Обернувшись, я вопросительно посмотрел на него. Он терпеливо повторил фразу, протягивая ко мне руку ладонью вверх и красноречиво глядя то на нее, то на меня.

Собственности, кроме кошелька убитого им разбойника у меня никакой не было, поэтому и гадать было не о чем. Опустив руку к мешочку, я достал из него две монеты и вложил их в подставленную ладонь.

Охотник посмотрел на свою добычу, беззлобно улыбнулся, сказал что-то с одобрительной интонацией, и тем же жестом протянул мне вторую руку, красноречиво глядя на мой мешочек.

Я максимально удивленно поднял брови и слегка развел руками, давая понять, что больше у меня ничего нет.

Охотник рассмеялся, произнес еще какую-то фразу и затряс ладонью в воздухе, покачивая головой.

Что-то подсказало мне, что лучше отдать остатки моего капитала, пока об этом просят по-хорошему. Я снял мешочек с пояса, демонстративно вывернул его наизнанку над требовательной ладонью. Одинокая монетка на миг блеснула в лунном свете и исчезла, зажатая в кулаке.

В следующий миг кулак разжался, и я увидел, что на ладони уже больше ничего нет.

Что ж, зрелище я получил, осталось позаботиться о хлебе. Я вопросительно взглянул на охотника, как бы спрашивая его, могу ли идти своей дорогой. Он же прошел мимо меня, жестом приглашая идти следом. Я нехотя поплелся, прикидывая на ходу, смогу ли от него убежать и нужно ли мне это делать?

Однако, как оказалось, особого выбора у меня и не было, потому что из темноты появились два недостающих разбойника и стали у меня по бокам. Те двое, что маячили впереди, разделились, и одни из них зашел мне за спину, легонько подтолкнув вперед.

Там меня конвоировали примерно с километр. Я шел и, внимательно глядя по сторонам, считал шаги. Правда, шаги были гораздо короче моих прежних, и у меня были большие сомнения по поводу того, правильно ли я оцениваю их длину.

Дома вокруг были похожи друг на друга, и мне стало непонятно, как местные жители их различают. Особенно, если напьются. Эта мысль пришла мне в голову в тот миг, когда до слуха начали доноситься веселые крики, свидетельствующие о том, что где-то неподалеку располагается увеселительное заведение. Я понадеялся, что это кабак, а не бордель, и что мы вообще идем мимо. Так, впрочем, и оказалось.

Конвоиры особого интереса ко мне не проявляли. Они вообще вели себя странно. Эдакие четыре сомнамбулы идут себе, ни на что и ни на кого, кроме меня не обращая внимание.

Я несколько раз как бы случайно пробовал приотстать или ускориться, оказываясь между двумя ближайшими охранниками, но каждый раз меня одергивали и возвращали в центр импровизированного ромба. Иногда они останавливались, чтобы передать друг другу тушу убитого животного. В эти моменты и мне приходилось стоять, а потом мы быстро догоняли успевающего оторваться от нас охотника.

В конце концов, мы приблизились к очередному шаблонному дому, у которого наш «предводитель» остановился и начал что-то делать с его входной дверью.

Хотя, нет. Дом отличался от остальных уже хотя бы тем, что перед ним стоял столб, на котором висел тусклый фонарь, освещающий переднюю часть здания. До этого нам по пути попалось всего два фонаря. Один был как маяк, служащий путеводителем местным жителям в увеселительное заведение. Второй стоял посреди небольшой площади, которую мы обошли по дуге, не входя в круг света. Проводов, подведенных к фонарям, я тогда не заметил. Не увидел я их и теперь, хотя ровный свет за мутным плафоном был явно не от горящего фитиля.

Пока охотник возился с массивным навесным дверным замком, я осмотрел фасад дома и обнаружил, что окна на нем закрыты массивными ставнями, запертыми, по всей видимости, изнутри.

Справившись с замком, мужчина негромко постучал, а потом направился в нашу сторону.

Взяв меня за руку, он молча пошел назад к дому. Я потрусил рядом с ним, оглядываясь на прежних конвоиров. Они уже уходили. Причем тот, что нес тушу, шел в одном направлении, а остальные – в противоположном.

Охотник проследил мой взгляд и произнес какую-то длинную фразу. Я решил, что он объясняет мне причину того, что подчиненные ему люди уходят, притом, еще и разделившись.

Выслушав, я неуверенно кивну в знак того, что, скорее всего, примерно его понял. Охотник тоже кивнул и улыбнулся. Выглядел он доброжелательно, но я все равно побаивался человека, способного отбрасывать от себя нападающих без помощи рук, а еще управлять людьми без помощи слов. К тому же, он вел к себе в дом беззащитную девчонку с непонятными намерениями. В общем, причин для настороженности было более, чем достаточно.

Подойдя вплотную к зданию, я понял, что из-за двери слышались звуки, свидетельствовавшие о том, что с внутренней стороны дом был закрыт более, чем надежно: звенел металл, дерево глухо стучало о дерево. Потом из дома послушался затейливый едва слышный стук. Охотник улыбнулся и рукой слегка сдвинул меня себе за спину, а потом с силой толкнул дверь, которая открывалась внутрь помещения.

Из полутьмы комнаты стремительно вынырнуло что-то явно опасное и остановилось на самой грани видимости. Охотник, не входя, протянул внутрь руку и сделал что-то, отозвавшееся металлическим щелчком. Потом шагнул внутрь и убрал с пути очень похожий на косу предмет, который явно предназначался для того, чтобы вспороть живот непрошеному гостю.

Интересный, конечно, дом у этого товарища. Создается такое ощущение, что у него здесь хранятся все золотовалютные запасы этого мира!

Внезапно их темноты комнаты на охотника набросилось что-то небольшое, но стремительное. Я сначала отпрянул в сторону, но потом, так же инстинктивно, дернулся ему на помощь, но меня остановил детский смех. На шее у охотника висела девчонка лет пяти или семи, наверное, веселая и проворная, как обезьянка.

Она тараторила на своем тарабарском языке, не переставая и, то и дело, поглядывала на меня одновременно испуганно и любопытно.

Старик, а теперь на контрасте я точно видел, что охотник уже далеко не молод, что-то тихо и успокоительно ей рассказывал, тоже поглядывая на меня.

В итоге девчонка спрыгнула на деревянный пол, одним прыжком преодолев метра полтора, оказалась около меня и заграбастала мою ладонь в свои ручонки.

У меня на полсекунды закружилась голова, и пришлось сделать шаг в сторону, чтобы восстановить внезапно покинувшее меня чувство равновесия.

Девочка радостно запрыгала сначала вокруг меня, а потом и вокруг охотника, тараторя, смеясь и повизгивая от восторга.

От этого представления я озадачился еще сильнее. Создавалось впечатление, что меня сейчас ей подарили.