Вечером на ФКП командование флотилии обсудило сложившееся положение. Людей для десанта было явно маловато.

Абрамов запросил информацию гидрографов о состоянии уровня воды.

Подъем уровня воды в середине лета — характерная особенность Дуная. Он вызывается происходящим в это время интенсивным таянием альпийских ледников, питающих истоки реки. Летний паводок как раз набирал силу, — и это был весьма существенный для операции фактор.

За кромкой правого берега Килийского гирла тянулись к Сулинскому обширные плавни. Паводок превращал их в болотистое озеро, а приподнятая полоска берега с несколькими населенными пунктами от мыса Сатул-ноу до Килии-веке становилась чем-то вроде длинного, узкого острова пли даже гряды островов (твердый берег уже не был сплошным), протянувшейся на десятки километров.

Мониторы на Дунае. На переднем плане «Ударный», позади него «Железняков».

В таких условиях румыны вряд ли могли быстро подтянуть крупные подкрепления. А силы, прикрывающие Сатул-ноу, были не слишком велики: по данным разведки, там находились артиллерийская батарея, около 200 пехотинцев и пограничники местной заставы. 2 взвода прикрывали непосредственно пункт корректировки огня.

Взвесив все обстоятельства, командующий флотилией принял окончательное решение: проводить десант теми силами, какие есть,

Отряду пограничников, составлявшему основу десанта, придавался — в качестве группы первого броска — взвод лейтенанта Кощея из приписанной флотилии пехотной роты. Для высадки выделялись четыре бронекатера, для артподготовки и поддержки десанта — мониторы «Ударный» и «Мартынов», стоявшие в Кислицкой протоке, береговая батарея № 725 и две батареи зенитного дивизиона. Высадка назначалась в ночь на 24 июня.

О планируемой операции в 22.30 было сообщено Военному совету Черноморского флота. И примерно через час, в 23.35 22 июня, было получено «добро» на проведение операции.

Все светлое время 23 июня велась предварительная артподготовка. Не показывая, что этому участку уделяется особое внимание, перенося сюда огонь с других целей и вновь к ним возвращаясь, мониторы «Ударный» и «Мартынов» и 725-я батарея в несколько приемов подвергли мыс Сатул-ноу сосредоточенному обстрелу с расчетом на подавление огневых точек, близких к урезу воды.

Тактическое положение флотилии по-прежнему оставалось тяжелым.

В любой момент противник мог вывести на перехват десанта два монитора, укрывавшиеся в Сулинском гирле, и двинуть вниз от Галаца речную дивизию.

Было решено произвести упредительные минные постановки.

Но на флотилии имелось немногим больше сотни мин (часть — типа «Рыбка», какие использовали на реках еще в Гражданскую войну, часть — новые «Р-1» с более мощным зарядом).

На заграждение, которым намечалось пересечь Дунай на наиболее угрожаемом направлении, на подступах к Галацу, командующий разрешил израсходовать до четверти наличного запаса. Но ширина судоходного фарватера в том районе достигала двухсот метров, и было очевидно, что при той плотности заграждения, какую удастся создать, минная опасность для противника будет не столь уж велика.

Мины типа «Р-1», размещенные в торпедных желобах.

Флагманский минер флотилии капитан-лейтенант Иссарев предложил отказаться от постановки оборонительного заграждения, а выставить только несколько небольших минных полей в виде активных заграждений на маршруте перехода кораблей противника от мест своей стоянки к Измаилу.

Иссарев предлагал ставить мины открыто:

«Пусть враг видит, как мины ставятся. Сколько мы поставим, он сосчитать не сможет. А тралить помешают наши артиллеристы».

Командующий одобрил это решение. Решено было ставить мины не ночью, а на рассвете, чтобы наблюдательные посты противника смогли не только различить наши корабли, но и разобраться, чем они занимаются.

Фактически минная постановка носила демонстрационный характер, но на случай начала попыток траления должна была иметь все элементы, заставляющие предположить серьезное минное поле: 2–3 малых минных банки, минные линию и полосу. Учитывая, что со временем демонстрационный характер заграждения все равно будет обнаружен, выставлять его было решено одновременно с высадкой десанта.

Штатных минных заградителей флотилия в своем составе не имела.

Для постановки заграждения были выделены 4 бронекатера из Ренийской группы под командованием ст. лейтенанта Шулика.

Вообще-то бронекатера не предназначены для минных постановок. Идея приспособить их для сбрасывания мин на ходу, оборудовав обвесы и откидывающиеся скаты, была предложена и реализована стараниями флагмана Иссарева и начальника техотделения инженер-капитана 3-ранга Мунаева.

Бронекатера приняли на борт 24 мины.

Предполагая, что в городе могла быть вражеская агентура, наблюдавшая за подготовкой к выполнению боевой задачи, мины погрузили на катера до наступления темноты.

С наступлением темноты началась непосредственная подготовка к десанту.

Пользуясь темнотой, два орудия одной из батарей 46-го зенитного артдивизиона под командованием лейтенанта Кашинина переправили в Измаильский порт, где они были установлены на прямую наводку и замаскированы.

Контр-адмирал Абрамов перенес наблюдательный пункт (НП) командования флотилии на НП 725-й батареи. Оттуда полковник Просянов управлял огневыми средствами береговой обороны.

Ночью отряд ренийских бронекатеров вышел из Измаила поднялся вверх по Дунаю на румынскую территорию до устья небольшой речки Писики, где подошел к берегу и остановился. Незадолго до рассвета катера вновь вышли на фарватер и некоторое время плыли по течению с выключенными двигателями. Когда же в темноте появились смутные очертания противоположного берега — сбросили первые мины. Над тихой рекой раздалось несколько отчетливо слышных издалека всплесков. Как и предполагалось, вражеские наблюдатели заметили катера и румыны открыли огонь сначала из пулеметов, а затем из минометов и орудий. В ответ открыли огонь выделенные для огневого прикрытия 724-я батарея и 3 монитора Ренийской группы. Сбросив последние мины, бронекатера, развивая полный ход, пошли к советскому берегу и вышли из зоны обстрела. Один бронекатер, получивший повреждения, при отходе был взят на буксир.

Погрузка десанта на бронекатера производилась в Кислицкой протоке. Там к выделенным ранее четырем бронекатерам был добавлен еще один. На бронекатера была погружена первая волна десанта. Вторая волна должна была выдвинуться на 12 каюках непосредственно из Измаильского порта, после высадки первой и захвата береговой линии.

В первую волну входил взвод приданной флотилии роты ст. лейтенанта Кизельбашева под командованием лейтенанта Кощея и около ста пограничников 79-го ПО под командованием лейтенанта Бодрунова. Еще примерно столько же пограничников составляли вторую волну.