— Я появился сегодня, потому что полгода назад узнал, что человек, которого я всю жизнь считал своим отцом, на самом деле им не был, а мой настоящий отец жил через полмира от меня.

— Какое это имеет отношение…

— Твое имя ведь Хит, верно?

— Какая тебе разница?

Рафаэло перевел взгляд на старшего из Саксонов:

— Значит, ты — Джошуа.

Джошуа кивнул.

— Я — Рафаэло… — он жестом остановил Хита, собравшегося его было перебить, — и ваш брат. Наполовину, конечно.

Хит выдохнул, словно получил удар под дых:

— Брат?! Да ты — мошенник!

— Я не мошенник. — Пальцы Рафаэло сжались в кулак. — И не думайте, что мне самому эта новость доставила радость.

— Если тебе стало известно об этом шесть месяцев назад, — хмыкнул Хит, — чего же ты терпел так долго?

— Мой приемный отец умер, и я должен был поддержать мать и взять на себя все формальности по организации похорон. Я приехал сразу, как только позволили обстоятельства. И намерен потребовать заплатить по счетам.

Повисла мрачная, зловещая пауза. Обстановка накалилась так, что казалось, в воздухе потрескивают электрические разряды. Рафаэло, сжав кулаки, напружинился и в любую секунду готов был броситься на противников. Хит и Джошуа, застыв монолитом плечом к плечу, угрожающе сверлили пришельца злыми взглядами.

Еще секунда — и безобразная банальная драка неизбежна.

Набрав в грудь воздуху, Кейтлин решительно шагнула вперед и, встав рядом с непрошеным братом Саксонов, положила свою узкую ладонь на его смуглую мускулистую руку.

— Рафаэло уже собирался уходить.

Тот повернул к ней голову. На его губах мелькнула усмешка.

— В самом деле?

Она сжала его руку, ощутив под пальцами тонкую ткань рубашки и горячую упругость мускулов под ней.

— Ну, разумеется. У меня много дел. Пойдемте же скорее, раз уж я обещала проводить вас до машины, — спокойно сказала она, хотя сердце готово было выпрыгнуть от страха.

— Вот это Кейт! — воскликнул Хит. — Парень, делай, как она тебе говорит, это будет лучше всего для тебя.

В ту же секунду мышцы под ее рукой стали твердыми как камень.

— Я не тряпка. — Рафаэло презрительным взглядом смерил Хита с головы до ног. — И не позволю женщине указывать, что мне делать.

Кейтлин с замирающим сердцем старалась любой ценой увести Рафаэло подальше. Этого столкновения нельзя допустить.

— И, тем не менее, кое-что женщины все-таки понимают лучше, — сделав над собой невероятное усилие, проворковала Кейтлин, поворачиваясь к Рафаэло и стряхивая с его пиджака воображаемые пушинки. Она была готова на все, только чтобы кулак Хита, уже отведенный для удара, не опустился на грудь Рафаэло.

Глядя на нее, Хит прыснул:

— Смотрите-ка, наш котенок решил попробовать себя в роли соблазнительницы!

Кейтлин в замешательстве хлопнула ресницами и тут же отдернула руку, почувствовав, как на глазах закипают слезы.

Она злилась на Хита за то, что он поставил ее в такое нелепое положение, и на Джошуа, который стоял, молча наблюдая за происходящим.

— Отлично.

Из последних сил пытаясь сохранить остатки самообладания, Кейтлин отбросила с лица непослушную прядь, мечтая поскорее снова собрать волосы в привычный хвост. А заодно избавиться от этих неудобных туфель, и этой юбки, и невыносимого яркого жакета. Но больше всего хотелось оказаться за тысячу миль от этой сумасшедшей троицы.

— Делайте, что хотите. Я уйду, а вы хоть выбейте друг другу мозги. Меня это больше не волнует.

— Тише-тише. — Рафаэло удержал ее за локоть.

Его пальцы казались очень смуглыми на светлом, персикового цвета жакете. Никаких колец. На костяшках отметины шрамов. Так и есть — борец.

Но от обиды на Хита Кейтлин не замечала ничего вокруг. И опомнилась только, когда колотившееся в груди сердце выдало ее участившимся пульсом под рукой Рафаэло. А когда под его острым взглядом щеки девушки вспыхнули алым цветом, тут уж Рафаэло раскусил ее, в одну минуту догадавшись о безнадежной любви к Хиту, о чем никто из Саксонов долгое время даже не подозревал.

Поняв, что разоблачена, Кейтлин испуганно покосилась на него. А вдруг этому ненормальному взбредет в голову подшутить над ней при всех? Что она для него? Этакий репей сбоку с первой минуты, как только он прибыл сюда. Почему бы ему не унизить ее? И потому она с облегчением вздохнула, когда Рафаэло произнес:

— Я ухожу. Кейтлин проводит меня. Но предупреждаю, что разговор не окончен.

Только теперь она и сама не знала, чему надо радоваться больше: тому, что драка не состоялась, или что се самый сокровенный секрет не был обнаружен.

С утра пораньше Рафаэло отправился прямиком в приемную винодельни. У дверей ему попался долговязый подросток в бейсбольной кепке, низко надвинутой на лоб, с видом бездельника прислонившийся к стене.

— Доброе утро, — поздоровался Рафаэло, — я ищу Филиппа Саксона.

Мальчуган повернулся, и на Рафаэло глянула пара знакомых голубых глаз. Кейтлин Росс.

Поношенные, вытертые джинсы в пятнах виноградного сока, мешковатая полосатая майка с надписью спортивной команды, бейсбольная кепка, нахлобученная на глаза, — неужели это та самая вчерашняя скромница?

Кроме этих ее глаз. Единственное, что напоминало о вчерашней Кейтлин. Они смотрели из-под козырька кепки пристально и насмешливо.

— Вы сообщили Филиппу о своем приходе? — спросила она.

— Вы всегда стараетесь… — он запнулся, подыскивая подходящее слово, — командовать?

Ее глаза вспыхнули.

— Я не командую. Просто не допущу, чтобы у Саксонов были неприятности.

Что ж, она обозначила свою позицию. Рафаэло последовал за ней через каменную арку и сразу же почувствовал знакомый запах французского дуба. И тут же увидел два ряда бочек, уложенных вдоль стен. Его обоняние вдруг уловило аромат полевых цветов. Аромат Кейтлин. Легкий. Почти неуловимый.

— Значит, по-вашему, я вроде большого страшного волка, который пришел, чтобы съесть бедных овечек?

Она покачала головой:

— Филипп и его сыновья похожи на кого угодно, только не на овечек.

— Тогда, — Рафаэло с невинным видом наклонил голову к плечу, — может быть, это они волки… а я овечка?

Она рассмеялась. Маленькие ямочки на щеках придавали ее улыбке лукавое выражение.

— Вы — волк, надевший на себя овечью шкуру.

Он улыбнулся.

— Я — Лопез со стороны матери. Не исключено, что во мне есть что-то от волка. Так что на всякий случай относитесь ко мне с подобающим почтением. — Он блеснул белозубой улыбкой.