– Ага, он бы лучше побольше скрытничал и делал вид, что не замечает, когда я деньги трачу, – фыркнула девушка. – А то каждую неделю делает ревизию семейного бюджета и начинает во мне воспитывать бережливость. «Галочка, девочка моя, как же ты ухитрилась потратить столько денег всего лишь за семь дней? Это же ненормальное явление», – передразнивая мужа, загундосила Галина. – А что здесь, интересно, странного-то? Подумаешь, семь дней, – хмыкнула она, уже обращаясь к аудитории. – Господь целый мир вообще за шесть дней создал!

– Нашла с чем сравнить, – усмехнулся Герман. – Наверное, слишком много тратишь, раз супруг делает тебе замечание на этот счет?

– Нет, Гера, это он так сильно переживает за свой счет… банковский. Если я даже буду тратить вдвое меньше, он все равно будет говорить то же самое. Это у него ритуал такой, обычай, можно даже сказать, священнодействие. А если точнее, то «диагноз», – запальчиво выговаривалась Галя. – Он почему-то за собой никаких трат не замечает. Недавно я себе купила какое-то разнесчастное колечко за… не будем вникать в подробности, а он тут же купил себе машину. Чувствуешь разницу?

– Если у него столько же машин, сколько у тебя колечек, то ими можно заставить Красную площадь целиком, – засмеялась Карина. – Ох, и любишь же ты все приукрасить, Галина, хлебом тебя не корми.

– Нет, ну это я так, образно сказала, – помахав рукой в воздухе, начала оправдываться Галина. – А что, разве я неправду говорю? Стоит мне только купить себе что-нибудь совсем простенькое, так, для души, как он моментально встает в позу. Разве это мужик?

– Прекрати, Галка, на Димку грешить, он у тебя сто сот стоит, – заступилась за мужа подруги Карина. – Не помню я случая, чтобы он тебе в чем-то отказывал.

– Да, это верно, не отказывает, – нехотя согласилась Галина. – Но уж очень часто напоминает, что так делать не очень практично.

– Если тебе не делать замечаний, ты своего мужа через год по миру пустишь, у тебя же тормозов нет, – засмеялась Карина.

Галина уже было раскрыла рот, чтобы поспорить с подругой, но его пришлось закрыть, так как заговорил Герман.

– Кариночка, расскажи-ка мне, милая, что говорит доктор? – решил он переменить тему разговора. – Когда он планирует выписать тебя домой?

– Говорит, что, возможно, дней через девять или десять, – ответила девушка. – Если, конечно, никаких осложнений не будет.

– Замечательно, я тебя к себе отвезу. Поживешь у меня, пока гипс не снимут и, вообще, пока полностью не поправишься.

– Зачем это? – нахмурилась Карина.

– Как зачем? За тобой же уход нужен, а у меня экономка – замечательная женщина, с удовольствием сделает для тебя все, что нужно, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Герман. – Она уже и комнату для тебя приготовила.

– Не стоит беспокоиться, у меня и своя комната имеется, в своей собственной квартире, и не одна, между прочим. А ухаживать за мной и моя мама сможет, – возразила девушка.

– Твоей маме не очень-то понравится сидеть в душном городе и ухаживать за тобой. Ты случайно не забыла, что у нее больное сердце? Пусть отдыхает себе на даче, а о тебе и я могу позаботиться. Тем более что я уже сказал ей об этом, когда отвозил лекарство и получил массу приятных слов признательности, – широко улыбался Герман.

– Во дает, – изумленно вытаращила глаза Карина. – А ты не подумал о том, что сначала нужно было у меня поинтересоваться, согласна я на это или нет?

– Даже не собирался думать, – совершенно спокойно ответил мужчина. – Ты сейчас во взвинченном состоянии и не можешь отвечать как за свои слова, так и за поведение.

– Это как? – еще больше изумилась Карина. – Что значит, не могу отвечать? Ты что, хочешь сказать, что я ненормальная?

– Господи, ну что за глупые мысли иногда приходят в твою хорошенькую головку? – засмеялся Герман. – Я совсем не это имел в виду.

– А что же тогда? – не сдалась девушка.

– Я имел в виду твое эгоистичное поведение по отношению к своей матери, вот что. Ты согласна даже на то, чтобы она сидела и ухаживала за тобой со своим больным сердцем, лишь бы ни в чем не уступить мне и не ехать в мой дом, – отбрил мужчина Карину. – Тебе почему-то доставляет массу удовольствия быть со мной в постоянной конфронтации. Ты спокойно можешь жертвовать здоровьем своей матери, лишь бы не уступить мне ни в чем? – раздраженно спросил он.

Карина потупила глаза и тяжело вздохнула, поняв, что в данную минуту Герман совершенно прав.

– Ладно, не ворчи, поеду к тебе, – нехотя согласилась она. – Сегодня ты, к сожалению, прав, я, наверное, действительно страшная эгоистка.

– Надо же, согласилась, – театрально всплеснул мужчина руками. – Что-то непременно произойдет из ряда вон выходящее! Например, доллар сравняется с рублем, – ехидно предположил он.

Карина закатила глаза под лоб, но спорить с Германом не стала, благоразумно решив, что еще успеет наверстать упущенное. На кончике языка корчились в муках колкие словечки, и, чтобы хоть немного удовлетворить этот зуд, она выпалила:

– Ты мне не скажешь, за каким дьяволом ты поставил у дверей палаты своих головорезов?

– Во-первых, это никакие не головорезы, а профессиональные бодигарды, – резко ответил Герман. – А во-вторых, я это сделал в первую очередь для тебя, а не для себя.

– Но мне это совершенно не нужно. От кого ты собрался меня охранять? Кому я нужна-то? – фыркнула Карина.

– Я это сделал на всякий случай. Тебе же прекрасно известно, что водитель, который чуть не отправил тебя на тот свет, скрылся с места аварии.

– И что из этого? Испугался человек ответственности, вот и сделал по-быстрому ноги, вернее, колеса, пока его не видели, – пожала девушка плечами. – При чем здесь твои бодигарды?

– А вдруг это была не просто авария, а покушение? – прищурился Герман.

– Ага, а за рулем сидел камикадзе, – хмыкнула девушка. – Что?! – вытаращила она через секунду глаза, когда сообразила, о чем речь. – Ну, Содомский, ты и загнул! – затряслась она в беззвучном смехе. – Кому нужно на меня покушаться? Ты что, совсем уже? Я что, губернаторша Таймыра или Магадана? Ой, уморил, только ты до такого мог додуматься, – продолжала смеяться она.

– При чем здесь ты? – рявкнул мужчина, и его лицо покраснело от негодования. – Моим конкурентам прекрасно известно, что ты – моя подруга и любимая женщина. Эта акция могла быть направлена именно против меня!

– Обалдел? – взвилась Карина. – Еще этого не хватало! Твои конкуренты пусть с тобой и разбираются. Я-то здесь при чем?

– Успокойся ты, ради бога, – сморщился Герман. – Это всего лишь мои предположения, ничем не подтвержденные. Поставил охрану на всякий пожарный случай.

– На всякий пожарный имеется 01, – прошипела Карина. – Конкуренты его… я-то вообще с какого такого… ну, вообще, – возмущенно пыхтела девушка, не находя подходящих слов, раздувая щеки и закатывая глаза под лоб.