litbaza книги онлайнИсторическая прозаРусские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ - Елена Первушина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 95
Перейти на страницу:

Август

20-го, утром, при дворе была проповедь, а вечером, до поздней ночи, праздновался в длинной галерее день рождения третьей царской принцессы, Наталии. Ей исполнилось в этот день три года. Его королевское высочество с своею свитою, в парадных платьях, нарочно отправился туда немного ранее и нашел уже там большую часть вельмож; только царской фамилии не было еще, но и она скоро съехалась. Так как царь, царица и принцессы приезжали одни за другими, то его высочество всякий раз выходил к ним навстречу и провожал царицу и обеих принцесс от барок до комнат, где происходило празднество и где собралась уже вся здешняя знать обоего пола.

Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ

Церковь во имя Святой Живоначальной Троицы – несуществующий в настоящее время храм, который находился в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове в Галерной гавани

Царь приехал на своей обыкновенной небольшой верейке, или шестивесельной шлюпке. На закрытых барках, какие большею частью употребляются здешними вельможами, он никогда не ездит, какова бы ни была погода. Встреченный его высочеством также у выхода на берег, он взошел на галерею, приветствовал все общество и потом отправился в боковую комнату, где находилось духовенство (всегда принимающее участие во всех торжествах). Сев там за стол, его величество так заговорился с духовными особами, что совсем забыл о других. Его долго ждали, и никто не садился за стол до тех пор, пока он не прислал сказать, чтоб садились и не ждали его. Царица же, кушавшая в галерее с принцессами и со всеми прочими дамами, села за свой стол уже прежде, тотчас по приезде царя. Его величество пробыл с духовенством довольно долго; но наконец возвратился к вельможам, сел вместе с ними и кушал и пил еще раз с большим аппетитом. После ужина начались танцы; но за множеством гостей и теснотою галереи редко можно было пробраться сквозь толпу и поглядеть на танцевавших. Здесь я в первый раз видел молодого польского графа Сапегу, который приехал в Петербург уже после отъезда царя в Кронслот, однако ж был там и участвовал во всех увеселениях. Этот граф (который моих лет и моего росту, но еще не служит) принадлежит к одной из знатнейших фамилий в Польше, где, говорят, имеет большие поместья. Он сговорен с старшею дочерью князя Меншикова, которой около 10 лет и которая поэтому еще довольно мала, но при всем том очень милая девушка. С ним была большая свита поляков в национальных костюмах; но сам он и его прислуга были одеты по-французски. Я уже в этот раз заметил, что он оделся совершенно по вкусу князя Меншикова: на нем были красный шитый кафтан на зеленой подкладке и зеленые чулки. Манеры его, впрочем, довольно хороши, и танцует он сносно. Когда стемнело, галерея, где находилось все общество, и длинная аллея, идущая мимо нее до царского сада, а с другой стороны до Почтового дома, были иллюминованы, именно: галерея – изнутри (по окнам) пирамидами, уставленными, впрочем, только сальными свечами, аллея – бесчисленным множеством фонариков, развешанных по деревьям, близко один от другого и в прямой линии, что ее сильно освещало и было очень красиво как вблизи, так и издали. Празднество это, как я уже сказал, продолжалось до поздней ночи, причем больше танцевали, нежели пили.

21-го его высочество с дежурными и некоторыми другими кавалерами ужинал у тайного советника Геспена, где, говорят, был необыкновенно весел. В этот день царь и царица уехали опять в Петергоф и Кронслот, куда за ними последовал и генерал-майор Ягужинский. Его величество с большою поспешностью послал его оттуда в Финляндию с предложением (как полагают здесь за верное) касательно прав нашего герцога на наследование шведского престола. В то же время здесь сильно распространился слух, что царь приказал держать наготове 200 галер для вторичной высадки на берега Швеции и снабдить провиантом на 3 месяца 5 военных кораблей, чтобы в случае неприятия этого пункта можно было принудить к тому силою.

22-го тайный советник Бассевич давал обед иностранным министрам и камер-юнкерам царицы, Монсу и Балку, при чем много пили.

23-го я ужинал у царского подкухмистера. В этот день не случилось ничего особенного.

24-го, после обеда, его высочество ходил гулять в царский сад, куда только ему со свитою предоставлен свободный вход во всякое время. Там он имел счастье встретить обеих принцесс, с которыми прогуливался, сидел в одной из беседок и разговаривал. Разговор их, впрочем, был невелик, потому что они, как мало друг с другом знакомые, были все еще как-то застенчивы. Потом они еще несколько времени гуляли, и когда начало становиться поздно, его высочество, ходивший постоянно между обеими принцессами, проводил их во дворец. Поцеловав им прекрасные руки, он отправился домой в полном удовольствии от этой приятной и неожиданной встречи.

25-го капитан Курке, который был женат на одной из сестер моего покойного отца, простился со мною и отправился опять в Казань, где стоит его полк. Его присылали сюда на короткое время с казенными деньгами и с какою-то просьбою. Прежде он находился в шведской службе, но потом вместе с многими другими офицерами по необходимости должен был вступить в здешнюю. Родом он, если не ошибаюсь, лифляндец и уже немолод, но человек очень приятный и добрый.

