Ленку, ты помнишь Ленку? Она выбросилась со второго этажа. Мы тогда в шестой класс перешли. Попа ее замучила – у Ленки и грудь, и лишний вес. Попа называла ее жирной коровой и выгоняла из класса. Ленка решила, что она страшная, жирная и ей нельзя жить в таком теле, что ее никто никогда не полюбит. Слава богу, что только ногу сломала при падении.

И что стало с Попой? Ничего. Она ведь танцевала свою «ковырялочку» перед главой города. И тот с ума от нее сходил. Конечно, все замяли. Конечно, столичная звезда. А у Ленки – мама на двух работах и папа-алкоголик. Сестра младшая. Ленке выписали путевку в пионерский лагерь – та была счастлива. Она бы еще раз в окно вышла, лишь бы ее еще куда-нибудь отправили подальше от ее жизни.

Еще Лаванду помню – ты меня тогда в Карпаты отвезла. Она математику преподавала и напевала «Лаванда, горная лаванда». Ее звали Элина Вилленовна, и у нее была эпилепсия. Нам пришлось научиться снимать ее приступы! Мы действовали молча и спокойно. Я за носовой платок отвечала, который должна была ей в рот положить. Димка ноги держал, Леха – руки. Ты представляешь: я до сих пор помню имена мальчишек! Разве забудешь, если мы стали официальной дежурной бригадой на случай Лавандиных приступов!

Бабу Надю помню прекрасно – повариху из школьной столовой. Я же почти ничего не ела – боялась растолстеть. Толстых девочек всегда в классе дразнят, да еще в памяти осталась вышедшая в окно Ленка. Баба Надя, это я сейчас понимаю, волновалась за меня: в столовой же все ели как в последний раз, еще и хлеб крали. А за лишний плавленый сырок – склизкий мерзкий квадратик – могли и убить. Я не ела. Только чай пустой пила. Баба Надя подошла ко мне и спросила, почему я не ем. И я ей зачем-то ответила, что мне невкусно. Мол, я к другой еде привыкла. А не к той, которая грязными тряпками воняет. Я назло сказала, как говорят подростки, когда считают, что никому не нужны, а баба Надя обиделась.

– И что же ты предпочитаешь? – спросила повариха.

– Яйцо всмятку. Гренки с джемом, – ответила я с вызовом.

На следующее утро баба Надя поставила передо мной тарелку с яйцами, поднос с гренками и банку варенья.

– Ешь, – велела она.

Я поблагодарила и радостно принялась за еду. Потом поблагодарила еще раз, наевшись до отвала.

– Ешь, – велела баба Надя, – пока не съешь, из-за стола не выйдешь.

На тарелке лежало еще штук семь яиц, гренок из пары батонов хлеба и почти целая банка варенья. Это была пытка едой. Я давилась, но ела. Потом меня вырвало на глазах почти у всей школы. Но никто не засмеялся. Так я поняла, что не все люди сволочи, как ты учила меня с раннего детства. Попадаются и хорошие.

…Выходи замуж с холодной головой, положи лед себе на лоб и после этого принимай решение. Поначалу любовь – это морская волна во время шторма. Волна отступит, а ты останешься лежать и отплевываться водой и песком. Любовь – это то, что приходит с годами. Любовь – это озеро с тихой рябью. Да, в озере плыть тяжелее, чем в море, – вода не держит. Придется барахтаться. Зато будешь плыть, а не отплевываться песком.

– Да, и это говорит женщина, которая пять раз выходила замуж, и это только официально. А неофициально я даже считать боюсь. Озеро с тихой рябью, ну да. Если честно, я до сих пор боюсь, что ты снова выйдешь замуж и у меня снова появятся новые родственники! Да, ты всегда гордилась тем, что можешь выйти за молоком в ближайший магазин и прямо из магазина отправиться в загс. Но каково было мне? Чужие люди, которые вдруг становились частью моей жизни. Да я о младшей сестре или брате никогда не мечтала!

