– Вот черт! Командир, ты уж прости, что так тебя встречаю! Как бомж какой-нибудь!

– Какой я тебе теперь командир, – отмахнулся Евгений. – Так, – знакомый.

– Ну, ты и скажешь! – почти обиделся Штефырца. – Как был командиром, так и остаешься им! Иначе я бы тебе писать не стал.

– В чем дело-то?

– Потом, потом, – поднял Мишка руки ладонями вперед, словно отталкиваясь от невидимой проблемы. – Серьезно все, и нас всех касается. Потому и позвал. Позже поговорим, пока время терпит. Из наших кого видел?

– Ну, с Портосом и Оруджевым даже немного поработать пришлось. Где Шишов – не ведаю.

– Здесь он, здесь! Я его тоже вызвал. Должен подойти через полчаса, в море плескается. А парни где сейчас? Их достать можно?

– Вряд ли, – покачал головой Миронов. – Я с ними в Германии встречался, так они в Южную Америку собирались.

– Что, по местам боевой славы? – хохотнул Мишка.

– Нет, как мирные гражданские лица. Я тебе потом расскажу, что у нас было. – Он понизил голос: – Чтобы жена не слышала.

Наташка в это время обходила огромный холл, рассматривая картины на стенах и многочисленные статуэтки-вазочки.

– Нравится, Наталья Даниловна? – обратился к ней Штефырца. – Это Мария у меня всякое барахло собирает.

Наталья неопределенно пожала плечами.

– Забавная коллекция.

– Жалко, что ребят нельзя позвать, – с сожалением сказал Мишка, обращаясь уже к Евгению. – Очень бы они здесь пригодились.

– Так все серьезно?

– Более чем… – помрачнел Мишка. – Но – потом, позже. Сейчас Мария на стол накроет, а там уже и Леня заявится. Посидим как следует.

– Позже, так позже, – не стал спорить Миронов. – Ты чем занимаешься и вообще, как сюда попал?

– Да на Марии женился, вот и попал. Она отсюда, из Ткуацунды, армянка местная. Дом по наследству от тестя остался. Никак до ума не доведу. А занимаюсь… Всем понемногу. Несколько магазинов у меня, кафе. Ну и так, другое-разное…

Что это означало конкретно, Евгений выспрашивать не стал. Захочет бывший боец рассказать – доложит. А нет – значит, нет.

– Кого ждете? – спросила Наташка, присаживаясь рядом с мужем.

– Не знаю, – беззаботно сказал Мишка, сразу поняв, о чем вопрос. – Решили, что не будем устанавливать. Да все равно пацан будет! У нас в роду только парни и рождаются. А гены у меня сильные, никаким армянам не победить!

Посмеялись немножко по этому поводу. Потом Штефырца спросил:

– А у тебя как дела, командир? Вижу, что не нищий.

– По-разному, – скривился Евгений. Ему не хотелось сейчас говорить о своем бизнесе. – В основном нормально. Сын в Рязанском училище, а мы вдвоем с женой потихоньку старость приближаем.

– Десантником будет? – восхитился Мишка. – Это здорово! По стопам отца пошел.

– Вот-вот! – поджала губы Наташка. – Именно, что по стопам!

– Не одобряет, – вздохнул Евгений.

– Я своего, когда вырастет, тоже в десантуру отдам! – решительно заявил Штефырца. – Пусть станет настоящим мужиком.

– Все вы одинаковые! – сказала Наташка. – Вам лишь бы пострелять да с парашютом попрыгать. А о матерях совсем не думаете.

– Если мы не будем стрелять и прыгать, то о наших матерях задумаются другие! – наставительно сказал Мишка.

Миронов в спор не вмешивался. В свое время он достаточно наслушался доводов жены против поступления Кирилла в десантное училище. Хорошо, сын все же сумел настоять на своем.

Вошла Мария, сообщила:

– О, мой господин и повелитель! Стол накрыт!

Евгений и Наталья изумленно уставились на это экзотическое семейство. Мишка самодовольно усмехнулся.

– Видали, какое воспитание?

И тут же не удержался, расхохотавшись:

– Да это она дурака валяет! Какой там «господин и повелитель»? Попробуй я заявиться домой поздно ночью и пьяный – мало не покажется!

Смех мужа поддержала Мария. И теперь Миронов увидел, что это очень симпатичная женщина, которая сейчас совсем не походила на ту, что встретила их у дверей дома. Даже платье переодела, стараясь понравиться гостям.

– Ну что, пойдем? – спросил Штефырца, поднимаясь.

– Может быть, Леню все-таки подождем? – предложил Евгений. – Неудобно как-то без него начинать.

– Я ему сейчас звякну – пулей прилетит! – пообещал Мишка.

Но звонить не пришлось. Дверь открылась и вошел Шишов, все такой же высокий, худой и рыжеватый, с полотенцем через плечо.

– О! – сказал он. – Я тебе, Михаил, говорил, что командир обязательно появится. Не такой он человек, чтобы старых сослуживцев в беде бросать. А ты не верил! Привет, командир!

– Ты, правда, не верил? – спросил у Штефырцы Миронов.

– Да врет он все! Что ты, Леню не знаешь? Ему соврать, что свистнуть! Все, пошли за стол!

– Это хорошо! – потер ладони Шишов. – А то я проголодался, как волк, плаваючи.

– Пошли, пошли, волк водоплавающий! – подтолкнул приятеля в спину Мишка. – Может, хоть за едой врать не будешь.

Стол Мария накрыла не то чтобы очень богатый, но разнообразный. Здесь было всего понемногу: мясо, птица, овощи, травы, фрукты, приправы, соусы. Отдельно стояли бутылки с вином, водкой и чачей. Штефырца первым делом стал разливать местный виноградный самогон по рюмкам, но тут Евгений решил воспротивиться. Была у него странная особенность организма – не принимал желудок виноградных водок: ни чачи, ни граппы, ни арака, ни ракии, ни мастики. В общем, всех напитков, где использовался виноград. При том, что само вино пил Миронов спокойно и с удовольствием. И коньяк, хотя его тоже из винограда делают.

Мишка вспомнил об этом в последнюю секунду, когда горлышко бутылки уже нависло над рюмкой командира, хлопнул себя по лбу, извинился и налил обычной водки. Миронову было приятно, что бывшие подчиненные помнят о его вкусах. Хотя не сказал бы, что часто выпивал с ними во времена службы в СОБ.

Подняли по первой за встречу. И стали закусывать. К удивлению Евгения, елось вкусно и с удовольствием. Наверное, это различные травки, которыми настойчиво потчевал хозяин, вызывали аппетит.

После второй языки развязались и пошли застольные беседы. Миронов обратил внимание, что темы разговоров какие-то общие, размытые. Они, словно сговорившись, не вспоминали свою военную службу, рассуждали о политике, погоде, о том, как Мишке живется в Абхазии. При этом Шишов ловко уходил от тем, связанных с его нынешним положением. Сказал только, что служит в «одной конторе», а что это за контора – оставалось догадываться. Ну, они не настаивали, проявляли деликатность.

Наливали нечасто, но один из тостов все же коснулся их бывшей службы: «За парней!» И все поняли, что сейчас выпьют за здоровье Толика и Бори. А бестактный Шишов добавил: «Чтоб им икнулось!» и на возмущенные взгляды пояснил, оправдываясь: «Это значит, что о них кто-то вспомнил!»