Нина широко открыла рот, медленно запрокинула голову. Ровные белые натуральные зубы её понравились Валентину Валентиновичу, обладателю искусственных зубов.

— Подними руки, — почувствовав, как зашевелилась крайняя плоть, приказал он.

Нина исполнила команду. Её чисто выбритые тонко пахнувшие абрикосом подмышки Валентин Валентинович обнюхал толстым носом и сообщил:

— Беру.

— Отличный выбор, — отметил Паша-гном с подхалимской улыбочкой.

— Савелий, сынок, пакуй её и в машину, — приказал одному телохранителю Валентин Валентинович и с другим телохранителем исчез за закрывшимися створками лифта.

Пока Нина в номере надевала чёрное платье из чемодана подруги, телохранитель, похрюкивая от удовольствия, помял и потискал голую Ларису, которая пластом лежала на кровати и под действием наркотика искала своего ангела-хранителя в сказочной стране.

— Савелий, потрогал сучку, плати, — потребовал Паша-гном.

Телохранитель острым носком туфли на правой ноге врезал сутенёру под коленную чашечку и пояснил:

— Это за то, что ты в прошлый раз подсунул моему отцу тупую малообразованную ленивую в постели бабёнку. Скажи спасибо, в тот день мой отец выиграл дело в арбитраже, иначе ты бы у меня умылся кровавыми слезами за испорченный вечер.

Паша-гном промычал от боли в колене, присел на кровать возле головы Ларисы. Он знал, что Савелий приёмный и любимый сын Валентина Валентиновича, и не посмел ни голосом, ни взглядом выразить ему своё недовольство.

Телохранитель и Нина вышли из номера, спустились на лифте в холл. Затем, оказавшись на тихой улице, они уселись в фиолетовый лимузин. Телохранитель за руль, а Нина на заднее сидение, где Валентин Валентинович просматривал на экране ноутбука текущий курс валют и цены на недвижимость в разных округах Москвы. Другой телохранитель сидел на переднем пассажирском сидении и, держа руку на кобуре под полой пиджака, смотрел по сторонам.

Савелий тронул лимузин с места и через минут десять въехал в подземный гараж невысокого дома в одном из переулков в районе Сретенки.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пройдя квартал по теневой стороне улицые, Альберт Везбин вошёл в кафе на цокольном этаже векового многоэтажного дома.

— Уважаемый, вам сюда нельзя, — строго запретил поджарый охранник неопределённого возраста. — Ваш костюм словно из стиральной машины. Ваше присутствие будет неприятно нашим посетителям. Киоск с хот-догами за углом, в соседнем переулке.

— У меня есть деньги, — грозно произнёс Альберт и повёл могучими плечами.

— Предъявите, будьте любезны, — предложил охранник

За столиком, самым близким к входу, двое юношей с подкрашенными веками, с зелёным маникюром длинных ногтей пили из бокалов вино и лакомились с тарелки ломтиками сыра. Из нагрудного кармашка пёстрых рубашек юношей торчало по белой розе. Других посетителей в кафе не было.

— Ах, ты мать моя, — расстроился Альберт, не найдя валюту в борсетке, Конечно, он мигом догадался, что воровка денег Нина и ещё с горечью вспомнил о своём проигрыше кучи рублей двум пожилым шулерам в купе скорого поезда.

Юноши в пёстрых рубашках выпили по глотку вина, поцеловались и уставились друг на друга влюбленными взглядами.

Охранник коснулся кончиками пальцем руки предплечья Везбина и тихо произнёс любезным тоном:

— Уходи отсюда, противный. Киоск с хот-догами в соседнем переулке.

— Иди-ка ты козе в трещину! — рявкнул Альберт и боковой подсечкой уронил без подстраховки охранника на пол.

Юноши за столиком поперхнулись вином, закашляли и застучали по спине друг другу кулачком. Альберт Везбин схватил с их столика тарелку с сыром и выбежал на улицу. По дороге к дому дяди Бори он быстро съел весь сыр, а тарелку отдал старушке, кормившей сухим кормом кошек на Сретенском бульваре.

Оставаясь голодным, Альберт Везбин зашёл в продуктовый магазин, в одном доме с антикварным салоном, положил в корзину палку сырокопчёной колбасы, пакет молока, десяток яиц, батон хлеба, пачку чая и подошёл к кассе. Очереди не было. Из покупателей только подросток бродил среди стеллажей с товаром.

— С вас … — отсканировав товар, сказал молодой кассир восточной наружности.

Альберт Везбин прямым ударом правой руки нокаутировал кассира, солидно вышел с корзиной продуктов из магазина и скрылся в проходном дворе.

Подросток схватил со стеллажа две банки пива, пакетик чипсов выскочил из магазина и помчался по Сретенке к Лубянской площади.

Кассир магазина пришёл в себя нескоро и вызвал полицию. Приехавшим в магазин полицейским он назвал только такие приметы грабителя — чёрные короткие волосы, широкие плечи, светлый помятый костюм.

Тем временем Альберт Везбин в квартире дяди Бори разложил на кухонном столе продукты и утолил голод тремя сырыми яйцами, куском колбасы и хлеба, а жажду несколькими глотками холодной воды из-под крана. После перекуса он побродил по квартире, надумал устроиться в какую-нибудь фирму охранником, заработать и вернуть хозяину магазина деньги за взятые силой продукты.

Из кармана пиджака, висевшего на гвозде в прихожей, послышалась имитация волчьего воя. Альберт Везбин понял, что звонит дядя Боря, взял смартфон и приветствовал:

— Здравствуй, дядя. У меня всё …

— Слушай, Альберт. Есть проблема, — сердито перебил Борис Иванович. После обеда он полулежал в кресле под шезлонгом и любовался Аллой — своей молодой женой, которая плавала на спине в лазурной прозрачной воде гостиничного бассейна.

— Какая, дядя? — отозвался Альберт.

— Оказывается ты — герой! Мне звонил Вася Гролов. Знаешь такого?

— Да. Прокурор города.

— Оказывается, ты в ночном клубе сломал челюсть его любимому сыну, — сказал Борис Иванович и заметил, что мимо Аллы проплыл брассом молодой блондин, что-то сказал и чему-то рассмеялся.

— Дядя, я делал свою работу, за которую получал деньги, — оправдался Альберт.

— Это теперь неважно, — объявил Борис Иванович. — Скажи спасибо, что Вася Гролов — мой старинный друг. Пацанами мы вместе подглядывали за бабами в бане, щупали девок на танцах. Я всё с Васей уладил. Теперь тебя полиция не разыскивает.

— Спасибо, дядя, — торопливо поблагодарил Альберт.

— Спасибо, скажи матери своей, — произнёс жёстко Борис Иванович. — Квартиру, которую она заработала на стройке, заберёт себе сын Васи Гролова, как компенсацию за моральный и физический ущерб. Ты ему оформишь дарственную на квартиру.

— Оформлю — ничего страшного. Я в Москве денег срублю и в Москве квартиру куплю, — бодро ответил Альберт.

— Ну, ну, вернусь с моря, поговорим, — пообещал Борис Иванович, оставил телефон на шезлонге, с разбега бултыхнулся в бассейн и под водой погрёб к жене, вокруг которой плавал смуглый брюнет.

Альберт Везбин вернул смартфон в карман пиджака, послонялся по квартире и взялся ради хохмы примерять перед зеркалом в прихожей парики и одежду из чемодана Нины.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Под высоким потолком спальни, расписанным эротическими сценами животных, лежали на кровати голые Валентин Валентинович и Нина. Бесшумный кондиционер приятно охлаждал их разгоряченные сексом тела.