Сидят, притихли, у многих в руках телефоны.

Лица у всех ехидные. И все пялятся на меня.

Глазами пробежалась по макушкам, выискивая темноволосую, с выбритым виском.

И встретилась взглядами с Максимом.

За лето сын мужа так загорел, что теперь похож на шоколадку. Взъерошенные волосы, на руках цветные татуировки, в глазах дурной огонь и нахальная поза.

Он теребит широкий ворот серой толстовки. И смотрит на мою грудь.

- Так это правда, Эмма Эдуардовна? - с запозданием услышала, что ко мне обращаются и оторвалась от Максима. - Правда, что вчера, когда случилась авария. Вы были пьяная в лоскуты.

По рядам грохнул смех.

Исподлобья глянула на шутника. И молча выгрузила на стол свои учебники и конспекты.

- Сегодняшняя тема...- начала.

- А вы имидж сменили, Эмма Эдуардовна, - на этот взрослый, хрипловатый голос, так похожий на голос отца - я машинально подняла голову. Максим откинулся на лавке и крутанул на столе телефон. - Мы только после каникул, давайте просто поболтаем, - его, лидера, поддержал одобрительный гул голосов. - Значит, вы были пьяны.

- Нет.

- А журналисты пишут, что да.

- Мой муж - кандидат в депутаты, - напомнила и уселась за стол. - И есть люди, которые хотят подпортить ему репутацию, - отрезала. - Итак...

- Если мой отец станет депутатом - городу п*зда, - нагло, во всеуслышанье, заявил Макс.

- Шварц! - рявкнула.

- Что, Эмма? - его голос ровный и взгляд прямой, за лето он не только загорел, но и повзрослел, передо мной сидит мужчина.

И нагло рассматривает меня.

- Выйди вон, - процедила.

- Выгони меня.

В аудитории тишина, студенты, затаив дыхание, слушают перепалку.

А я не знаю, что мне делать.

Пятый курс, потерпеть всего год - и этот звезда универа выпустится, уйдет.

- Ты срываешь занятие, Максим.

- Я могу заткнуться, - охотно пообещал он и подался вперед. - Если вы сейчас нам покажете сиськи.

- Что? - от его наглости дар речи пропал, уставилась на него в ответ и не узнала, это не тот парень, что с цветами меня встречал, таскал сумки с продуктами, такси вызывал и ехал со мной до дома, когда я попала в беду.

- Грудь покажите, Эмма Эдуардовна, - повторил младший Шварц. - И я выйду вон.

- Ты совсем оборзел? - не выдержала и подскочила из-за стола. - Что ты себе позволяешь? На грудь на плакатах будешь смотреть. Которые у тебя в комнате по стенам развешаны.

Подхватила сумку и пулей вылетела из аудитории.

В коридоре швырнула сумку на подоконник и пальцами сдавила виски.

За спиной хлопнула дверь, позади раздались шаги.

- В моей комнате нет плакатов с голыми женщинами, - Максим остановился рядом. Вполоборота ко мне, локтем оперся на подоконник. - Я уже не в том возрасте. Чтобы на картинки мастурбировать, Эмма.

- Эдуардовна.

- Да ладно.

Повернулась к нему.

Беспардонный и развязный - копия отца. Макар быстро повзрослел потому, что рано стал отцом. А этот - чертов вундеркинд, в девятнадцать лет учится на пятом курсе и давно обеспечивает себя сам.

Макар рассказывал. Что сын с одиннадцати лет ремонтом компьютеров занимается.

Гений.

И при этом такой засранец.

- Максим, ты ведь умный парень, - отбросила за спину волосы. - Может, не будем семейные проблемы выносить в универ.

- Почему? - он усмехнулся. - Здесь все мои друзья. Так что на счет груди, Эмма? Хотя бы мне одному покажи, - пальцы в татуировках коснулись пуговицы на моей блузке. - Стой, ты без лифчика что ли?

- Иди в жопу, Шварц, - это вырвалось само, у меня сдали нервы, я с лекции сбежала, и как обиженная девчонка стою тут, у окна.

Его густые брови взметнулись вверх. И он, слегка запрокинув голову, засмеялся.

А я снова отметила, как безумно он похож на отца.

- Вот так сразу в жопу, Эмма Эдуардовна. Даже без прелюдии, - Максим отклонился. И наглым взглядом скользнул по моим ногам в тонких чулках, выше к бедрам.

А в следующий миг его ладонь накрыла ягодицы и сжала.

В глазах потемнело.

Замахнулась и отвесила ему звонкую пощечину, такую сильную, что заныла ладонь.

И чертыхнулась сквозь зубы, когда в конце коридора прозвучал сдержанный голос ректора.

- Эмма Эдуардовна. Зайдите ко мне на пару слов.

Глава 8

Глава 8

-...Макар Матвеевич многое делает для нашего университета, - ректор взбила крашеные рыжие кудри и прошлась туда-сюда вдоль стола. - И мы ему бесконечно благодарны. Но ударить студента, еще и в стенах университета... - она взяла красноречивую паузу и глазами-буравчиками уперлась в меня. - О чем вы думаете, Эмма?

Я думаю о том, что первую лекцию в первый же учебный день запорола бездарно, но даже если бы не ушла - Максим не дал бы мне отвести пару, уверена.

И если Милана считает, что я увела их отца из семьи, потому меня надо распять, утопить, казнить...то у Максима со мной личные счеты.

- Был бы на вашем месте любой другой преподаватель, - продолжила меня отчитывать ректор. - Он бы никогда не отделался устным выговором. Но если подобное повторится еще раз...

Я обещать не могу, что не повторится. Его глаза видела и знаю - он только начал, он цель себе поставил, не удивлюсь, если над его кроватью моя фотография висит, утыканная дротиками.

- Может их группу взять кто-то другой? - подняла взгляд на ректора.

Она сощурилась

- Что значит "другой", Эмма? Мы с вами не в магазине.

- Да, но...

Меня прервал негромкий стук - костяшками пальцев по открытой двери. Одновременно повернулись и наткнулись на моего мужа - Шварц замер на пороге, широко расставив ноги в идеально отглаженных брюках, подмышкой зажал плоский дипломат и в упор смотрит на ректора.

- Еще раз доброе утро, Макар Матвеич, - ее голос стал сладким, по лицу расплылась улыбка. - А мы тут вот...

- Оставьте нас с женой на пять минут, - он шагнул в кабинет. Его слова прозвучали вежливо, но твердо, чтобы сразу все сомнения убить: это не просьба - приказ.

Ректор поджала губы. Что-то буркнула себе под нос и простучала каблуками на выход.

Макар прикрыл дверь.

- Что случилось?

Он приблизился, остановился напротив меня. Перед глазами его крепкие бедра, блестящая пряжка ремня