Ты помнишь тот случай? Наверняка нет. Ты меня отправила в Махачкалу на каникулы. Тогда я в седьмом или восьмом классе училась. К тете Жанне, сестре твоего мужа. Мне там нравилось – было много подружек. Мы гуляли до позднего вечера. Нам разрешали. Дочка тети Жанны Ляля учила меня варить компот и суп. Быстро. Надо было сварить с утра, но мы проспали, и на приготовление обеда оставался час. Ляля со скоростью пулемета чистила овощи. Пока что-то булькало в кастрюлях, она успела заправить постели, помыть полы и почистить ванную. Я до сих пор так делаю – варю и убираю на скорость. Не стою над кастрюлями, а забрасываю, пробегая мимо. Мастерски умею создавать впечатление, что крутилась по дому с раннего утра, не присев ни на минуту. Еще там был мальчик – Сережа, двоюродный брат Ляли, племянник тети Жанны. Мне он казался таким красивым! Он ходил с нами купаться на море. Я была в него влюблена, и он в меня, кажется. Он дарил мне цветы и держал за руку. И все было хорошо, пока Ляля не сказала, что мы родственники.

– Как это? – удивилась я.

– Твоя мама вышла замуж за моего дядю. Если мы твои родственники, то и Сережа тоже. Так что вам нельзя встречаться. Даже за руки нельзя держаться.

Как я тогда плакала! Всю ночь прорыдала. Утром у меня температура поднялась. Тетя Жанна не могла понять, что случилось – я укрылась с головой одеялом и отказывалась отвечать. Наконец Ляля призналась, что я влюбилась в Сережку, а он в меня, но мы же родственники, поэтому она мне сказала правду.

– Нашла из-за чего плакать! – рассмеялась тетя Жанна, хотя я готова была умереть от стыда.

Как Ляля могла меня предать и рассказать о моих чувствах, да еще взрослому человеку! В то же время реакция тети Жанны меня удивила, и я прекратила рыдать.

– Сегодня родственники, а завтра уже нет! – продолжала тетя Жанна. – Твоя мама разведется с моим братом, и все!

Я робко улыбнулась, но снова залилась слезами.

– А теперь ты из-за чего страдаешь?

– Если мама разведется, то я вас больше никогда не увижу! И Сережку тоже не увижу!

Мы тогда поклялись, что всегда будем вместе: я, Сережа и Ляля. Решили клясться на крови, но Ляля в последний момент отказалась. Больше мы никогда не виделись. Тетя Жанна оказалась права: мама развелась, и мы снова стали друг другу чужими людьми. Не знаю, помнят ли они меня, но я их помню. И режу овощи так, как учила меня Ляля. И в компот кладу столько сахара, сколько клала она.

…Никогда не уходи в другую семью. Да, у тебя появятся свекровь, свекор, золовки, племянники и другие родственники. Ты можешь к ним хорошо относиться. Ты даже можешь их полюбить. Но никогда не забывай, из какой семьи пришла ты. Если что-то случится, за твоей спиной должна быть армия. Поверь, семья твоего мужа всегда выберет его, а не тебя. Будь готова к предательству. Если ты будешь готова, выживешь. От этой боли еще никто не умирал. Но не жги мосты, не устраивай ковровые бомбардировки. Когда речь идет о семье, о близких людях, ты не представляешь, как может пригодиться хлипкий мостик лет через десять.

– Мамуля, да ты всегда сжигала мосты! Ты даже от всех подруг избавилась! Ты помнишь тетю Наташу? Кажется, она была тебе золовкой. Да ты ее на порог не пускала! Только потому, что она посмела сделать мне замечание. И сообщила, что я расту избалованной девочкой. После этого ты устроила ковровые бомбардировки! Хлипкий мостик, говоришь?

А помнишь ту историю с тетей Светой? Кем она тебе приходилась? Очередной снохой? Она у своей племянницы отобрала наследство и квартиру на эти деньги купила. И что ты сделала на общем семейном сборище? Мало того что сказала, что думаешь о тете Свете, так еще и исковым заявлением размахивала. Племянница с теткой с тех пор не разговаривали.