Но к возвращению на Чеховскую кураж успел развеяться, и Шмольке ощутил себя остывшим куском металла, как ствол древнего MG-42 после всего лишь кратковременного пробуждения к жизни. Он огляделся, темные стены, исписанные готическими буквами, вроде не давили, а были родными. Главное, что он выполнил задание и заимел полезные связи. Кое с кем полезные: Вайзер, еще недавно, доверяющий ему лишь по рекомендации Штольца, теперь успокоился, оценив обер-лейтенанта в действии. Черная шкура СС сидела удобно, как влитая, ни морщинки, ни складочки, будто он был рожден для этой роли.

– Дернул меня черт попереться в этот перегон до Боровицкой. Сидел бы сейчас с сестрой, воспитывал ее…

Все шло, как всегда, и, как всегда, Серый задавал себе привычный вопрос: а стоит ли овчинка выделки? И так же привычно ответил: никогда и ни в коем случае. Штольц вечно подкидывал ему задания, для выполнения которых приходилось изгаляться и выпрыгивать из собственной шкуры, а расплата, хоть и щедрая, заканчивалась так быстро, что брат с сестрой не успевали даже почувствовать себя хоть немного богачами. Тем не менее вот уже добрых пятнадцать минут он пробирался по запутанным лабиринтам подземных туннелей, а до этого, чтобы перехитрить охрану, наверное, «целую милю», кряхтя и вздыхая, полз по вентиляционной трубе. И почти столько же времени ему понадобилось на то, чтобы преодолеть последние пятьдесят метров до основного туннеля по темному вспомогательному коридору на целых два уровня ниже, чем ему было надо. Зато она, эта труба, на добрых сто метров обошла внешний блокпост. Парень стал карабкаться наверх по завалам из переплетенных проводов, проржавевших труб, лестниц и груд мусора. «Даже и не представляю, как придется возвращаться этим же путем». Мысли о возвращении домой прервались, когда он услышал шорох и характерное поскребывание по ржавому металлу прочными когтями. Сергей выключил тусклый фонарь и замер, затаив дыхание. Привыкшее к темноте зрение уловило красноватое сверкание глаз впереди. Еще немного, и он бы столкнулся с огромной стаей крыс. Суетливо забившись в старую трансформаторную будку, он едва успел прикрыть за собою такую ненадежную, как ему показалось, дверцу, как промелькнула тень первого огромного крысоволка. Затем еще одна… и еще… и… Затаив дыхание, он боялся даже мысленно посчитать тварей, чтобы не привлечь к себе их внимание.

Сергей все еще дрожал от страха, вспоминая, как близко от его убежища – узкой ниши в стене, где раньше стоял распределительный блок, – пронеслась стая. «Да их и было-то не так уж и много, наверное, не больше десятка», – стараясь приободрить себя, подумал Серый, прекрасно осознавая, что и одной из этих огромных, величиной с большую овчарку, бестий хватит, чтобы разорвать человека, особенно, если крыса-мутант голодна или чем-то напугана. А звери, которых он увидел, судя по всему, чертовски проголодались. Настолько, что вожак пожертвовал бы еще парочкой своих крысоволков – лишь бы набить свое брюхо. Несмотря на огромные размеры, когти и мощные зубы, сейчас эти животные представляли собой довольно жалкое зрелище: шерсть на их шкурах свалялась и местами даже начала выпадать, обнажая голую кожу. На многих крысах Сергей заметил страшные, сочившиеся кровью раны. Похоже, он стал невольным свидетелем возвращения стаи с не совсем удачной охоты. Даже после того, как визжащая свора в страшной спешке пронеслась мимо его укрытия и быстро скрылась в подземных лабиринтах и переходах, Сергей еще долгое время не решался покинуть свое убежище. Почти целый час он прислушивался к тишине, прежде чем решился приоткрыть дверцу и включить фонарик. Обычно крысы не нападали на людей – это он хорошо знал, так как охота на человека предвещала крупные потери в их сообществе, но сейчас животные, казалось, просто обезумели от голода и страха. Они еще не остыли от битвы, в которой только что участвовали, и были готовы броситься на все, что могло шевелиться.

Вряд ли на свете существовала тварь, которую Сергей ненавидел бы больше, чем крыс. Даже домашние крысюки, выращиваемые для бегов или откармливаемые для шашлыков, не вызывали у него симпатии. Один их вид заставлял парня чувствовать тошноту. А мысль о том, что одно из этих исчадий ада, проскочивших мимо, может прикоснуться к нему своими когтистыми лапами и он почувствует его жаркое зловонное дыхание, доводила парня почти до сумасшествия.

Выждав некоторое время и полностью удостоверившись в том, что крысы больше не вернутся, он вылез из металлического ящика и стал пробираться наверх к основному перегону. Он торопился. Выбранный им окольный путь и голодная стая крысоволков и так сильно задержали его.

Молодой человек шел по туннелю, освещая дорогу фонариком в нервно трясущихся руках, но упорно продолжая поиск заветных цифр. Дрожащий луч метался по стенам, ненадолго задерживаясь в нишах, ровно настолько, чтобы разобрать давно написанные стершейся от времени краской цифры, затем перескакивал на присыпанные песком шпалы.

Задание-то шеф дал плевое. Найти на стене вожделенное число «545» и заложить под шпалу пакет. Сказать, что он боялся… нет, не боялся – он был в панике. Все шло наперекосяк с самого начала. Судорожно крутя головой по сторонам и вздрагивая от каждого шороха, Сергей брел по дорожке между проржавевшими рельсами.

– Хорошо ему рассуждать: обойдешь, мол, по коммуникациям блокпост и в двухстах метрах положишь в тайник пакет. И сразу же назад. – Так, бубня вполголоса себе под нос, скорее, чтобы успокоиться, чем выказать недовольство, он прошел уже почти весь путь. Судя по цифрам на тюбингах, закладка должна быть где-то метрах в десяти от него.

– А то он не знает, что перегон плохой и по одному тут ходить не рекомендуется? А последнее время тут вообще волосы дыбом встают. Ну и ладно, что я не дойду до того поезда, но он-то уже недалеко. Совсем рядышком. – От высказанной вслух мысли стало еще страшнее, связной остановился и замер. Тишина… В свете фонаря на стене, почти напротив него возникли долгожданные цифры «545».

– И чего именно тут? Нельзя было, что ли, поближе сделать? Дались ему эти пять, четыре, пять. Лучше фюрера по носу щелкнуть, чем влезать в этот туннель одному. В следующий раз откажусь, пусть сам лезет или со мной идет. – Так, ворча, Сергей вынул из-за пазухи небольшой бумажный пакет, завернутый в целлофан, быстро разгреб руками мусор и землю под одной из шпал. Как-то чересчур торопливо, словно он совершает преступление, запихал в образовавшуюся нишу пакет и, привстав, ногами засыпал тайник, затем аккуратно положил плоский камень около рельсы, пометив шпалу, под которой зарыл контейнер.

– Вот и все. – Он посветил в сторону, где, по его мнению, стоял застрявший поезд. Кажется, даже заметил темный, неподвижный силуэт, но в этот момент до его слуха донесся звук шагов, приближающихся со стороны станции. Торопливо выключив свет, Сергей прижался к ребристому тюбингу, на котором было написано искомое кодовое число, и затаился.

«Может, пронесет? Чего им так далеко от поста делать? Развернутся и уйдут… Нет тут никого, одни крысы… и я – крыса».

Но звук кованых сапог неумолимо приближался. На стенах заиграли отсветы от фонарей, стали слышны голоса переговаривающихся между собой людей.