я тешила себя надеждой, что просто понравилась этому сероглазому «еврею». Боже, ну кто додумался убедить его, будто бы в наше время так одеваются очень многие?! Ладно, будем работать вместе, я лично прослежу, куда и как он одевается, – коту такие вещи доверять нельзя. Хотя особенного страха все-таки, видимо, не было. Ни слез, да скулежа, ни попыток звать маму…

Разумеется, я понимала, что борьба с нечистью не может быть односторонним делом. Представители этой самой нечисти тоже не дожидаются покорно своей участи, а, наоборот, применяя все подручные средства, пытаются выжить (а в идеальном варианте – первыми уничтожить охотников), и кто их за это осудит? О мое парадоксальное везение! И почему я не пошла в этот вечер домой другой дорогой? В обход, зайдя к подруге, в магазин и вообще другим маршрутом…

Хотя зачем теперь себе мозги парить, когда ничего уже не изменишь. Тьфу ты, пора спать! Похоже, это действительно реальность.

* * *

Я проснулась ранним утром от приглушенных звуков спора, доносящихся из комнаты, где спали напарники. Похоже, они старались говорить тише, но кот, порой увлекаясь, резко переходил на повышенные тона.

– Говорю тебе – начальству это не понравится, – наставительно давил он.

– Сам знаю, – отвечал Алекс, – но что делать?

– Я предлагаю пока оставить ее здесь. Сдадим рапорт, посоветуемся, проконсультируемся, получим новое задание, а там по ходу вернемся за ней.

– Если не опоздаем…

Тут я поняла, о чем речь, вскочила с кровати и пулей вылетела из спальни. Когда я влетела в гостиную, кот, увидев меня, выгнул спину и зашипел. А Алекс, сделав круглые глаза, свалился с дивана.

– Что такое? – спросила я полуудивленно-полурассерженно. И тут увидела свое отражение в зеркале на дверце шкафа. Черные волосы всклочены, брови сдвинутые, глаза горящие, лицо без косметики, бледная, в мятой мужской рубашке и лосинах. Короче, Баба Яга в молодости и с похмелюги! Хотя обычно я красивая…

– Все нормально. Это я, – успокоила я ребят, приглаживая волосы. – Доброе утро. Как спалось?

– Замечательно, – нервно откашлялся спецагент, поднимаясь с пола. – Я не… просто ты как-то резко очень… вбежала.

Так, с этими ребятками лучше сразу переходить к делу.

– Я тут вас услышала случайно. А потому официально объявляю – никаких «оставим ее здесь» и «вернемся потом»! – Мое заявление звучало решительно и бесповоротно, как доклад президента. – Не хочу рисковать. Вдруг за делами вы спохватитесь и вернетесь за мной только через месяц, когда перевоспитывать будет уже поздно. Ну уж нет! У меня еще есть дела на этом свете и долги перед ближними. Отправляемся вместе и сейчас!

Но тут ввязался кот.

– Ты не знакома с нашим начальством, деточка, – с чувством превосходства заметил он. – Оно нас по шерстке не погладит за то, что мы подобрали на последнем задании постороннего человека, которого собираемся таскать по всем своим секретным операциям. Да и решение вешать на шею вздорную девчонку нам с Алексом далось с трудом. А скоропалительные решения иногда стоит и пересматривать, пока они не…

– И что, такие речи я должна выслушивать все то время, пока буду шляться с вами невесть где, частенько подвергаясь смертельной опасности? – внятно и раздельно произнесла я, обращаясь непосредственно к Алексу. – Может быть, я так и не успею вылечиться, а погибну смертью храбрых гораздо раньше, за что меня похоронят с почестями?! Так неужели и до могилы мне придется терпеть попреки этого хвостатого выскочки? Спасибо большое, но тогда я лучше останусь дома.

– Это справедливо, – вынужденно согласился Алекс и, глянув на обиженного кота, добавил: – Алина права, дружище. Она ведь не виновата в том, что произошло, поэтому нам лучше принять ее как нового члена команды. Временного! В конце концов, если мы избавим ее от этой напасти, это ведь тоже будет своего рода победа над демоном.

– Ладно, напарник, принципиально я возражать не стану. Но попомни мои слова, мы еще с ней намучаемся, как говорится, женщина на корабле… – задумчиво добавил этот толстый зануда и протянул мне лапу: – Ладно, подруга, дай пять! Теперь мы повязаны одной веревкой. Извини, если порой я излишне строг, придирчив и педантичен, но иначе в нашей профессии не выжить. И потом, годы профессорства и преподавания в университете бесследно не проходят… – важно закончил он.

Мы ударили по рукам. И я примирительно (но больше чтобы утолить любопытство) спросила:

– Так ты что, еще и профессор? Не могу поверить. Когда же ты успел? Ведь насколько мне известно…

Я собиралась ляпнуть, что в среднем коты живут двенадцать лет, но вовремя остановилась. Иногда мне полезно сдерживать мой неконтролируемый язык…

Кот хмуро смотрел на меня, справедливо ожидая шпильку. Однако на этот раз я решила не вступать в конфронтацию.

– …что для этого нужны основательные знания, годы писанины диссертаций и всяких там научных трудов. Приятно находиться в обществе такого умного и образованного джентльмена, – польстила я ему и, видя по расплывшейся физиономии усатого агента, что попала в точку, добавила: – Теперь я буду просто лапушкой и постараюсь пореже с тобой спорить!

– Рад слышать разумные слова, тем более от человека, от которого я меньше всего ожидал услышать что-либо подобное, – довольно проурчал этот самовлюбленный тип и еще раз подал мне лапу для пожатия.

Агент Орлов бесцеремонно прервал нашу идиллию:

– Очень рад за вас, но у нас остается каких-нибудь пять минут на сборы. Мы и так сильно опаздываем. Перемещаться будем прямо отсюда, поэтому, Алина, запри дверь квартиры изнутри и не забудь ключи. А из вещей бери только самое-самое необходимое. У нас на Базе полное комплектование.

– Есть, командор, – проворчала я. Не привыкла, чтобы мне указывали, пусть даже в таком заботливо-дружеском тоне, но котик поднял лапу:

– Не торопись, Алекс. По дороге я скончаюсь от голода, если сейчас же не поем. Девочка моя, насколько я помню, ты обещала стол с чем-то съедобным.

– Съедобного у нее нет, – трагическим шепотом предупредил кота Алекс, думая, что я