— Эрр Филтон совершенно прав, сир, — поддержал он канцлера. — Салийцы вот уже более шестисот лет, со времени окончания Великой смуты, соблюдают нейтралитет. Салийская империя занимается исключительно торговлей. Затянувшаяся война с Аурией была им невыгодна. За время войны курс салийского донга упал вчетверо, — многозначительно подняв брови, сообщил министр.

— Зато в конце войны салийские купцы выкупили свои расписки за бесценок и заработали на этом в четыре раза больше, когда донг снова достиг довоенной отметки, — раздался спокойный голос.

Все, как по команде, повернулись в сторону лиса.

— Продолжай! — потребовал король.

Но Вейдж не успел ничего сказать. Двери Малого круга распахнулись, и на пороге застыла высокая женщина. Канцлер, внешний министр и тёмный лис синхронно склонились в церемониальном поклоне. Вошедшая ответствовала легким кивком и, тщательно скрывая беспокойство в голосе, обратилась к мужу:

— С тобой всё в порядке, Даниэль? Ты не ранен?

Вместо ответа король подошел к жене и крепко взял ее за руку:

— Не стоит волноваться, Далия, я под надежной защитой наших доблестных лисов.

Вейдж поморщился, в который раз за сегодняшний день получив королевский укол. Король с обожанием смотрел на свою супругу. Раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, в элегантном охотничьем костюме — она была великолепна.

— Как девочки, Далия? Они приехали с тобой, или ты оставила их в охотничьем замке?

— Их оставишь, как же! — усмехнулась королева. — Я отправила их мыться, так что у тебя осталось на государственные дела чуть больше двух часов — именно столько Вирта пообещала мне продержать их в бане.

Далия внимательно оглядела присутствующих — вечно потеющего внешнего министра, напоминавшего раздутую жабу, желчного канцлера с гримасой, выказывающей презрение ко всему окружающему миру, и тёмного лиса, стоящего чуть поодаль, бесстрастного, но напряженного.

— Э-э-э… — многозначительно промычал Грав XIII, давая понять супруге, что его ждут дела.

Но королева лишь улыбнулась в ответ, и, усевшись в услужливо поданное канцлером кресло, всем своим видом продемонстрировала, что покидать Малый круг не собирается.

— Насколько я помню, Даниэль, члены Королевской семьи тоже имеют право голоса в Королевских советах, — спокойно сказала Её Величество.

Король не нашёл, что возразить жене. Она всегда выигрывала девять из споров из десяти, и в этот раз формально она была тоже права. Грав выждал пару секунд, тщетно надеясь, что королева передумает и оставит Малый круг, но, осознав, что она снова победила, вздохнул и продолжил прерванную беседу:

— Ты что-то хотел сказать, Вейдж!

— Сир, стрелявший не был салийцем!

На некоторое время в зале повисла тишина. Внешний министр едва слышно облегчённо вздохнул. Канцлер слегка наклонил голову, ожидая продолжения, король вплотную приблизился к лису:

— Как прикажешь тебя понимать? Я же сам, собственными глазами видел труп салийца. Этих губошлепов ни с кем не спутаешь!

— Вы видели труп суома, сир, — ответил Вейдж. — Я пытался сказать вам об этом ещё в покойницкой, но вы не стали меня слушать.

Король потер виски:

— Суом? Я что-то о них слышал, но вот что именно…

Он взглянул на канцлера, и эрр Филтон прокашлялся:

— Мне кое-что известно о суомах, ваше величество, — неторопливо начал он. — Вы же знаете, у нас в фамильном замке собрана обширная библиотека, есть даже издания, датированные первым десятилетием Великой смуты. Так вот, мне как-то попалась в руки книга, где упоминалось о суомах, но это, — он сделал паузу и, посмотрев на лиса, с издёвкой закончил, — был всего-навсего сборник древних легенд!

Эрр Филтон торжествующе вздёрнул подбородок, но, увидев, что король всё ещё продолжает смотреть на него, вынужденно продолжил:

— В книге, сир, описывалось племя неких варваров, живших далеко на севере. Обитали они, как и полагается варварам, в пещерах, и поклонялись богине смерти, у которой, как ни странно, была дюжина рук. Когда-то в каждой руке у неё было по чёрному камню, но потом она прогневалась на суомов и разбросала камни по всему свету. С тех пор варвары превратились в самых обыкновенных убийц. Любой желающий мог оставить на таком камне дары богине и описание своего врага, и если богиня принимала эти дары, то суомы были обязаны выполнить её волю и убить человека, чьё имя прилагалось к жертвоприношению. Как видите, сир, ничего общего с действительностью, типичные басни, сказки, как вы правильно сказали! Хотя, надо признаться, подобные сказки иногда бывают довольно убедительны: когда я читал, меня даже немного пробрало, — улыбнулся канцлер.

— Вы удивительно точно процитировали легенду, эрр Филтон, — раздался голос лиса. — В библиотеке питомника тоже есть эта книга, но она не единственная, где упоминается о суомах. Мне бы не хотелось умалять достоинства вашей фамильной библиотеки, эрр, но архивы питомника содержат более древние фолианты. И поверьте, эти труды менее всего похожи на сказки, — Вейдж замолчал.

Канцлер пренебрежительно хмыкнул и сделал приглашающий жест:

— Что ж, поделитесь с нами своими тайными знаниями, Вейдж.

Тёмный лис почтительно склонил голову.

— Суомы, ваше величество, и в самом деле живут далеко на севере. Я бы не стал называть их варварами. Это очень древний народ. В старых книгах написано, что они являются предками нынешних салийцев. Похоже на правду, если учесть их внешнее сходство. Об их численности ничего не известно, но думаю, что их осталось очень мало. Они действительно поклоняются двенадцатирукой богине смерти Муствеэ. Суом рождается и умирает лишь с одной целью — совершить убийство в дар богине. Но убийство он может совершить только с благословения Совета Шаманов. Это великая честь для суома. Если суом был удостоен такой чести, но по каким-либо причинам не смог исполнить волю богини смерти, то его имя остаётся навеки проклятым, и род обязан забыть о нём. Каждый раз во время убийства суом поёт песню в честь своей жертвы. Высочайшей милостью для суома является разрешение Совета спеть последнюю песню, то есть сразу вслед за убийством жертвы умертвить себя. В таком случае, как они считают, этот суом попадает в объятия своей богини и, извините, ваше величество — лис учтиво поклонился королеве, — совокупляется с ней.

— Занятно, — хмыкнул король. — Выходит, варвар, что стрелял в меня, в данный момент развлекается?

— Ни в коем случае, сир. Согласно их вере, его сейчас медленно, небольшими кусками, поедает огромный змей. И эта пытка будет длиться вечность.

— Уже неплохо. И за что ему такое наказание?

— Он не спел последнюю песню, — пожал плечами Вейдж. — Его стрела вместо жертвы, предназначенной богине Муствеэ, попала в другого человека, — пояснил он.