litbaza книги онлайнФэнтезиПривратник - Александр Прозоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

— Мутации! — вспомнил Варнак. — Причиной генетических изменений являются мутации. Удачные изменения закрепляются отбором. Только и всего!

— Мутации, Еремей, это поломки, — снова защелкал четками член ордена Девяти Заповедей. — Поломки генетического механизма. Сколько должно случиться поломок, чтобы карбюраторный двигатель стал инжекторным? Поршневой — реактивным? Или двухтактный двигатель стал четырехтактным? А ведь именно такого порядка видовые изменения и происходили при эволюции. Превратить двухкамерное сердце в четырехкамерное — это вам как? Можете себе представить путь плавного селективного отращивания на сердце и прилегающих тканях дополнительных венозных и артериальных сосудов путем поломок в прежней исправной схеме? Ну, или поэтапного отращивания жгутика у бактерии, который бесполезен без сложного механизма вращения, — равно как развитие механизма вращения, который бесполезен без жгутика? Впрочем, есть пример проще и нагляднее. Который прямо сейчас можно пальцами пощупать. Вот попробуйте пошевелить крыльями носа… Получается, да? Там находятся рудиментарные мышцы, которые сохранились в носу еще с тех пор, когда мы обитали в воде. В смысле, наш вид, наши предки. Вот это он и есть — тот самый промежуточный этап развития полезного приспособления. И какое он даст вам преимущество при отборе ныряльщиков в сравнении с теми, у кого мышцы атрофировались полностью? Или, будем считать, еще не развились?

— Вот тут-то вы и прокололись! — гордо парировал Варнак. — Никакой воды не было! Современные генетики неопровержимо доказали, что человек произошел от обезьяны!

— Вы уверены в том, что говорите? — заговорщически ухмыльнулся Истланд.

— Хотите сказать, я ошибаюсь?

— Зачем ошибаться? Достаточно обычной невнимательности, — рассудительно и размеренно ответил монах. — Исследуя генотипы наши и всяких приматов, генетики по наличию так называемых «меток», остающихся от перенесенных заболеваний, достаточно точно смогли определить, что вид орангутангов отделился от нас одиннадцать миллионов лет назад, горилл — восемь миллионов лет назад, шимпанзе — шесть или семь миллионов лет тому. Таким образом, согласно имеющимся научным данным, можно однозначно утверждать, что это обезьяны последовательно, вид за видом, произошли от человека, а не наоборот. Надеюсь, такая точка зрения не сильно травмирует ваше эго?

— Этого не может быть! Во всех учебниках и энциклопедиях указано, что человеку, как виду, всего сорок тысяч лет!

— Очень разумное замечание, — согласно кивнул Кристофер Истланд. — Итак, нам точно известно, что шесть с половиной миллионов лет назад у нас с шимпанзе был общий носитель генома. И нам известно, что сорок тысяч лет назад появился Homo sapiens. Вот только мы даже примерно не можем себе представить, что происходило в этот промежуток времени. Ибо, например, предков неандертальцев мы успели накопать многие сотни, если не тысячи штук. А собственных предков — ни одного. Надеюсь, вы в курсе, что неандертальцы, согласно исследованиям все тех же генетиков, нам даже не родственники? Помимо чуждых генов, неандертальцы были мохнаты, как куницы, имели обезьяний нос, больше похожий на банальные дырки для воздуха, куда более толстые кости скелета, меньший рост и совершенно другой мозг. Вот уж воистину чистые орангутанги!

— Но обезьяна у нас в предках все-таки была? — Варнак не преминул ткнуть монаха носом в животных родственников.

— А еще у нас в предках, судя по генетическим меткам, были мохнокрылы, карликовые броненосцы и даже червяки, — пожал плечами Истланд. — Не понимаю, почему именно мартышки вызывают у вас такой дикий восторг. Вот лично мне лемуры нравятся намного больше. Причем генетически они от нас ничуть не дальше тех же бабуинов.

— Вы слишком лихо разбираетесь в биологии для профессора физмата.

— Не профессора, а доктора, и не «физмата», а физики высоких энергий, — поправил его Истланд. — Но в первую очередь я христианин, три года изучал теологию, и меня не может не волновать тайна Божиего замысла. Вот скажите, неужели вам самому не интересно узнать секрет своего создания?

— Ну, три миллиарда лет эволюции от микроба к обезьяне уже разложены по полочкам, — хмыкнул Варнак. — Разберутся и с последним крохотным промежуточком.

— Вы понимаете, о чем вы говорите, друг мой? — откровенно скривился монах. — Дыра неизвестности в шесть миллионов лет! Вы хоть примерно себе представляете, что это такое? Пять миллионов лет назад не существовало, например, ни мамонтов, ни шерстистых носорогов. Вообще. Но эти виды успели появиться из ничего, освоить земные просторы, выиграв конкуренцию на выживание — а потом бесследно сгинуть, уступив место гигантским оленям по полторы тонны весом и пещерным медведям, тоже возникшим из ничего полмиллиона лет назад, распространившимся и начисто вымершим еще до нашего появления. Где-то во времена мамонтов возник и столь любимый в Голливуде саблезубый тигр, который вымер этак миллион лет назад, а вместо него явился пещерный лев, который тоже вымер… И все это случилось в пределах того срока, что прошел от нашей последней общей генетической метки с животным миром и до самого рождения «человека разумного» на свет. Шесть миллионов лет! За это время мы успели бы дважды превратиться в змей, потом обратно в китов, а потом благополучно выйти на берег и приклеить медвежьи ноги. Китайцы, вон, всего за пару веков превратили обычного карася в пучеглазых телескопов, вуалехвостов, толстобрюхих золотых рыбок и вообще незнамо в кого. Всего двести паршивых лет! А вы говорите о шести миллионах.

— Из вас вышел бы хороший профессор, Кристофер, — кивнул Варнак. — С душевностью умеете говорить, с азартом. Я бы вам возразил, но к сожалению, уже не очень понимаю, что именно вы хотите мне доказать и что я должен найти в интернете на этот раз?

— Простите, — вскинул руки монах. — Кажется, я слишком увлекся. Увы, в наше время трудно встретить человека, которому интересна современная фундаментальная наука. В большинстве случаев люди интересуются лишь наукой светской, склонной больше потешать, чем познавать. От исследований, которые спускают миллионы долларов на оттачивание методики окраски кошачьих усов или определение уровня аппетита в зависимости от цвета тарелок, меня, знаете ли, трясет. Видимо, многие современные диетологи искренне уверены, что негры Лесото ходят такими тощими потому, что кушают из синих тарелок, а не из розовых.

— Вам, Кристофер, наверное, нужно просто выговориться. — Варнак продолжал шарить среди интернет-справочников. — Может, и правда на преподавательскую работу пойти?

— В ЦЕРНе слишком мало специалистов, владеющих русским языком. А командировки к вам выпадают все чаще и чаще. То у вас ПИК построят, то свой ТОКАМАК возводить начнут, то новые компенсаторы для АЭС придумают… Боюсь, с моей загрузкой мне будет не до лекций.

— А где вы так хорошо овладели русским языком?

— Эмиграция первой волны, — отвернулся к окну монах. — Бабушка с дедушкой уехали сразу после семнадцатого. Она была уже в положении, побоялись… Ну, а дальше уже понятно. Обратной дороги не получилось. Мама с отцом дома говорили, конечно же, больше на французском, иногда на немецком, но с родителями общались по-русски и меня поощряли. Как видите, оказались очень правы. Мне это сильно помогло и в работе, и с образованием.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?