– Что, купился?

Затем оторвал язву от ноги и тоже положил на стол.

– Заграничная. Бомж один подарил, он дом на Украине в наследство получил, а мне это на память оставил. Смотри – как живая.

– Паразит, да на десять таких, как ты, один настоящий нищий приходится. Пошёл вон отсюда!

– Ты же обещал дать поспать.

– Ладно, пошли.

– Через два часа разбуди, у меня встреча с американским послом в консульстве.

Усадив, а точнее, уложив Толю в "аквариум и вооружившись фотографией Аяврика из фототеки ранее судимых, Кивинов, захватив с собой Петрова, поехал в «Плакучую иву».

Времени с самоубийства Яковлева прошло порядочно, но, учитывая его специфическую внешность, можно, пожалуй, выяснить, с кем тот пил. Такие люди, как покойный, нечасто посещают русско-испанские валютные предприятия общественного питания, особенно, в курточках типа «Польша – Турция – Китай».

Ну вот, приехали. С чего начнём? Так, вратарь, явно не испанец, хотя чего-то там лопочет: «Си, си, бьенбенидас, сеньор!» Выучил пару слов на все случаи жизни, полиглот. Здоровый, однако, но вроде вежливый. Ну, с тебя и начнём.

– Миша, ты пока не отсвечивай, зайди внутрь, оцени комфорт и меню. Нет, нет, закуску брать не надо, мы в таксопарке уже пообедали. Забыл, что ли?

Кивинов направился к швейцару.

– Ну, амиго, мужичка этого тут не наблюдал? Да расслабься, мы не за тобой приехали. Что побледнел-то? Язык русский забыл? Ну, тужься, тужься. Не помнишь? Жаль, А двадцать пятого ты тут вахтёром был? И это не помнишь? Да посмотри внимательно, нет, не иностранец, наш, доморощенный, курточка, правда, иностранная. Всё равно не помнишь? Ну, вспоминай пока, как там тебя? Серега? А фамилия? Балдинг? Здорово, немец, что ли? Русский? Ну, молодец, вспоминай.

Побеседовав с вышибалой, Кивинов пошёл искать главного. Как правильно называлась его должность, он просто представить себе не мог, может, директор, может, администратор, а может, вообще, шлагбаум, короче, главный.

У входа в зал на скамеечке дремал ОМОНовец в пятнистой форме. Кобура на портупее свешивалась до самого пола. Страж порядка.

«Сознательный, – подумал Кивинов. – В свободное от службы время ресторан охраняет. Если б все такие были, давно бы с преступностью покончили. Надо будет у него уточнить, какие нынче расценки в час – бакс, два, а может, уже пять? Ну, пусть спит, ему ещё в ночь работать».

О, кажись нашли. «Двойной Ван-Дамм» с бабочкой у дверей.

– Пардон, полиция, нам туда.

– Вы главный?

– Проходите, ребята. Нет, я не главный, я зам по коммерческой части. Дайнего Виктор Андреевич. Правильно, как художника, но не родственник. А картина его. Красиво? «Эльдорадо» называется, подлинник, конечно. Присаживайтесь. Кофе? Сигареты?

– Спасибо, Виктор Андреевич, у нас свои. – Кивинов извлёк дареный «Салем». – Спичек только нет.

– А вот возьмите на память. Интересная штучка. Как газ кончается – девушка раздевается. Последний писк. Привез несколько штук из Франции.

Кивинов щёлкнул и прикурил. Плечи у красотки чуть оголились. Здорово, надо срочно начать курить.

– Собственно, Виктор Андреевич, мы узнать заглянули, кто двадцать пятого работал. Из официантов. Взгляните. – Кивинов показал счёт. – Подпись чья?

Дайнего нацепил очки.

– Да, да, он сегодня здесь. Минутку. Игорёк, найди Молодцова, пусть подойдёт. А что, молодые люди, работёнки много? Преступность растёт?

– Хватает. Года три назад пять квартирных краж в месяц – это ЧП, а сейчас шесть-семь в день – это норма, и никто не волнуется.

– Что, милиция хуже работать стала?

– Да при чём тут милиция? Если экономика в яме, то почему милиция должна быть самой передовой в мире? Вот платили бы, как вы омоновцу при входе, ну, тогда, может, что и изменилось бы. Хотя и зарплата, конечно, не главное. Преступность – это следствие развала общества, так что бороться с ней прежде всего политикам и экономистам надо. А мы так, шушеру ловим.

– Я вижу, вы человек грамотный, не хотели б консультации нам иногда оказывать по вашей линии? Знаете, иногда возникают проблемы. Мы бы в долгу не остались.

– Я подумаю.

– Подумайте. А позвольте спросить, что там Молодцов натворил? Обсчитал? Так он недавно работает. Бывший военный лётчик. Мы всё возместим, если что.

– Да нет, не волнуйтесь. Со счётом всё в порядке, просто надо поговорить.

– Ну извольте, а вот и он. Я вас оставлю. Валера, тут к тебе ребята из органов. Молодцов присел.

– Валерий, по отчеству, извините, не знаю, взгляните – ваша квитанция?

– Моя.

– А вот эту рожу не узнаёте?

– Как же, этого козла и не запомнить? Да он весь стол заблевал, нажрался как свинья.

– И что – на сто сорок баксов? Валера замялся.

– Ладно, амиго, это твои проблемы, – успокоил его Кивинов. – С кем он пьянствовал?

– С мужиком одним, он бывал тут пару раз.

– Что за мужик? Имя? Фамилия? Адрес?

– Я-то откуда знаю? Что, у всех клиентов имя спрашивать должен?

– Так, Миша, дуй в бухгалтерию и найди первый экземпляр счёта, это ведь копия. Посмотри, на сколько Аяврик наел.

– Не надо, не надо, – запротестовал Молодцов.

– Боишься выгонят?

– Да, уходить не хотелось бы.

– Ну так в чём же дело?

– Вы же понимаете, тут лишнего болтать нельзя, особенно, милиции. Если что, язык отрежут вместе с ушами – закон омерты.

– Валера, мы порядочные люди. Всё сугубо между нами. Ну, кто это?

Молодцов вздохнул.

– Не подведите меня. Это приятель Балдинга, ну, вышибалы. Того, что на воротах сегодня. Вернее, я их вместе видел.

– А Балдинг что из себя представляет, по жизни? Что-то он меньжуется слишком.

– Я с ним мало общаюсь. Говорил, что судимый. Со своими не борзеет. А чем занимается, не знаю.

– Ну, а на ваш взгляд, какие отношения между ним и мужичком тем? Знаете, иногда за один раз можно определить: дружеские, неприязненные – ну, вы понимаете, о чём я.

– Мне кажется, Балдинг как-то по-хозяйски с ним общался. Это моё мнение, хотя, может, и неверное.

– Ладно, благодарю. Если кто будет спрашивать, о чём я с вами беседовал, скажете – видел драку в зале, расспрашивал. И никому ничего лишнего, прежде всего, это в ваших же интересах.

Молодцов быстро исчез.

– Миша, тащи этого Балдинга сюда, повезём в отделение, там поговорим.