Большой гараж рядом – вообще мечта. Он влез на стопку старых шин, протер грязное окно и заглянул внутрь – высокий потолок, помещение просторное, на четыре, а то и на пять автомобилей. Превосходно подходит для группы, которую предстоит создать и натренировать.

Открылась и закрылась дверь.

Он повернулся к соседнему участку, дом куда больше этого, с лужайками, устланными влажной листвой, и вереницей яблонь, похожих на узловатые скелеты. На гравийной дорожке стояла женщина с маленьким ребенком, смотрела на него, любопытного возможного покупателя, и он кивнул.

Стук молотков и грохот через дорогу – вот что увидит наблюдатель. Этот дом с гаражом – штаб и место для тренировок. А в лесу всего в нескольких километрах отсюда – самая замечательная ночь его жизни.

И все оказалось легче легкого.

Трое братьев и друг их детских лет – все примерно двадцати лет от роду, все необразованные сопляки – смогли решиться на крупнейшее в истории похищение оружия, располагая лишь общими знаниями по строительству и пластичным взрывчатым веществом, а вдобавок имея старшего брата, который знал силу доверия.

Звездное небо, ночь светлее, чем накануне. Лео и Феликс сели в пикап и поехали в предместье многоэтажек, прочь от полностью законченного теперь Синего Дома и довольного Габбе, прочь от запертого контейнера, мимо которого сонные пассажиры пройдут по дороге к автобусной остановке.

Братья вышли из пикапа, каждый схватился за одну из латунных ручек облезлого деревянного ящика в кузове.

– Одиннадцать пятьдесят, – сказал Лео.

Ящик был такой же тяжелый, как раньше, с инструментами, несмотря на новое содержимое – новая жизнь, другая их жизнь, которая сейчас начинается.

– Еще восемнадцать часов.

Они миновали низкий кустарник и убогую клумбу, направляясь в жилой дом. Лео открыл дверь. Пока ждали лифта, они слышали, как в подвале смеются Яспер и Винсент.

Четвертый этаж.

Его дверь. Их дверь. ДУВНЯК/ЭРИКССОН. Они поставили ящик на пол, пока Лео искал ключи, потом выдернул из почтовой щели пачку рекламных листовок и швырнул в мусоропровод.

В квартире горел свет.

Аннели сидела в кухне на простом деревянном стуле, стрекотала швейная машинка, подарок ее матери, стрекот смешивался с музыкой кассетника: группа “Юритмикс” – она часто слушала музыку восьмидесятых.

– Привет, – сказал Лео.

Какая же она красивая, а он иногда забывал об этом. Поцелуй и легкое прикосновение к щеке. Черная ткань закручивалась, захваченная, простроченная иглой швейной машинки. Лео повернулся к мойке и шкафчику под ней. Они по-прежнему там, где он их спрятал, в глубине, за бутылками средств для мытья посуды и полов. Три коричневые коробки. Не особенно большие, но вместительные.

– Погоди.

Он уже шагнул к выходу.

– Лео, я несколько дней тебя не видела.

Минувшей ночью он, не задержавшись ни в ванной, ни у холодильника, прошел прямо в спальню и лег в постель, пахнущую ею, не ее духами и не свежевымытыми волосами, просто ею, лежал совсем близко, прижимался к ее спящему телу, а в груди по-прежнему бился взрыв арсенала.

Часы радиоприемника на ночном столике показывали 4:42, она повернулась, зевнула, обнаженное тело теснее прижалось к нему.

– А сегодня утром, когда я проснулась, тебя уже не было. Я соскучилась.

– Не сейчас, Аннели.

– Не хочешь посмотреть, что я сшила? Водолазки? Ты же сам…

– После, Аннели.

Он как раз собирался пройти по коридору в гостиную, где остальные уже распаковывали и снова упаковывали сумки, когда увидел около мойки пустую винную бутылку, а в раковине мокрую пробку.

– Ты пила? Тебе же вести машину.

– Немножко. Вчера ночью… Лео, ты был в лесах, а я знать не знала, что там происходит, вернешься ли ты, вдруг кто-нибудь вас заметил и… Я не могла заснуть! А сейчас… чем ты занимался?

– Строил. Мы не успевали закончить. Но теперь все в порядке.

Лео вышел в коридор.

Аннели остановила швейную машинку.

Почему у нее дрожат руки? Она же сама захотела участвовать. Сшить жилеты. И надеть маски на Лео и Яспера и отвезти их на место.

* * *

Лео опустил жалюзи на окне, выходящем на торговый центр Скугоса. Гостиная самая обыкновенная, как множество других, – диван, мягкое кресло, телевизор, книжный шкаф, но все это вот-вот изменится.

Четверо мужчин сосредоточенно трудились – открыли инструментальный ящик, адидасовскую сумку и бумажные пакеты, которые Яспер с Винсентом принесли из подвала, а также три коричневые коробки, запрятанные под мойкой, после чего разложили все вещи в ряд на деревянном полу, будто проверяли снаряжение перед атакой.

Складное инвалидное кресло, найденное в коридорах больницы Худдинге, из тех, какие можно сложить в два приема, и два желтых одеяла с названием больницы, позаимствованные в палате у спящих пациентов.

Сумка с двумя париками из натуральных волос, изготовленными в мастерской Народной оперы, две пары карих контактных линз от оптика с Дроттнинггатан.

Два АК-4 и два пистолета-пулемета из черного контейнера на стройке. Ботинки, брюки, рубашки, куртки, шапки, перчатки. Фонарики – тот, что поменьше, Винсент положит в карман, а Феликс подаст сигнал тем, что побольше. Две пятилитровые канистры с бензином. И четыре спортивные сумки плюс хоккейные клюшки.

Лео сел в инвалидное кресло, прокатился по блестящему полу до стены ванной, повернул, покатил обратно. Несколько раз объехал комнату, откинулся назад, стараясь опрокинуть кресло.

Вполне устойчивое.

Он встал, прошел на кухню к Аннели, снова погладил ее по щеке.

– Как дела?

– Все готово.

Черный воротник водолазки надставлен тканью. Аннели резко потянула, шов выдержал, остался невидим. Она сама придумала.

– Каждый воротник снабжен маской. Хорошо получилось.

Затем она кивнула на два зеленых жилета.

– Вот. В точности как ты хотел. Прочные, из хлопка и нейлона. Карманы для обойм.

Лео примерил жилет, который наденет под ветровку. Сидит как влитой. Она знала его фигуру.

Он наклонился, поцеловал ее.

– Барахло, что на полу в гостиной, любой может достать. Но не это. И не это. – Он показал на жилет и поднял одну из водолазок с надставленным воротником. – Детали. Вот в чем разница. В том, что позволит нам подобраться достаточно близко и быстро преобразиться.

Еще один поцелуй – и он вернулся к инвалидному креслу. Откатил его от двери, опустил подножку, поставил на нее правую ногу, стараясь сидеть так, как сидел бы человек с поврежденной ногой. Перед ним на корточках сидел Яспер, в тонких, прозрачных пластиковых перчатках, он открыл первую из трех коричневых коробок – калибр 7,62, свинцовые, со стальным сердечником; потом вторую – калибр 9, со стальной оболочкой; наконец, третью – пули с фосфорным трассером, который обеспечит светящийся красный след в несколько сот метров длиной. Затем заполнил обоймы и попарно склеил их скотчем. Четыре пары для новых карманов в его жилете, три пары для Лео и по одной для Феликса и Винсента, которые спрячут их в подсумках на поясе.