомобиль, который приносил пока одни только неприятности. Появившаяся гора новых неоплаченных счетов заставила Софи продать еще одну коллекционную вещицу, но на этот раз она решила не слишком тратить деньги, а отложить для Айрис. А деревянная мебель, обитая ситцем, может и подождать.

Тем временем Джо продолжал наблюдать за Софи. Довольно проницательный, на сей раз он не мог до конца понять женщину, с которой его столкнула судьба, и это начинало его тревожить. Обычно ему не составляло труда узнать человека. Нужно было лишь полчаса побыть с ним один на один, а потом Джо мог сказать, что заставило этого человека совершить тот или иной поступок, скрывает он что-то или нет. Он умел располагать к себе людей и вызывать на откровенность.

Мисс Байяр казалась «открытой книгой», но написанной, к сожалению, на иностранном языке. Несмотря на усталость, она не пыталась жаловаться и всегда и во всем видела положительную сторону. В этом отношении она напоминала его бабушку. Нет, скорее ту женщину, какой бабушка была в годы своей далекой молодости.

— У тебя есть семья? — спросил Джо.

— Нет.

— Друзья?

— Конечно. У всех есть друзья.

Так где же они? Почему они не появились в больнице с цветами и розовыми воздушными шарами?

По крайней мере у нее были соседи. Вернее, сосед, старый пьяница, готовый за вознаграждение предать родную мать.

Джо до сих пор не знал, кто отец малышки. Он догадывался, но не был в этом уверен. Если это Дэвис, то какие же отношения были у него с Софи? Известно ли ей о его смерти, о его жене, которая все это время жила в небольшом городке в двадцати милях к востоку от Далласа?