его, поэтому сразу перешла к сути. Папа пообещал, что разберется, и я знала, что могу на него рассчитывать.

Но еще он был тем человеком, который изнасиловал маму и заставлял меня постоянно об этом вспоминать. Особенно перед сном, когда называл меня «малышкой», а мое сердце до боли сжималось от любви, которую всегда к нему испытывала.

Видимо, от соленой воды перед глазами все немного расплывалось, поэтому после звонка я сразу пошла в ванную. Мне всегда нравилось лежать в ванне – душ я принимала, только когда куда-то торопилась. Так приятно отмокать в горячей воде, думая о своем. Вот бы у меня каждый день находилось по тридцать минут на себя.

Но сегодня, когда я опустила ноги в горячую воду и тело окутало тепло, я чувствовала себя иначе. Жар был немного сильнее, свет ярче, а перед глазами все так же стояла дымка. Я думала слишком много о человеке, о котором не должна была. Меня захлестнула волна ранее неизведанного возбуждения, и я позволила образу проникнуть в голову.

Мне нужно прийти в себя. Нужно позвонить Джейми и сказать, чтобы не подвозил на игру. Нужно посмотреть на их общую фотку с Дженной, чтобы напомнить себе, какое место я занимаю в этом треугольнике.

Но я не сделала ничего из этого.

И хотелось бы, чтобы совесть меня хоть немного мучила.

Как бы ни презирала школьный дух, я не могла не заметить энергию, царившую на домашних футбольных матчах среди старшеклассников в Южной Флориде. Лица учеников были ярко раскрашены в фирменные бирюзово-белые цвета, ребята активно поддерживали игроков и трубили в гудки. Музыкальная группа играла заводную песню, под которую невозможно было не танцевать, и стоило команде вырваться вперед, как каждый давал друг другу «пять», привнося на трибуны дух товарищества, которого я уж точно не ожидала.

Старшая школа Сауз-Спрингз не взяла ни одну награду в прошлом сезоне. Но в этот раз команду собрали из более-менее приличных игроков, что было очень кстати, ведь я ходила на каждую игру, чтобы посмотреть на Дженну.

Дженна Камп была тем другом, за которого цепляешься и больше никогда не можешь отпустить. Она была до невозможности верной, забавной и мотивированной – именно такими людьми я всегда хотела окружить себя. Дженна никогда не витала в облаках и мне не позволяла. Она единственная, кто принимала меня такой, какая я есть, и любила. Подруга знала моих родителей, мою историю, знала о подержанной машине. Ей было без разницы, что моя мама курит в доме и вся моя одежда пропахла дымом сигарет, что я до восьмого класса не знала, как ухаживать за волосами. Дженна любила меня даже в самые странные периоды моей жизни, и я знала: если наступят времена хуже, она все равно не поменяет ко мне отношение. Дженна была моей подругой навсегда.

Именно поэтому сейчас я чувствовала себя особенно паршиво. Ведь пока я смотрела выступление Дженны, все мое внимание было приковано к тому, что наши с Джейми колени соприкасаются.

Трибуны были забиты, поэтому мы поднялись на открытое пространство над третьим рядом наверху. Мне оставалось либо прикасаться к какому-то девятикласснику с одной стороны, либо к Джейми. Очевидно, я остановилась на втором варианте.

Разумеется, по соображениям явного знакомства.

– Тебе как здесь? Нормально? – спросил он, глотнув какой-то красный напиток, купленный в перерыве. – Я понимаю, что все эти групповые виды развлечения могут быть невыносимыми.

– Осуждаешь меня за отсутствие школьного духа?

– Совсем чуть-чуть.

Я вздохнула.

– И все это после того, как я пообещала не осуждать тебя за музыкальный вкус. Нечестно играешь, Джейми Шоу.

Он отодвинул в сторону трубочку и расплылся в ухмылке.

– Ты даже не представляешь.

Я прищурилась, готовая спросить, что это вообще значит, как вдруг группа поддержки начала новую речевку. Джейми сразу же перевел взгляд на Дженну и смотрел только на нее, соблазнительно улыбаясь. Все выступление они смотрели друг на друга. Я тоже наблюдала за подругой, пораженная ее великолепием. Серьезно, я еще ни разу не встречала человека прекраснее, чем она, включая Джейми. Дженна завораживала.

Как только группа поддержки закончила, Дженна послала парню воздушный поцелуй и вернулась на трибуны, сверкая бедрами из-под короткой юбочки. Джейми расплылся в улыбке.

А потом снова повернулся ко мне.

– А ты состоишь в каком-нибудь клубе или типа того?

Мои щеки загорелись.

– Ладно, только не смейся, потому что нас с Дженной интересуют совершенно разные вещи.

– А я вас и не сравниваю.

Я прикусила щеку, заметив в его взгляде искреннюю заинтересованность.

– Я в дискуссионном клубе. И в молодежной организации.

Он вдруг громко засмеялся.

– Ну, конечно, ты состоишь в дискуссионном клубе.

– И что это вообще должно значить?!

Джейми только сильнее засмеялся и, положив руку мне на колено, нагнулся. Я пыталась не обращать внимания на тепло, ощутимое сквозь джинсы.

– Ничего, просто все становится куда понятнее. Ну, ты и твой язык. – Он убрал руку и теперь смотрел на мой рот, а я едва могла дышать.

Джейми хмыкнул и вновь обратил внимание на поле.

– А что за молодежная организация?

– Вообще это клуб социальной помощи. Хочу собрать себе хорошее портфолио, понимаешь?

Наша команда забила гол, и все подпрыгнули, громко крича, а мы с Джейми немного затормозили. Потом хлопнули «пять» болельщикам возле нас и начали смотреть на выступающую Дженну, пока она не вернулась обратно на трибуны.

– Да, ты говорила, что хочешь поступить в Калифорнию, но на кого именно?

Я выхватила из его рук напиток и указала трубочкой прямиком на Джейми, а потом сделала глоток.

– Тебе придется встать в очередь, чтобы получить ответ на этот вопрос. Сразу за моей мамой.

Джейми забрал стаканчик и тут же сделал глоток, и я вдруг осознала, что мы пили из одной трубочки. Я понять не могла, почему от этой мысли у меня все внутри перевернулось.

– Может, хотя бы поделишься немного с задними рядами?

– Я просто сама еще не знаю. Возможно, буду поступать, так и не решив, а там уже на месте разберусь. Мне нравится писать, но в то же время мне нравится объективность в решении математических задач. Меня будоражат публичные выступления, но в свободное время я предпочитаю заниматься индивидуальными проектами. – Я вздохнула. – Думаю, глупо ограничивать свои возможности. Или это так плохо – быть увлеченной не только одним делом?

Он замотал головой.

– Отнюдь. Думаю, именно это делает тебя такой редкой.

– Замечательно. Редкой. Как животное. Звучит так же, как когда мама называет