отчитала всех троих. Она не стала разбираться, так как считала: в бедах семьи виновата вся семья. Влетело даже Сириусу. Прокричавшись и успокоившись, она напоила их чаем с пирожками и объявила Лиззи, что завтра у нее выходной. Сириус поможет им с Мари со всеми делами, кроме костров, тогда они справятся и вдвоем. На том и порешили и разошлись.

— Почему ты ей не сказала? — спросила Лиззи у Мари после того, как закрыла дверь за тетушкой и кузеном.

— А ты хотела, чтобы я ей об этом сказала? Ну уж нет. Я не настолько сильная ведьма пока. Она меня убьет.

— Да, это проблема.

— Именно. И что ты будешь с этим делать?

— Пока не знаю. Подумаю об этом завтра. В свой выходной.

Лиззи заулыбалась — кажется, переняла эту странную улыбку у Рами. И была вполне этим довольна.

— Вот же засранка. Спокойной ночи!

Мари подошла и обняла сестру. Долго ссориться они не умели.

— Спокойной.

Выходной пролетел еще быстрее, чем насыщенные праздничные дни. Проспав до обеда и позанимавшись мелкими домашними делами, Лиззи обнаружила, что уже вечереет, а Мари скоро должна вернуться домой. Она хотела успеть еще кое-что до ее возвращения. Отложив готовку ужина, Лиззи отправилась в сарай и спустя четверть часа все-таки нашла старый кованый мангал. Он лежал в сарае с того момента, как их отец женился на ведьме и перестал жечь костры в дымную неделю.

Лиззи оттащила его на край участка и сложила длинные поленья домиком, а затем подожгла. Костер полыхал, она подкидывала в него сено и радовалась, словно ребенок, как вдруг услышала за спиной:

— Я думала, ты устала от костров.

Мари стояла, уперев руки в бока. Хоть и не похоже было, что она злится, все же попыталась напустить на себя строгости:

— Неплохой получился, по кому сделала? Надеюсь, не по маме? Нельзя же такое для ведьм.

— Нет, этот на желание.

— А это-то зачем?

— Хочу загадать. Будешь со мной? — Лиззи разломила ветку хвои, которую держала в руках, и протянула половину сестре.

— Не сбудутся. У наших никогда не сбываются.

— Говоришь так, как будто каждый год загадываешь.

— Ладно, давай.

Они бросили ветки в костер и молча смотрели, как те горят.

— И что ты загадала?

— Загадала придумать, как и быть ведьмой и не быть одновременно.

— Это что за желание такое? И все?

— Такое вот желание. А еще переехать загадала.

— Куда?

— В столицу. Город чужаков.

— Головой не сильно ударилась в лесу? Странные какие-то желания.

— А ты? Что ты загадала?

— Да какая разница, не сбудется все равно.

— Не важничай! Давай, рассказывай! Обижусь.

— Ладно. Только на смешочки твои дурацкие сразу запрет.

— Новое заклинание посильнее старого?

— Не угадала. Хочу посмотреть, что такое театр. И влюбиться в кого-нибудь доброго, веселого и с обворожительной улыбкой.

— Пфф… Ха-ха-ха-ха! — злилась Лиззи, от хохота схватилась за живот и, получив затрещину от сестры, свалилась в снег, но продолжала хохотать, пока на глазах не выступили слезы.

— Совсем придурочная?! Никогда тебе больше ничего не расскажу!

— Да нет, нет, Мари, прости, я вообще про другое. Прости, пожалуйста, я не про желания. Они просто потрясающие! Не ожидала от тебя такого!

— Да? А про что тогда?

— Про то, что проверим, сложится ли судьба после этого костра.

— Я вообще тебя не понимаю.

— Может, пока и не надо, — улыбнулась Лиззи Майер, лежа на снегу и смотря, как дымный столб улетает в черное декабрьское небо. Она лежала и пыталась вспомнить хоть один праздник, когда ей было так же хорошо.

— Мари…

— Что?

— С зимним праздником тебя!

— И тебя! — улыбнулась Мари и легла на снег рядом с сестрой.