к каждому торговцу подходи и спрашивай — а не хотите ли прикупить у меня несколько херусов Писька-Злыдня. Что? Нет-нет, самые наисвежайшие! Еще пару дней назад использовались по назначению! Пф-ф-ф, бред какой… А еще не хотелось нарваться на какого-нибудь ушлого упыря, который бы скупил все по дешевке, нажившись на нашем незнание местных цен и наивности…

Фыркнув, вновь скользнула взглядом по широкому торговому ряду. Мое внимание привлекла компания из двух парней и миниатюрной девушки возле небольшой лавки, над входом в которую болталась деревянная вывеска в виде растянутой звериной шкуры. Судя по внешнему виду, они были охотниками, или что-то вроде того. Может, наемники какие или авантюристы? Фиг знает! Компания разговаривала с высоким, худощавым мужчиной, в узких очках на золотистой цепочке. Насколько я поняла, он был одним из местных торговцев.

— Ну, посмотрим, что тут у вас, — будничным тоном проговорил он, поправляя очки и внимательно вглядываясь в небольшой полупрозрачный «экран», который завис в воздухе между ним и компашкой. — Так, пара барсучьих шкур, несколько беличьих хвостов. Хм-м-м… О, клык кабана! Хорошо, — торговец одобрительно покивал, и парни едва заметно улыбнулись и переглянулись. Видимо, уже рассчитывали на неплохую прибыль… — Отлично, — мужчина хлопнул в ладоши и потер их в предвкушение выгодной сделки. Угу, но интуиция подсказывала мне, что она будет выгодной лишь для одной из сторон… — За все даю двадцать серебряных монет, — наконец, озвучил свою цену торгаш.

— Сколько? — растерянно обронил один из парней — высокий плечистый брюнет. Такой расклад его явно не устраивал… — Но все вместе это стоит гораздо дороже! Впрочем, деньги нам нужны срочно, потому мы согласны сделать небольшую скидку, — деловито проговорил он, откидывая со лба густую челку. — Тридцать монет и расходимся!

— Тридцать? — наигранно удивился мужчина, сдвигая очки на кончик носа. — За что? За это? — он указал на «экран» где виднелся список предлагаемой на выкуп добычи. — Позвольте, но я вам еще одолжение сделал, когда согласился взять все. За эти плешивые беличьи хвосты вы и ломаного медяка не получите.

— Что-о-о? — пискляво протянула девушка, включаясь в беседу. — Видимо, вы плохой торговец! Знаток своего дела может продать все, что угодно. Даже, простите, кусок дерьма, — она высокомерно фыркнула, накручивая на изящные пальчики прядь длинных синих волос. Тоже мне Мальвина, тить ее етить!

— То есть, вы не отрицаете, что предлагаете мне хлам? — уточнил торгаш, посмотрев на девицу с лукавым прищуром.

— Что? — растерянно обронила она и даже съежилась под тяжелыми взглядами своих товарищей. — Нет! Я не это имела ввиду! — поспешила исправить ситуацию девушка, но было уже поздно.

— Двадцать семь, — вздохнув, понизил цену второй парень, с пепельными волосами и тонким шрамом на левой щеке.

— Двадцать пять! — вынес последнее предложение мужчина и протянул руку для закрепления сделки.

— Идет, — сдался брюнет, пожал ладонь продавца и вошел с ним в лавку, видимо, для того, чтобы отдать добычу и получить за нее плату.

Его товарищи остались на улице. Мальвине тут же досталось за длинный язык и упущенную выгоду. Девица обиженно насупилась, но спорить не стала. Подождав, пока компания удалится, мы с Мяурой прошли в лавку. Надо же и нам свое добро продать! Торговец как раз разглядывал полученные барсучьи шкуры, когда дверной колокольчик звякнул, привлекая его внимание к нашим персонам.

— Добро пожаловать, — мужчина сдержанно улыбнулся. — Чем я могу вам помочь?

— Хотим кое-что продать, — кивнув в знак приветствия, проговорила я.

— Давайте посмотрим, что у вас есть, — он подошел ближе и выжидательно посмотрел на меня.

Эм-м-м… Млять, а как этот экран-то вызвать⁈ И главное, сделать это так, чтобы открылась только добыча? Как-то не хотелось мне перед этим ушлым типом светить всем своим имуществом. Хм-м-м… Ладно, попробуем! Мысленно сформулировала команду. Несколько секунд ничего не происходило, а затем из пространства лениво вылез полупрозрачный прямоугольник, на котором высвечивался полный список того, что мне удалось выбить из живности. Ух ты, получилось! Ай, какая я молодец!

