Сколько мы так уже ехали, я не знала, но заснуть так и не смогла. Уже давно встало солнце, что я отметила чисто инстинктивно, и стало довольно тепло.

– Сейчас я остановлю Дижи и мы отдохнем, – тихо шепнул Мак, крепче сжимая руки на моей талии.

И вправду, скарх вскоре остановился, и жнец медленно и осторожно спешился с животного, боясь, что я сама могу не удержаться. Спускать меня первой тоже было рискованно, поскольку я не уверена, что смогу стоять самостоятельно. Похоже, наемник тоже не был в этом уверен.

Как только мужские сапоги коснулись земли, заботливые руки тут же вернулись ко мне, удерживая и медленно стягивая со скарха. Сейчас мне было хорошо. Я чувствовала странное умиротворение и, в какой-то мере, счастье. Мак не заваливал меня вопросами, не тряс каждую минуту, проверяя состояние. Он просто держал меня в своих объятьях и молчаливо поддерживал.

Раны затянулись довольно быстро, кровь сделала свое дело. Вот только я так и не позаботилась о своем доноре. Не красиво с моей стороны. Выпила я не мало, и наемника должно было ощутимо вести, но то ли он слишком стойкий, то ли притворяется искусно.

Когда аловолосый аккуратно посадил меня на траву, больше некуда было, я уже пришла в себя и решила кое-что выяснить.

– Голова кружится? – прямо, в лоб, без всяких уверток.

– Нет, мышка. Болезная бледность – это твоя прерогатива, – отшутился наемник, отвязывая от седла мои одеяла.

У меня их с собой всегда два на скархе. Одно, то, что грубое и не пропускает влагу, кладу на землю, вторым укрываюсь. Хорошо, что я не успела их снять с Дижи до того, как на нас напали оборотни. Мак явно не о комфорте думал, когда вскочил на моего скарха, иначе захватил бы еды. Но, увы, кроме одеял и мешочка с сушеными фруктами на скакуне ничего не оказалось.

– Мак, подойди ко мне, – я внимательно смотрела за мужчиной и увидела, что устал он много больше, чем показывает.

– Сейчас, – и Шут, отвязав оба одеяла, направился ко мне.

Выбрав более-менее ровное место, уложил на него нижнее одеяло.

– Пересядь, земля холодная, – и мне указали на новое место, – позже принесу еловых веток. Будешь спать, как на перине.

– Посиди со мной, – потеряно прошептала я, хоть вовсе и не чувствовала себя таковой.

Он молча присел рядом, придвигаясь вплотную и обнимая рукой за плечи. Отлично, так даже лучше.

Одним рывком опрокидываю наемника на спину и сажусь ему на бедра. Запястья сжимаю своими ладонями и фиксирую руки у головы мужчины.

– Да ты еле на ногах стоишь, идиот! – рычу в самое лицо, даже в такой ситуации бесящее меня своим самодовольным выражением.

– Положим, я ни за что не променял бы нынешнее положение на вертикальное, – провокационно и сладко выдохнул в ответ наемник, чуть приближая свое лицо к моему.

– Я тебя без особых усилий скрутила. Даже силу не всю использовала, а ты и пальцем пошевелить не можешь! – продолжила шипеть, пытаясь заставить этого гордеца признать, что ему нужна помощь, и он не всесилен.

– И снова, – низкий шёпот, – меня все устраивает.

Мак демонстративно покрутил кистями, пытаясь донести до меня этим жестом, что он может освободится в любую секунду.

Ха! Да если б мог, вырвал бы руку и ехидно при этом скалился бы мне в ошарашенное лицо. Я не наивная девчонка и вижу, когда изо всех сил пытаются что-то скрыть. Эмпатия не лжет. Правда, сейчас это сродни предчувствую. Странное ощущение, но я уверена, что оно меня не подводит.

– Хорошо, – спокойно говорю все еще улыбающемуся Маку, – тогда останови меня.

Медленно наклоняюсь, так же не спеша выпускаю клыки, и, не отрывая взгляда от бирюзовых глаз, аккуратно приникаю к собственному запястью. Клыки легко входят в предварительно смоченную слюной кожу, не принося боли. Стараюсь как можно больше вобрать в рот крови, чтобы в следующую секунду поцеловать кровавыми губами мужчину подо мной.

Он не реагирует. Конечно, какой серый будет пить грязную кровь нечисти. Даже не стоило этого ожидать. Вот только наша кровь помогает восстановиться. Она легко устраняет анемию. Поэтому наши жертвы не всегда умирают от кровопотери. Лишь глоток и донор как новенький. Другое дело, что большинство вампиров считают свою кровь священной и не отдают так просто кому попало. Каюсь, я впервые делюсь своей с кем-то по доброй воле. Раньше я никогда не доводила доноров до критического состояния, и они вполне восстанавливались сами. Из этих же соображений я предпочитала держать сильных существ подле себя. Их регенерация позволяла им восстанавливаться в кратчайшие сроки.

Но сейчас все по-другому. Мне нужен сильный, здоровый союзник, иначе нас схватят, и мы не сможем дать достойный отпор. Хотя кому я вру, мне не нравится слабый Мак. Я привыкла видеть его сильным, стойким. Он и сейчас такой, только потрепан одной оголодавшей мышкой.

Не дождавшись нужной реакции, чуть высунула язык, рискуя потерять такую драгоценную рубиновую сладость, и надавила на мужские губы. Меня впустили сразу, отвечая на ласки, будто и не было прошлого сопротивления. Кровь медленным, тягучим ручейком потекла к Маку. С каждым его глотком губы слегка подрагивали на моих, вызывая странное удовлетворение.

Когда кормление перешло в нечто более интимное, я и под угрозой жизни не скажу. Это показалось таким естественным, что перехода фактически не было. Вот только тело брало свое. Оно хотело есть и спать, о чем громко заявило на весь лес. Да, мы снова едем не по дороге. Так безопаснее.

– Теперь слабость уйдет, – отстранившись от жнеца, пояснила свои действия. Будто он этого не знает.

– Угу, – и он легко вырвал свои руки из захвата, и поднял меня за талию над своей головой.

Это что, меня обманули?

Мак снова привлек меня к себе, крепко обнимая за талию.

– Мне так хотелось узнать, позаботишься ли ты обо мне, если я ослабну? – спокойно произнес мужчина, поглаживая меня по щеке, – прости.

Шут коснулся моего лба своим и замер. Я не знала, что сказать. Мой укус ослабил его, это точно, но, похоже, недостаточно сильно для моего вмешательства. Меня просто проверяли!

– Но, признаться, я не ожидал такой жертвы, – он нежно провел губами по зажившему запястью, оставляя на нем поцелуй, – ведь отказывался же. Но ты упрямая.

Он весело усмехнулся, поцеловал меня легко в губы и встал. Вместе со мной на руках. Вот же лживая серая морда!

– Не шипи, – остановил мои возмущения наемник, – по надувшемуся личику вижу, хочешь мне многое сказать, но давай потом. Как только я соберу веток и устрою ночлег, так и выскажешься. Ведь скоро стемнеет.

Я посмотрела на небо, и вправду уже порозовело. Закат.

– Я ненавижу ложь! – бросила прямо в лицо Маку.

Жнец поставил меня на ноги, положил руки на плечи и проникновенно пояснил: