– Нет, – повторил Сейдж.

По крайней мере, не в сегодняшних мешковатых слаксах и свитере. Но он помнил, как соблазнительно она выглядела в тот роковой вечер.

– Ты слишком много времени провел на своем ранчо. Это единственное объяснение, – сказал Дилан.

– Не понимаю, куда ты клонишь.

– Раньше ты умел очаровывать людей. Особенно женщин. Ты был душой компании.

– Ты говоришь о себе, а не обо мне, – ответил Сейдж с полуулыбкой. – Я не люблю людей.

– Раньше любил, – возразил Дилан. – До того, как ты купил себе ранчо и превратился в отшельника.

– Еще скажи, снежного человека, – хохотнул Сейдж.

– Вот-вот. Тебя никогда нет с нами. Ты проводишь больше времени со своими лошадьми, чем с людьми. Единственные люди, с которыми ты общаешься, – это твои работники.

– Но сейчас я здесь.

– Отцу пришлось умереть, чтобы заставить тебя сюда приехать.

Сейджу было неприятно признавать, что его брат прав. Но ему никогда не нравилась городская жизнь. Да, время от времени он ходил в ресторан с очередной подружкой и оставался у нее на ночь, но его всегда тянуло на свое ранчо. Там был его дом.

Поерзав на стуле, он окинул взглядом помещение, после чего снова посмотрел на брата:

– Я никакой не отшельник. Мне просто нравится находиться на ранчо. Городская жизнь, которую так любишь ты, не для меня.

– Если бы ты проводил больше времени с людьми, чем с лошадьми, твой разговор с Коллин, возможно, принес бы какие-нибудь результаты.

– Ты прав. – Повращав в руке свой стакан, Сейдж задумчиво уставился на его содержимое, словно мог там найти необходимые ответы. – Клянусь, я не знаю, какого черта я был с ней так груб.

Дилан фыркнул:

– Выкладывай.

Сейдж рассказал все брату, но легче ему не стало. Когда он закончил, Дилан залпом допил пиво и присвистнул.

– Любой другой человек на месте Коллин тебе хорошенько врезал бы. Я бы точно это сделал. Тебе повезло, что Коллин такая добрая.

– Правда?

– Марлен и Энжи ее обожают. Черт побери, даже Чанс говорит о ней только хорошее. А он, как ты знаешь, скуп на комплименты.

– Верно, – согласился Сейдж.

Чутье подсказывало ему, что Коллин на самом деле такая, какой кажется, но он не мог проигнорировать то, что произошло. Единственным человеком, который мог повлиять на Джея-Ди, был тот, кто проводил с ним больше всего времени. Его сиделка.

Он должен выяснить, что заставило Джея-Ди внести изменения в завещание, и, если Коллин имеет к этому какое-то отношение, он заставит ее за это заплатить.

Огромное ранчо Биг-Блу без Джея-Ди Лэсситера казалось пустым. Коллин с грустной улыбкой смотрела в окно спальни, которую занимала несколько недель. Ей будет не хватать этого ранчо почти так же, как самого Джея-Ди.

Ей следовало к этому привыкнуть. Ее в основном нанимали в качестве сиделки для тяжелобольных пациентов. Когда пациент умирал, ее работа заканчивалась, и агентство направляло ее в другую семью.

Расстегнув свой чемодан, Коллин тяжело вздохнула. Она ненавидела эту часть своей работы. Ей было тяжело собирать вещи, прощаться с очередным этапом своей жизни, убирать воспоминания в дальний уголок памяти и готовиться к знакомству с новым пациентом и его семьей.

Только на этот раз другой семьи, возможно, не будет.

Покачав головой, она осознала, что тишина большого дома давит на нее. Кроме нее, здесь сейчас были только домработница и повар. Скоро вернутся Марлен, Анжелика и Чанс, и она хочет уехать до их возвращения. Они в ней больше не нуждаются. Ей следовало уехать сразу после смерти Джея-Ди, но она осталась по просьбе Марлен, которой нужна была поддержка.

Подойдя к шкафу, она достала несколько вешалок с одеждой и отнесла на кровать, аккуратно свернула вещи, убрала их в чемодан, после чего пошла за новой порцией. Ей не понадобится много времени, чтобы упаковать содержимое шкафа и комода. Она взяла с собой не много вещей.

Обычно она не жила под одной крышей с пациентом, но Джей-Ди настоял на том, чтобы она перебралась в его дом и избавила его родных от необходимости заботиться о нем в ее отсутствие. Разумеется, он щедро ей за это доплачивал.

За несколько месяцев Коллин полюбила это место. Дом на ранчо был очень большим, но в нем царила атмосфера домашнего уюта. Сейдж, его брат и сестра выросли на этом ранчо.

Почему ее мысли возвращаются к Сейджу, о чем бы она ни думала? Она не может выбросить его из головы с вечера репетиции свадьбы. По ночам он являлся к ней во сне. После их сегодняшнего напряженного разговора на стоянке ее мнение о нем нисколько не ухудшилось. Даже напротив. Его вспышка гнева показала, как сильно он любил своего отца, несмотря на отчужденность, которая была между ними. Их короткий разговор подействовал на нее сильнее, чем новость о том, что она стала миллионершей. Даже несмотря на то, что Сейдж ее оскорбил.

– Он не виноват, – снова заверила она себя, складывая в чемодан одежду. – Вполне естественно, что у него возникли подозрения. Он только что потерял отца. Он меня совсем не знает. Почему он должен мне доверять?

Все было очень логично, и в то же время его слова о том, что она хитростью вынудила больного старика оставить ей крупную сумму, не давали ей покоя. Возможно, ей следует отказаться от этих денег или отдать их на благотворительность.

Вздохнув, Коллин снова посмотрела в окно, из которого открывался потрясающий вид.

На окнах в Биг-Блу не было занавесок. По словам Джея-Ди, так решила его покойная жена Элли. Она не хотела, чтобы что-то мешало ей любоваться деревьями – соснами, дубами, кленами, осинами. Коллин тоже нравилось здесь, в горах. Ей не очень хотелось возвращаться в свою маленькую квартирку в пригороде Шайенна.

«На деньги, которые завещал тебе Джей-Ди, ты могла бы купить себе небольшой домик в этой тиши, – прозвучал голос в ее голове, – разбить садик и даже завести собаку».

Она много лет мечтала о собаке, но обстоятельства мешали ей ее завести. Сначала тяжело заболел ее отец. После его смерти они с матерью жили в небольших квартирах. Держать животное целый день взаперти было бы издевательством.

Если она примет подарок Джея-Ди, перед ней откроются новые возможности. Она сможет бросить работу частной сиделки, пройти курс обучения, сдать экзамен регистрационной комиссии штата и получить лицензию на открытие собственной практики. Кроме этого, она сможет изменить жизнь своей матери к лучшему. Зимы в Шайенне плохо действуют на Лауру Фолкнер. Мать Коллин не раз говорила, что хотела бы перебраться во Флориду к своей овдовевшей сестре Донне и вместе с ней посмотреть мир, пока здоровье позволяет.

Одним словом, если она возьмет эти деньги, она сможет исполнить не только свою мечту, но и мечту своей матери.