Андрей и Степан многозначительно, с гордостью за отца и его предков, переглянулись.

— Прошу представителей флотской династии рода Шуваловых проследовать к столу! — торжественно провозгласила Александра Васильевна, с любовью и преданностью глядя на мужчин своей дружной семьи. — Я ведь тоже происхожу из не менее известной флотской династии, только рода Дементьевых.

Петр Михайлович обнял супругу:

— Ты, Александра Васильевна, по праву можешь гордиться родом Дементьевых. Только учитывай, что ты давно уже относишься к нашему роду. Мы с тобой можем гордиться нашими сыновьями!

Андрей и Степан преданно посмотрели на отца, а старший брат с затаенной улыбкой, скрывавшей явную заинтересованность, обратился к матери:

— А мы, мама, могли бы со Степой узнать причину, по которой ты не смогла отказать папе, когда он тебе сделал предложение? — И уточнил: — Если это, конечно, не секрет.

— А как же я могла, Андрюша, отказать статному флотскому офицеру с крестом Георгия на шее, с седой прядью в волосах, сделавшему мне, юной девушке, предложение выйти за него замуж?!

— Стало быть, не зря ты, папа, рисковал при спасении команды фрегата «Александр Невский», севшего на мель у датских берегов во время жестокого шторма? — лукаво спросил Андрей.

— Ох, не зря, сынок! — обнял тот гардемарина. — Но не приведи, Господи, и вам со Степой испытать то, что пришлось испытать мне…

У Александры Васильевны сжалось сердце от ужаса, охватывавшего ее каждый раз при упоминании о случае, произошедшем с ее супругом.

— Страшно было, папа? — сочувственно спросил Степан, с тревогой глянув на отца.

Тот утвердительно кивнул головой.

— Но не за себя, а за команду шлюпки, — уточнил он, — когда, заметив ужас в глазах матросов, обернулся и увидел огромную волну, нависшую и готовую вот-вот обрушиться на нас.

— Не будем мучить маму своими вопросами, ребята, — заключил Петр Михайлович, видя полуобморочное состояние жены. — Договорились? — Те согласно закивали головами. — А после ужина предлагаю тебе, Александра Васильевна, заняться сбором вещей для Андрюши. — Она непонимающе, с явной растерянностью посмотрела на него, и он, поняв ее состояние, пояснил: — Андрюша переночует у нас, а завтра прямо с утра отправляется на корвет «Витязь», который стоит на Кронштадтском рейде.

Александра Васильевна беззащитно прижала кулачки к груди:

— И завтра же тот уходит в плавание?

— Нет, конечно. Мы будем провожать Андрюшу в Кронштадте.

Она облегченно вздохнула и уточнила:

— И мои родители тоже?

— Безусловно. — Александра Васильевна благодарно посмотрела на супруга. — А сейчас мы с ним, — продолжил Петр Михайлович, — уединимся в кабинете, где я дам ему наставления по ведению путевых заметок, а заодно и поведаю о некоторых таинствах корабельной жизни в дальнем походе.

— Папа, а можно мне тоже присутствовать при этом? — с тайной надеждой попросил Степан, умоляюще посмотрев на отца.

— Конечно, сынок. И тебе, как будущему мореплавателю, будет весьма полезно послушать это.

Степан зарделся от счастья и победоносно посмотрел на брата, словно бы говоря: «Вот так вот, Андрюша! Будет и на нашей улице праздник!»

* * *

31 августа 1886 года родные и близкие провожали моряков «Витязя» в кругосветное плавание.

— Какой красавец! — воскликнул Петр Михайлович, со знанием дела глядя на корвет с двумя чуть скошенными трубами, стоящий на якоре на Кронштадтском рейде. — Это тебе не «Аскольд» и даже не «Александр Невский». Да к тому же еще и с парусным вооружением.

— А как же, папа! — заметил Андрюша. — Ведь надо экономить уголь, ибо угольные магазины есть далеко не в каждом порту.

По набережной, заполненной членами команды «Витязя» и провожающими, отвечая на их приветствия, неторопливой уверенной походкой шел командир корвета.

— Да это же Степан Осипович! — радостно воскликнула Александра Васильевна. — Ну и повезло же тебе, Андрюша!

Она с упреком посмотрела на супруга:

— Что же ты, Петр Михайлович, не предупредил меня об этом?

— В соответствии с общепринятым этикетом самые приятные вещи оставляют на десерт. Разве не так, Александра Васильевна?

Подойдя к адмиралам, капитан 1-го ранга почтительно произнес:

— Разрешите, ваши превосходительства, присоединиться к вашей дружной компании?

— Отчего же так официально, Степан Осипович? — заметил Петр Михайлович, пожимая ему руку.

— Все очень просто. Если с вами, Петр Михайлович, у нас еще во время моей службы в Морском техническом комитете сложились довольно близкие отношения, то Василий Митрофанович был для меня очень и очень большим начальником. Ведь я тогда был всего-навсего лишь лейтенантом, — пояснил Макаров и крепко пожал руку, протянутую вице-адмиралом.

— Теперь я уже в отставке, Степан Осипович, — напомнил Василий Митрофанович, скосив свой взгляд на золотой погон отставного вице-адмирала с серебряными зигзагами по краям.

— Однако орлы на ваших погонах те же самые, — отметил капитан 1-го ранга.

Василий Митрофанович только вздохнул:

— Укатали Сивку крутые горки…

— Это они несколько скромничают! — не удержавшись, игриво заметила Ольга Петровна.

— Вы, Степан Осипович, — обратилась к нему Александра Васильевна, решив сменить несколько фривольную, по ее мнению, тему разговора для сыновей, — по возможности, уж присматривайте, пожалуйста, за Андреем. Все-таки он на три года будет оторван от отчего дома.

Макаров внимательно посмотрел на нее.

— Военный корабль — это, Александра Васильевна, не Морской корпус. И все члены его команды независимо от их возраста и чина обязаны самым тщательным образом исполнять свои служебные обязанности. Потому-то в дальнем плавании, в преодолении его трудностей, и формируется стойкость характера и закаляется воля мореплавателей. И даже юнцы превращаются в настоящих мужчин.

Александра Васильевна почти с ужасом слушала его, и ее глаза непроизвольно наполнялись слезами. «Господи, да на какие же муки мы обретаем нашего Андрюшеньку, отправляя его в кругосветное плавание?!» — упорно стучало у нее в голове.

— А за сына, Александра Васильевна, не волнуйтесь, — продолжил Степан Осипович, заметив смятение на ее лице, — Андрей Петрович в особой опеке не нуждается. А теперь, дамы и господа, — обратился он к провожающим, — прошу извинить меня — дела. До встречи через три года!

— Семь футов под килем вам, Степан Осипович!

— Благодарю за пожелание, Петр Михайлович! Сразу же по моем прибытии на «Витязь» будет дан выстрел из орудия, призывающий команду к возвращению на корвет. Так что у вас будет еще минут пятнадцать — двадцать для прощания с Андреем Петровичем.