Да, именно так. Ей нужны не просто жилье и деньги, но и человек, о котором она сможет заботиться, забывая о собственных неурядицах.

Так, хватит. Она резко отбросила плед. Длительный послеобеденный сон несовместим с ее новыми обязанностями. Главное, помнить, где и с кем она находится, и тогда она обязательно сумеет создать себе и ребенку приличную жизнь.

Да и вообще, все еще непременно наладится.

– Спасибо за плед.

– Да не за что, – улыбнулся Антонио.

Убрав так и не прочитанную книжку в сумочку, Лаура Бэт быстро пошла к выходу, где ее уже ждали оба мужчины.

Спустившись по трапу, Лаура Бэт завороженно оглянулась по сторонам, любуясь таким пронзительно-голубым небом, какого она ни разу не видела в Кентукки.

– Это тоже частный аэродром? – спросила она, подставляя лицо свежему ветерку.

– Не веришь, что мой отец готов терпеливо дожидаться своей очереди на взлет в обычном аэропорту?

– Верно, слишком уж он для этого избалован, – рассмеялась Лаура Бэт, отбрасывая с лица непослушные волосы.

– Чертовски избалован. И советую об этом не забывать.

Она слегка нахмурилась. Он уже второй раз как-то непонятно отзывается об отце и о том, что ей нужно к нему привыкать. Ладно, не важно. Они всю дорогу вели себя как друзья, но они уже в Италии, и пора вспомнить, что теперь Антонио – ее начальник, а она – его помощница. Грубо говоря, секретарша. Но как бы там ни было, эта работа на порядок лучше любой, которую она сумела бы отыскать в Нью-Йорке.

И теперь ее ждет совершенно новая жизнь.

Закончив разговаривать с пилотом, к ним присоединился Констанцо.

– Багаж уже на пути к лимузину.

– Быстро, – улыбнулась Лаура Бэт.

– У него все всегда быстро, – усмехнулся Антонио. – А как ты собираешься объяснять Бернис, что нанял помощницу?

Лаура Бэт нахмурилась.

Констанцо слегка покраснел.

– Так ты думаешь, что Констанцо нанял меня себе в помощницы? – выдохнула она удивленно.

На этот раз нахмурился Антонио.

– А разве нет?

Теперь они оба смотрели на раскрасневшегося еще сильнее Констанцо.

– Я нанял ее в помощницы не себе, а тебе.

Не веря в подобную наглость, Антонио, открыв рот, уставился на отца. А потом глубоко вдохнул и попытался успокоиться; в конце концов, пока что отцу еще далеко до выходок его покойной жены.

Но до конца с собой справиться он так и не сумел.

– Зачем ты постоянно лезешь в мою жизнь?

– Никуда я не лезу. – Констанцо направился к лимузину. – Ты сам вчера сказал, что готов обдумать мое предложение, а потом мы разговорились с Лаурой Бэт, и я понял, что она отлично подойдет на место твоей помощницы. И сделал то, что у меня всегда лучше всего получалось. Предвосхитил события.

– Влез в мою жизнь!

Лаура Бэт осторожно тронула Антонио за руку.

– Я не знала, что он действует без твоего разрешения.

– А мне и не нужно разрешение от собственного сына, – огрызнулся Констанцо. – Он сказал, что готов все обдумать. И я начал действовать.

Замерев у лимузина, Антонио просто не мог заставить себя сесть рядом с отцом и Лаурой Бэт. И дело не только в отце. Почему он так странно реагирует на свою новоиспеченную помощницу?

Она ему всегда нравилась, и между ними даже было некое притяжение, но сегодня Антонио почему-то чувствовал к ней то, что ему совсем не следовало чувствовать. Наверное, все дело в том разговоре на борту самолета. Черт. Она хорошая девушка и просто пытается найти свой путь в этом мире, а он – озлобленный жизнью вдовец. Не нужно ему это притяжение, да и ей, если она достаточно умна, тоже. И уж точно им не стоит жить вместе.

Нужно ее уволить.

Точнее, нужно, чтобы ее уволил Констанцо.

Водитель как раз грузил их чемоданы в багажник, и Антонио сразу же обратил внимание на потертый коричневый чемодан.

И все?

Всего одна сумка, да еще такая, какую сам он, не задумываясь, выбросил бы? Что ж, видимо, это лучшее, что у нее есть.

Антонио потер подбородок. Ее соседки не только нашли любовь всей своей жизни, но и построили отличную карьеру, а сама она… Сама она до сих пор перебивается временной подработкой.

Черт.

Он просто не может указать ей на дверь. Но и жить с привлекательной женщиной, которой впервые после Гизели удалось что-то тронуть в его душе, он тоже не может. Да и в любом случае, он не готов к тому, чтобы в его бумагах кто-то рылся.

Ладно, пусть она пару дней у него отдохнет, а потом он как-нибудь помягче ей объяснит, что помощница ему не нужна. А заодно выдаст чек на приличную сумму и ключ к отцовскому пентхаусу, чтобы она смогла спокойно подыскать себе новую работу.

А с отцом пора серьезно поговорить.

Антонио наконец забрался в лимузин, но за всю дорогу так и не произнес ни слова.

Он не хочет, чтобы она на него работала, да и, похоже, вообще не хочет, чтобы у него была помощница. В отличие от Констанцо. Так что стоит отцу лишь выйти из машины, как он сразу же ее уволит.

Как только лимузин остановился у загородного дома, Констанцо, тоже всю дорогу промолчавший, вылез из машины.

– Извини, что все так получилось, – выдохнула Лаура Бэт, когда лимузин двинулся дальше.

– Ты ни в чем не виновата. – Не поворачиваясь, Антонио что-то пристально изучал в окне. – Как я уже говорил, отец свято верит, что все должно быть исключительно так, как он этого хочет. К сожалению, зачастую это распространяется и на окружающих его людей. Если он чего-то хочет, все обязаны выполнять его желания. Ну или, по крайней мере, он так считает.

Дальше они ехали молча. Лаура Бэт все ждала, что Антонио извинится и скажет, что она уволена, но он все так же сосредоточенно смотрел в окно, и с каждой минутой у нее на сердце становилось чуточку легче.

Когда лимузин снова остановился, Лаура Бэт выбралась наружу и осмотрелась по сторонам. Дом Антонио прятался среди раскинувшихся в округе холмов на зеленом цветистом лугу, а от него бежала дорожка к старому каменному домику.

– Это моя мастерская, – пояснил он, проследив за ее взглядом.

Слегка склонив голову, Лаура Бэт разглядывала старый домик, оказавшийся в чем-то даже привлекательнее просторной современной виллы, выстроенной, видимо, для его жены.

Чувствуя, как в душе просыпается неуместная ревность, Лаура Бэт слегка покраснела. Да что с ней опять такое? Неужели нужно все заново повторять? У этого красавца-мужчины была обожаемая жена. А сама она всего лишь секретарша. Да еще и беременная от другого. И в довершение всего она вчера твердо решила, что больше не станет лезть в тот мир, для которого не годится.