Пока торгаш просматривал добычу, он несколько раз бросал на меня озадаченные взгляды. Ну, давай, еще и ты скажи, что две красивые девушки просто не могли столько всего собрать. Однако мужчина молчал, за что я ему даже была немного благодарна. И так настроение было отвратное! Он долго изучал список и, судя по тому, как алчно блестели его глаза, нашел в нем много для себя интересного. Мы терпеливо ожидали его решения, попутно осматривая лавку. Ничего особенного. Стеллажи со шкурами, ящики с клыками, когтями и костями, корзины с различными хвостами. И еще куча разных мелочей, которые, судя по всему, тоже падали при охоте на живность.

— Что же, — наконец заговорил торговец, потирая ладони и, уже в который раз, пробегаясь взглядом по списку. — У вас весьма богатый выбор добычи. Вижу, охота удалась, — он улыбнулся, мельком взглянув на меня.

— Да, можно и так сказать, — кивнула я, не вдаваясь в подробности. В конце концов, я сюда не хвастаться пришла…

— Добыча с Писюкатого Злыдня мне не пригодиться. Ее может предложить Фаргусу. Это через три лавки отсюда, — мужчина махнул рукой в правую сторону, указывая направление. — Думаю, он с радостью у вас все это купит. А я, пожалуй… — торговец деловито почесал подбородок, явно готовясь озвучить стоимость моего добра. Ну, давай, порадуй меня звоном монет! — Да, я определенно возьму все остальное.

— И за сколько? — уточнила я, когда пауза затянулась, а желанная цифра так и не была озвучена. Чего нэко за хвост тянешь? Говори уже!

— Сотня серебром! — проговорил торгаш так, будто предлагал мне золотые горы. Почему-то сразу возникло чувство, что меня только что пытались крупно нае…кхм… обмануть? Хм-м-м…

— Три сотни! — дерзко выдала я, вытянув руку и показав мужику три пальца.

— Сколько⁈ — задохнулся он от возмущения. У него аж очки сами по себе съехали на кончик носа! — Грабеж! — воскликнул он, пожевал нижнюю губу и выдал новое предложение. — Сто пятьдесят!

— Четыреста! — непреклонно фыркнула я, сложив руки на пышной груди.

— Госпожа… — даже Мяура опешила от моей наглости. Что? Я по его лукавым глазенкам вижу, что даже эта сумма не дотягивает до полной стоимости нашего добра. Он нас реально облапошить хотел, скотина!

— Двести! — взмахнул рукой торговец, давая понять, что на большее я могу не рассчитывать.

— Пятьсот! — с каменным выражением обронила я, словно заколотив финальный гвоздь в крышку его гроба. — И не монетой меньше, — произнесла, чуть ли не по слогам, многозначительно поведя бровью.

Мужик побледнел и схватился за сердце. Перегнула? Блин… Ан нет, вон отошел! Возмущенно хватая ртом воздух, торгаш никак не мог подобрать слова, чтобы в полном объеме описать мою деловую хватку, которую он по ошибке принял за наглость, вкупе с жадностью. И вообще, с чего я должна отдать ему почти всю свою добычу за копейки? Мне, между прочим, пришлось изрядно попотеть, чтобы все это выбить из лесного зверья! Так что, либо пусть раскошеливается, либо хрен ему в грызло!

— Это уж слишком! — наконец, выдавил из себя мужик. — Да за такие деньги…

— Ну-у-у, нет, так нет, — перебила я его, даже не дав договорить.

Знаю я, какие аргументы начинают сыпаться в таких случаях! Сейчас начнет заливать, что за такую цену у меня вообще никто добычу не возьмет. Потом начнет причитать, что он бы все-таки взял, чисто из уважения к такой красотке, как я, но у него жена и семеро детей по лавкам, а потому приходится беречь каждую копейку. И так далее, и тому подобное… А у самого целая комната, забитая сундуками с золотом! Вот по-любому! Торгаш, одним словом!

— Но… — растерянно проблеял мужчина, явно не ожидая такого поворота.

— Чего? — я вопросительно изогнула бровь, строя из себя святую и прямую, как лом, простоту. — Не можете купить, так мы пойдем и предложим кому-нибудь другому. Уверена, на рынке еще много желающих найдется, — задорно подмигнула торговцу и направилась к выходу. — Идем Мурка. Нам тут не рады!

— Нет, подождите! — возмущенно воскликнул мужик, деловито поправляя очки. — Почему не могу? Я могу! И куплю! — он даже ногой топнул для убедительности. Нет, вот где-то хитрожопые до жути, а где-то наивные, как дети и простые, как пять