— Вот и отлично! — спокойно сказал новый шеф. Без сомнения, он не ожидал другого ответа.

Николай хотел подняться со стула, но доктор остановил его движением руки.

— Вы, наверное, наслышаны о странных увлечениях нашего министра? — спросил он неожиданно. — Мистика, экстрасенсы, еще что-то? Не может быть, чтобы в Интернет не заглянули!

Николай неопределенно пожал плечами.

— Так вот, за семнадцать лет в нашей профессии насмотришься такого, что поневоле поверишь в любую чертовщину! — убежденно сказал доктор. — Так что придется привыкать!

— Разрешите идти? — спросил по-военному Лесовой.

— Идите! — кивнул Георгий Шалвович. — Ваш непосредственный начальник, полковник Сигизмундов, ждет в приемной. Он даст вам нужные указания.

Николай вышел, а генерал еще раз перелистал распечатки, потом набрал номер на многоканальном телефоне и произнес:

— Сергей Маркович? Еще раз здравствуйте! Он согласился. Что? Да, подходит по всем статьям…

Выслушав доктора и попрощавшись, его собеседник поднялся из-за огромного стола, открыл замаскированный под деревянной панелью сейф, в котором хранил самые важные бумаги, и достал из него тонкую папку из черной кожи. Внутри лежала стопка бумаги. Он не раз читал этот текст, некоторые отрывки мог бы цитировать наизусть, но всегда после разговора с доктором его неудержимо влекло перечитать его еще раз. Когда он долго не делал этого, чувство опасности притуплялось, и его начинали одолевать сомнения в реальности описанных доктором событий и его же похожих на бред предсказаний, на самом деле подтвержденных неопровержимыми доказательствами. Но стоило снова погрузиться в записи, и он отчетливо понимал, что снова пытается спрятать голову в песок. А делать это он не имел права. Потому что никто, кроме него, не мог предотвратить надвигающуюся катастрофу.

Министр сел в кресло, раскрыл папку на первой странице, ткнул кнопку селекторного устройства и сказал:

— Меня нет ни для кого, кроме президента.

Полковник сидел в приемной и что-то рассказывал секретарше. Наверное, веселое, потому что она звонко смеялась, прикрывая рот ладошкой. Теперь Николай внимательнее рассмотрел девушку, которую Сигизмундов назвал Ниночкой. С первого взгляда она показалась ему симпатичной, но теперь, со второго… Со второго взгляда от нее трудно было оторвать глаза. Редкое сочетание натуральных черных волос (почему-то он сразу решил, что волосы не крашеные) с ярко-голубыми глазами и чистой, чуть смугловатой кожей лица придавало ей невероятную привлекательность.

— Освободился? — повернулся Сигизмундов к Николаю. — Тогда пойдем. Ниночка, до встречи.

Но Лесовой стоял столбом, восхищенно разглядывая девушку.

— Пойдем, пойдем! — повторил полковник и взял Николая за рукав.

Лесовой встрепенулся, опомнившись, сказал Ниночке — «до свидания!» и вслед за Сигизмундовым вышел из приемной. Около двери повернул голову и перехватил взгляд девушки, в котором заметил искорку интереса. Это польстило Николаю, и у него в голове забродили игривые мысли.

Пройдя по коридору, Сигизмундов отпер дверь с надписью «Отделение информации», и они оказались в большой светлой комнате с семью компьютерными столами.

— А почему «отделение информации»? — полюбопытствовал Николай.

— А что ты хотел увидеть? — ответил вопросом полковник. — Придумаешь что-нибудь интереснее, поменяем табличку. Все равно никто не знает, чем мы здесь занимаемся.

— Да нет, это я так, — смутился Лесовой.

— Если так, то занимай любое место, — сказал полковник. — Какое понравится.

— А где остальные? — удивился Николай.

— Остальные? — Сигизмундов улыбнулся. — А нет остальных! Ты, да я, да мы с тобой, вот и весь наш отдел. И не знаю, появится ли еще кто-нибудь. Это только генерал решает. Так что готовься работать за семерых! Ладно, ладно, не пугайся! А то вижу, думаешь — ну, попал! Шучу я так. Привыкнешь. Присаживайся, дам тебе вступительные инструкции.

Они уселись за один из столов, и полковник начал свой инструктаж с вопроса:

— Признавайся, напугал тебя шеф?

— Есть немного, — признался Николай. — Вид у него, прямо скажем…

— Ты еще молодцом держался! — похвалил Сигизмундов. — Другие в первый раз вообще заикаться от страха начинают.

— А отчего это у него? — полюбопытствовал Лесовой.

— Извини, но тебе рано это знать. Может быть, потом, когда получишь допуски… А сейчас это к делу не относится. Слушай дальше. В отделе его зовут Вампиром. Даже если шеф случайно услышит, что ты его так назвал, не пугайся, он на это не обижается. С чувством юмора у него все в порядке, даром что выглядит букой. Обижается он только в трех случаях. Первый — если ты будешь сачковать. Второй — если вздумаешь его обмануть хотя бы в мелочи. Сразу предупреждаю — обмануть его невозможно, ложь он чувствует за версту.

— А третий?

— Третий? Третий — если ты хотя бы взглядом обидишь его секретаршу Ниночку.

— Что, они…

— Ничего подобного! — улыбнулся полковник. — Если и есть чувство, то чисто платоническое. Скорее он относится к ней, как к дочери. Его родная дочь погибла несколько лет назад, попав под машину. Жена доктора умерла, не выдержав удара, и он остался один. Я заметил, как ты смотрел на Ниночку, так что советую — слишком не увлекайся. Правда, на нее все так смотрят…

Сигизмундов поднялся, достал из стоявшего в углу холодильника две полулитровые бутылочки кока-колы, одну отдал Николаю, а вторую опорожнил двумя длинными глотками. Ухнул от наслаждения и сказал:

— Так вот, человеку, на которого обиделся Вампир, очень быстро становится мало места не то что в отделе, а на всей Земле. У него это очень ловко получается. Но если не будешь нарушать правил, убедишься — трудно найти лучшего начальника, чем Георгий Шалвович Кварацхелия. Это я тебе со всей ответственностью говорю. У нас в отделе за него любой готов голову отдать. Короче говоря, завтра прямо с утра пиши заявление в своей конторе. Твой начальник предупрежден и чинить препятствий не будет. Как управишься, сразу сюда. А теперь выметайся, и так я с тобой задержался! У меня, между прочим, семья есть!

И полковник шутливо вытолкал Лесового из кабинета.

Похоже, начальник капитана Лесового на самом деле получил с верха нужные инструкции, и увольнение не заняло много времени. В один день Николай сдал дела и оружие, подписал бегунок и к вечеру оказался свободен, как ветер. Как и обещал доктор, милицейское удостоверение у него не отобрали, но на всякий случай попросили написать заявление о его утере, не ставя на нем дату.

Назавтра к восьми утра он подъехал к Центру специальных проектов и позвонил от дежурного полковнику Сигизмундову, который спустился за ним через несколько минут. Проведя Николая в рабочее помещение, он без всякой помпы вручил ему новенькое удостоверение, где значилось звание «майор», пропуск в Центр и пистолет вместе с разрешением на ношение оружия. Потом Лесовой ознакомился с бумагой, грозящей самыми страшными карами за разглашение государственной и служебной тайны. Таких документов за время военной службы он подписал множество, поэтому сейчас подмахнул подписку, почти не глядя.