26-го его высочество ездил после обеда к генеральше Балк в карете, в которую в первый раз запрягли шесть больших лошадей, приведенных недавно из Гамбурга.

27-го, утром, при дворе была проповедь, и так как случился постный день герцога, то не обедали до 5 часов, потому что его высочество хотел кушать не дома.

28-го его высочество обедал у прусского тайного советника Мардефельда, где были также почти все русские министры; но из нашей свиты не было никого, кроме обоих тайных советников и графа Бонде. По случаю тезоименитства младшей принцессы его высочество посылал ко двору полковника Лорха с поздравлением. Так как их величества за несколько дней перед тем уехали в Петергоф, то день этот праздновался в тишине, у принцесс, в обществе придворных дам и немногих кавалеров.

29-го его высочество был после обеда у князя Репнина, приехавшего сюда недавно из Риги. В этот день я с придворным проповедником и с асессором Сурландом ходил в царскую Кунсткамеру, собранную его величеством царем с большими издержками и заключающую в себе множество замечательных предметов по части естественной истории и других. Там между прочим находится живой человек без половых органов, вместо которых у него род грибообразного нароста, похожего на коровье вымя и имеющего посредине мясистый кусок величиною в талер, откуда постоянно выходит густая моча. К наросту, для сохранения в чистоте белья, привязан пузырь, куда она стекает. Все это до того отвратительно, что многие вовсе не могут видеть бедняка. Поэтому легко себе представить, каково ему. Впрочем, он свеж и здоров, рубит дрова и исправляет разные другие работы; но жить должен в особой комнате, потому что распространяет от себя невыносимый запах. Человек этот, как говорят, из Сибири, и родители его зажиточные простолюдины. Он охотно дал бы сто рублей и более, чтобы только получить свободу и возвратиться на родину, откуда родственники должны были выслать его вследствие царского указа, повелевающего препровождать в Петербург из всего государства все неестественное и неизвестное в каком бы то ни было роде. Губернаторам предписано точно исполнять его под страхом тяжкого наказания. Вот почему здесь набрано такое множество предметов по части естественной истории и самых разнообразных уродов. Между анатомическими препаратами находятся и собранные в Амстердаме знаменитым доктором Рюйшем (Ruysch), которые царь купил у его наследников за 10 000 рублей. В Кунсткамере расставлено большое количество сосудов, в которых сохраняются в спирту всякого рода звери, птицы, рыбы, змеи и тому подобные, также разные части человеческого тела, целые трупы, уроды, зародыши обоего пола. Далее показываются все артерии и нервы человеческого тела, сделанные из цветного воску. Между многими другими подобными предметами я особенно заметил голову, в которой превосходно сделаны из красного воску все артерии, изображающие сложное устройство мозга, потом – постепенное развитие человеческого зародыша от первого зачатия. В сосудах, наполненных спиртом, можно видеть: матку, перед отверстием которой лежит младенец с совершенно образовавшимися головою и лицом, множество младенцев, вырезанных из утробы, с кожей и без кожи, человеческого урода с одною головою, но двумя лицами, много других уродов с двумя головами, четырьмя руками, четырьмя ногами, многими пальцами и т. д.; постепенное видоизменение лягушек и их зарождение из головастиков; животное pigritia (названное так по причине медленности его на ходу – оно может делать не более 20 шагов в день) с короткими ногами и широкою мордою, обросшею волосами*; особенный род лягушек, рождающихся из спины самки, что и видно на одной из них, очень широкой, из которой выходят до 20 детенышей, частью до половины, частью только головою; еще одно большое животное, называемое philander (с белою шерстью, похожее на молодую кошку), у которого под брюхом род мешка, куда оно собирает своих детенышей, когда переходит или переплывает с места на место (в этом мешке и было их несколько), и мн. друг. Мы осматривали еще шкаф, наполненный сосудами с partes genitales feminae разной величины, и другой – с восковыми изображениями partium genitalium viri, из которых можно видеть, что нижняя, мясистая их часть состоит только из нервов; потом видели взрезанную утробу, с большою кишкою внизу и пузырем вверху, где все артерии сделаны из красного воску, и полный foetus (зародыш) в его естественном положении. Кроме того, нам показывали свинью с человеческим лицом (обросшим, впрочем, щетиною), которую только недавно привезли сюда из-за Москвы миль за 100. Наконец мы видели нескольких живых мальчиков, имеющих на руках и на ногах только по два пальца, которые похожи на клешни рака, однако ж не мешают им ходить, поднимать и брать деньги, и проч. При Кунсткамере находятся прекрасный мюнц-кабинет и довольно большая библиотека, собранная большею частью в Польше. При ней же помещается особо и библиотека бывшего лейб-медика Арескина, состоящая преимущественно из книг медицинских, физических и философских, но дорогих и редких. Все книги красиво переплетены. Теперешний библиотекарь, Шумахер, послан за границу для покупки разных редкостей. В его отсутствие место его занимает один аптекарь, который заведует Кунсткамерою.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?