Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А…
– Ну хватит! – оборвал проводник. – Видишь вон там впереди пятно? Это и есть оазис. Иди обрадуй родителей.
– Ни фига себе «обрадуй»! – возмутился мальчик. – Да тут еще целый час топать!
– От силы полчаса. Я же сказал: мы почти пришли, привал не нужен…
– И это – коттедж?!
Кривобокая хибара невеликих размеров выглядела как нарочитый шедевр зодческого безобразия. Неизвестно, какие инструменты использовал ее строитель, но отвеса он не знал в принципе. Стены, сложенные из дикого камня на сомнительной связке из рыхлой глины, шли волнами. Одну из трех стен рассекала трещина, в которую без труда пролезал кулак, а четвертой стены не было вообще – не считать же стеной прободенный дверным отверстием корявый плетень, не достигающий ростом потолка! Да и щелистый потолок, сработанный из такого же плетня, вынуждал пригибаться – не столько для того, чтобы не набить шишку, сколько для того, чтобы уберечь конструкцию от повреждений. Окон в строении не было.
– Это коттедж, – объяснил проводник.
– Ха! – Мальчишка жизнерадостно заржал. – Во прикол!
Его родители были настроены не столь юмористически.
– Не в этой же лачуге… – начала женщина, выискивая взглядом более достойное строение. Напрасно: насколько хватал глаз, в широкой котловине не наблюдалось никаких иных сооружений, если не считать обложенного камнями колодца с грубо сработанным воротом. Плоское дно котловины буйно зеленело, там вовсю росла молодая трава, и ветерок доносил запах воды. Пологие склоны тоже поросли сплошным соломенно-желтым ковром, очень приятным на вид после надоевших пустынных ландшафтов. Вот только больше ничего в котловине не было.
Взгляд проводника ясно давал понять: «В этой лачуге, в этой…» – но вслух было сказано совсем иное:
– Вода в колодце, можно пить.
Они устроили бег наперегонки и для начала едва не сломали ворот. Потом нетерпеливо и склочно утоляли жажду, вырывая друг у друга из рук сплетенное из лыка ведерко. Проводник подождал, пока они напьются и наругаются вволю, потом достал из колодца воду для себя. Она ничем особенным не пахла, вода как вода, но сейчас ему чудился тухлый привкус. Он знал, что это лишь игра воображения.
– А кто тут раньше жил? – спросил мальчик.
– Один человек.
– Он ушел отсюда?
– Куда? Он устал жить и не придумал ничего лучше, как утопиться в колодце. Мне потом пришлось вытаскивать тело.
Сказано было буднично, проводник просто сообщал сведения, но женщина с криком зажала обеими ладонями рот. Мужчина сделал кадыком судорожное движение.
– Ы-ы… – только и выдавил он.
– Не беспокойтесь, ту воду я давно вычерпал, – пояснил проводник. – Я же сказал: можно пить.
– Слушай, как тебя… – угрюмо обратился к нему мужчина. – Ты куда нас привел?
Прежде чем ответить, проводник неторопливо снял с себя обтерханный рюкзачок, выудил из его недр пустую фляжку, наполнил ее доверху, тщательно закрутил колпачок, вернул фляжку на место и снова продел плечи в лямки.
– Туда, где вы будете жить, – снизошел он наконец до ответа.
– Чего-о?! Ты, козел, кого кинуть хочешь? Я сказал – веди в нормальное место!
Проводник не реагировал. Лишь скука отражалась на его лице.
Сколько раз он слышал такое! Упреки, слезливые жалобы, ярость вновь прибывших, попытки избить негодяя, затащившего доверчивых клиентов неведомо куда, – все это уже было. И всегда кончалось покорностью… у тех, кто нашел в себе силы жить.
Можно сказать и иначе: у тех, кто не нашел в себе сил умереть, отринув раз и навсегда такую жизнь.
– Хочешь снова ударить? – холодно осведомился проводник. – Ты ведь уже пробовал. Надо ли повторять ошибки?
– Витя, дай ему денег, пусть подавится! – сквозь слезы выкрикнула женщина.
– Заткнись! – рявкнул на нее муж и, поколебавшись, снова обратился к проводнику. Теперь его тон был совсем другим. – Слышь, мужик, тут такое дело… Ты не бери в голову. Я погорячился, ты погорячился, что было, то прошло. Забыли, а? Я ведь хочу, чтобы все по уму было. Ты ведешь, мы платим. Денег у нас, правда, не вагон, но неужели два нормальных мужика между собой не договорятся? Так что скажешь, а? Отведешь?..
– У вас много денег, и это хорошо, – сообщил проводник. – Будет чем подтираться на первых порах. Потом научитесь подмываться, вода рядом.
– Слышь, мужик, ты это… не борзей.
– Вы что, еще не поняли? – Проводник слегка повысил голос, впервые показав, что и его терпение имеет границы. – Этот оазис – одно из лучших мест во всей округе. Не желаете в нем жить – уходите. Это моя земля. Хотите остаться – оставайтесь, но за это вам придется платить. Деньги на Плоскости не в ходу, поэтому вам придется работать на плантации и отдавать мне десятую часть урожая. Правда, иногда вы будете получать от меня кое-какие полезные мелочи…
Мужчина медленно наливался свекольным цветом. Мальчишка разинул рот. Женщина истерически захохотала.
– Да он издевается над нами!..
Подняв глаза к бесцветному небу, проводник сделал глубокий вдох.
– Запоминайте с одного раза, повторять мне некогда. В коттедже в мешках зерно – это еда. Три мешка стоят отдельно, это посевной материал. Посуда в коттедже. Вот вам коробок спичек, их надо экономить. Дрова – вон те кусты наверху, их тоже надо экономить. Зарубите на носу: удаляться от котловины дальше ста шагов смертельно опасно. Вот те зеленые посевы – рис. Он должен расти в воде. Со дна котловины бьют ключи, но их не хватает. Тогда надо черпать воду из колодца и спускать ее вон в тот желоб. Чем скорее начнете, тем лучше. Видите, палка воткнута? Она должна стоять в воде, тогда рису будет хорошо. Вон там – участок для рассады, он сейчас пуст. Желтые поля по склонам – овес и пшеница. Когда наступит время жатвы, я вернусь и подскажу, что делать. В коттедже на стене висит серп, самодельный, зато настоящий, его берегите особо. Вон там огород, сами разберетесь, но на первых порах очень-то на него не рассчитывайте, он запущенный. Рис и овес – ваша главная еда, запомните это накрепко. Придется трудиться, лентяи на Плоскости мрут от голода.
– Ну ни хрена себе, – только и вымолвил глава семейства, продолжая багроветь и по-рачьи пуча глаза.
– В общем, устраивайтесь, привыкайте. Скоро я вас навещу. А сейчас мне пора, меня ждут другие…
– Э, ты погоди… – Казалось, мужчину вот-вот хватит удар. – Стой, говорю! Мужик, ты чего ваньку валяешь? Мы тебе что тут – рабы крепостные?
– Я не мужик, – флегматично возразил проводник.
– Ха, значит, баба?
– Феодал. Мужики работают на земле, феодал этой землей владеет. Доступно?
– Ты чё, перегрелся? Стану я тебе работать в поле! Маш, ты слыхала – я в поле!