Новости оказались не самыми радостными.

Машка отравилась чем-то, ее увезли прямо с работы на «скорой» в ближайшую клинику.

— Почему раньше не позвонила? — отчитал ее я, когда спускался на лифте в подземный паркинг, где стояла моя тачка.

— Ты ведь работаешь и не любишь, когда тебя беспокоят по мелочам, — отмахнулась Маша. — Никон, со мной все хорошо. Врачи обещали отпустить утром. Ночь понаблюдают и все.

Голос у Машки вопреки усталости был относительно бодрым. Но я все равно сорвался к ней.

Маша встретила меня улыбкой. Она всегда улыбалась, уступала моим желаниям, делала именно то, что от нее ждали.

Я присел в кресло, придирчиво изучил обстановку в палате, выслушал доктора о самочувствии девушки и согласился, что Машке стоит остаться до утра.

Маша не возражала, не капризничала и даже не потребовала остаться с ней.

Наоборот, привела веские аргументы в пользу того, что мне стоит вернуться домой.

— Все со мной будет в порядке, Ник, — пообещала Маша.

А я кивнул.

В голову полезли ненужные и странные мысли. Что было бы, окажись на месте Машки Саня. Думаю, она устроила бы маленький Армагеддон в стенах клиники. Но уж точно не осталась бы в одиночестве.

Мне бы пришлось ночевать в этом самом кресле, не предназначенном для сна.

Да, наверняка, так и было бы.

— Езжай домой, Ник, — нарушила мои мысли Маша. — Ты выглядишь уставшим. И потом, за Кассандрой нужно присматривать. Ты ведь знаешь свою сестру.

Кивнул. Сухо попрощался. Настолько сухо, что даже самому стало тошно. И ушел.

Машка уже засыпала. А в моей голове крутилась ее последняя фраза.

Я знаю мою сестру.

Настолько хорошо, что лучше бы мне отшибло память.

В родительский дом я помчался, игнорируя светофоры и правила дорожного движения. Что-то настойчиво тянуло меня вперед. Казалось, происходит что-то неладное.

И стоило пересечь ворота, как я убедился в своих опасениях.

— Я грохну тебя, Саня! — выдохнул я, прищурился, рассматривая веселящуюся молодежь через лобовое стекло.

Выбравшись из тачки, отправился на поиски сестры. По пути наткнулся на Льва.

— Ну, ты-то куда смотришь?! — рявкнул я, увидев Осинина.

— Ты же знаешь Саню, — хохотнул Лев. — Если она что-то решила, ее уже не остановить. Легче закрыть глаза и наслаждаться.

— Где она? — процедил я очередной вопрос.

Лев небрежно махнул за спину. Осинин выглядел трезвым, и это радовало. Он всегда сможет остановить племянницу от бердовых поступков. Жаль, что у нас с ним немного разные понятия о том, что именно считается бредовыми поступками.

Рядом с бассейном был установлен небольшой бар, а рядом с ним томно выплясывала парочка.

Саня блистала. В прямом смысле этого слова.

Да во всех смыслах, черт подери!

Мало что нацепила на себя тряпку настолько узкую и короткую, что вся грудь была напоказ! Так еще и что-то сотворила со своими волосами!

Уму непостижимо!

И извивалась в такт музыке так, что у всех мужиков, находившихся рядом, звенели яйца от желания поиметь эту девчонку.

Понял, что ярость буквально клокочет во мне и вот-вот вырвется наружу.

И я ринулся вперед, к своей жертве.

— Оу, малыш Ники пожаловал! — мое приближение не осталось без внимания.

Саня, судя по глазам и по широченной улыбке, пригубила пару коктейлей. И ее спутник этим пользовался на всю катушку.

Тот самый хрен, что был с ней вчера в ресторане, торчал рядом. Не просто торчал, а лапал девчонку.

Ладонь на упругой, роскошной заднице. Мимолетные прикосновения к плечам, затылку, спине. И школьнику понятно, не в шашки он планирует играть с Саней с минуты на минуту.

Да только хрен угадал, придурок!

— Живо в дом! — заорал я.

Саня поморщилась, но от мужика не отлипла. Наоборот, прижалась к нему еще сильнее, словно бросала вызов мне.

— Через десять минут здесь будет столько «ментов», что хватит запрятать в обезьянник весь город! — орал я. — Заканчивай этот балаган, Саня! И живо в кабинет!

— А вот это ты видел? — фыркнула девчонка и, коварно ухмыляясь, продемонстрировала средний палец правой руки, посылая меня в далекие эротические дали.

Мое терпение иссякло. Я рванул ее за руку на себя.

Тот самый хмырь попытался возразить. Но точным ударом справа послал его поплавать в бассейн.

— Дикарь! Пещерный человек! Урод моральный! Слизняк огородный! — выкрикивала Саня, когда я, не особо нежничая, взвалил ее на плечо и потащил в дом.

Ярость все еще клокотала в каждой мышце. Руки чесались, выдернуть ремень из брюк и как следует пройтись им по вредной заднице Кассандры.

— Уладь здесь все! — рявкнул я Осинину, проходя мимо него.

— Ник, ты грядки не попутал? — хохотнул Лев.

— Пожалуйста! — процедил я не очень вежливо.

— Не смей! — пригрозила Саня, ерзая на моем плече, но я держал крепко. Девчонке было не вырваться.

И с каждым шагом я предвкушал грядущие разборки. Вот теперь я не стану молчать и терпеть ее фокусы.

Я — не ее отец. Я, млин, злой старший брат, который, наконец, разъяснит ей, как нужно вести себя со старшими.

***

Это был позор. Настолько нелепо я не чувствовала себя, даже когда целовалась на спор с незнакомым парнем, а меня тут же стошнило на его крутую куртку.

И меня сейчас не заботило то, что все знакомые видят мои красные трусы. Совсем нет.

Меня бесило то, что Ник уносил меня в дом, подальше от моей же тусовки, словно нашкодившую школьницу.

Я и только я одна решаю, когда моя вечеринка подходит к концу.

Я решаю, кому можно тусить в моей компании, а кто и на километр не должен приближаться ко мне.

Но Никон рушил все мои правила. И да, мою репутацию тоже.

Теперь каждый чурбан будет думать, что меня можно вот так хватать и тащить в неизвестном направлении.

— Пусти меня, урод! — верещала я, когда звуки вечеринки стихли, а в микрофон знакомый голос, принадлежавший дядьке, сообщал, что тусовка подошла к логическому завершению.

— Заткнись! — рявкнул Ник в ответ.

Его руки не очень ласково и совсем не нежно вцепились в мою задницу, фиксировали на широком плече. И я понимала, что самостоятельно мне не сползти с этого мужчины.

Дверь, ведущая в кабинет отца, захлопнулась оглушающе громко.