Он вспомнил несчастных друзей, искренне поверивших в иллюзии и поддавшихся искусному обману.

Он хорошо помнил, как Первый бешено метался по лесу, его изодранную в клочья одежду, окровавленные руки и пустой, неимоверно усталый взгляд. Эти безнадёжные, словно у ведомого на бойню животного, глаза безмолвно задавали один и тот же вопрос: за что? За что? За что всё это?

Небольшой дом Первого, построенный на самом краю леса, так и остался неухоженной развалюхой, преждевременно состарившейся, как и его нелюдимый хозяин. Единственно, кто благосклонно и благодарно относился к нему всё это время, так это его любимый болотистый лес. Одинокий молчаливый лесник в сумерках бродил по самой недоступной глухомани. Его жутковатого отрешённого взгляда боялись отчаянные браконьеры, постепенно прекратились самовольные порубки и даже сезонный сбор грибов и ягод…

Потом Четвёртый вспомнил, как Второй из их компании побежал за своей упавшей неподалёку лучистой звездой ещё совсем молодым, полным сил парнем. Потом он встретил его седовласым стариком с трясущимися, иссохшими руками, видел, как тот закрывался от града камней, как гнали его надрывным лаем спущенные с цепей собаки. Много позже он пришёл на одинокую лесную могилу и долго молча наблюдал необъяснимое завораживающее сияние, исходящее от этого загадочного места. Соорудил и поставил на могиле деревянный крест, отдав последнюю дань скорбной участи искателя звёздного счастья.

Он отлично помнил и Третьего… Верный друг, надёжный спутник, Третий товарищ навсегда врезался в его память затравленным беглецом, прижимавшимся к гладкой зеркальной стене серебристого дома, закрывающим лицо от ненавистного яркого света.

Сияющий город несбыточных иллюзий принял его в свои лживые объятья, отнял мечущуюся, беспокойную душу. А взамен дал железную волю, никогда не покидающую выдержку, самообладание и холодный режущий взгляд. Став достойным жителем, почётным гражданином и даже депутатом, бывший искатель счастья Третий создал огромную империю, пронизывающую всю инфраструктуру злополучного города.

Лучшим рестораном в том городе считалась таверна «Путеводная звезда», самый большой капитал принадлежал банку «Звездопад». Отпуска, поездки и перевозки обслуживала транспортно-туристическая фирма «Звёздный странник». Строительство домов повышенной комфортности, отделанных по фасадам суперсовременными, отражающими практически сто процентов света зеркалами, вела корпорация «Звёздное небо». И конечно, лучшим офисным центром в городе стал шикарный комплекс «Третья звезда». Он был оснащён по последнему слову техники, имел лучшую охрану, современнейшую систему видеонаблюдения, содержал в штате самых красивых, неизменно улыбчивых секретарш. Фешенебельный гигантский комплекс был увенчан огромным, поражающим воображение куполом, имитирующим живое звёздное небо. На нём всходили, разгорались и гасли крошечные галогеновые звёздочки, не имеющие права упасть на грешную, пропитанную кровью и потом землю.

Злые насмешки судьбы безвременно состарили одного, убили другого, сделали циником третьего… А у последнего отняли веру в справедливость и самоценность всего сущего, что происходит на крошечном островке мироздания по имени Земля.

Четвёртый вспоминал их на мгновения озаряющиеся, вспыхивающие неописуемой радостью глаза, а потом безжалостная память воскрешала их разочарование, их тяжёлые раны, и слёзы текли по его морщинистым, давно не знавшим бритвы щекам. Он не хотел больше видеть свою ослепляющую звезду, он больше не верил в неё.

Он лежал посреди начинающего зеленеть весеннего поля, рыдал и думал: зачем зловредная судьба снова манит его призывной мечтой? Чтобы тотчас отнять её? Последняя призрачная надежда бесследно исчезнет, а останутся бесконечные, не дающие уснуть ночные терзания, гнетущая душевная боль и горечь, и так будет до следующей, очередной насмешки свирепой судьбы. Он не хотел быть жестоко обманутым, как были обмануты его несчастные друзья. Он упорно закрывался от льющегося с небес звёздного света, чтобы тот не тронул его своим колким остриём.

А наверху, в тёмно-синей аквамариновой вышине, медленно плыли лёгкие пуховые облака, гулял озорной ветер, тёплым дыханием нашёптывая, уговаривая поверить. В последний раз. Поверить в подлинность счастливой звезды! Ведь без веры нельзя, невозможно прожить на этом несовершенном свете. Сочная трава тихо вторила шаловливому ветру нежным шелестом. «Это твоя истинная звезда, твоя неповторимая путеводная звезда, неподдельная звезда твоего счастья. Ты обязательно будешь счастлив, только доверься ей, поднимись, пойди за нею», — шуршали стройные стебли.

А он, разбросав в стороны жилистые руки, беззащитным крестом распластавшись посреди бескрайнего поля, что есть сил обнимал пахнущую наступившей весной землю. И над ним в высоченном, бездонном небе сияла его долгожданная звезда, единственная настоящая звезда его выстраданного счастья.

Новогодняя сказка

Был канун Нового года, самое его преддверье. Но новогоднего настроения не наблюдалось. Ибо ничего неожиданного очередное празднование не предвещало. Так, проходной эпизод, который гарантирует лишь головную боль в последующие двое суток, апатию, слабость, нежелание что-либо делать, ворох различных путаных мыслей и беспричинных сомнений.

Почему опять один календарный период жизни нелепо заканчивается, а другой начинается совсем не так, как хотелось бы?

А может, всё оттого, что не расщедрилась зима на настоящий крепкий мороз с его характерным хрустом и поскрипыванием под ногами, густыми клубами пара изо рта. Не опускался на землю особенный, медленно кружащийся снег, как будто приглушающий все звуки, заставляющий молча стоять у окна и бесконечно долго смотреть на завораживающее скольжение снежинок. Поистине волшебная картина: вот за заиндевевшим стеклом появляются отдельные крупные хлопья, неторопливо вращаются, танцуя свой торжественный предновогодний вальс, и вновь загадочно исчезают…

Но нынче новогоднего настроения не было.

Зато накопились какие-то мелкие, незначительные дела. Их бывает легко и приятно выполнять всем скопом, потому что они не занимают много времени и не требуют особых усилий. Да и не хочется тащить долги в новый год.

Будучи студентом, наш молодой герой жил с родителями и в институтском общежитии бывал не так уж часто. Однако именно туда завела его одна из отложенных на потом мелочей.

Общага была сделана на совесть: здание строилось в самый расцвет эпохи тотального гигантизма и представляло собой внушительное монструозное сооружение, всем своим видом прославляющее развитой социализм. Внутри посетителя встречали узкие длиннющие коридоры, напичканные щелями дверей, сжатые по бокам крашеными стенами, придавленные массивным потолком. Человека непривычного уже через полчаса визита ждали головная боль и приступ клаустрофобии.

Однако постоянные обитатели элитной трущобы на особенности пролетарской архитектуры внимания почти не обращали. То ли обладали своеобразным иммунитетом, то ли, скорее, всё объяснялось просто молодостью и студенческой закалкой. Ведь, как известно из курса общей биологии, самые живучие и легко адаптирующиеся к обстоятельствам существа — это тараканы и студенты.

Такова была и наша героиня.

Она уже давно проснулась, прибралась в комнатке стандартного образца, смотрящей в мир сквозь небольшое окно-амбразуру. Окинула ещё раз взглядом скудное пространство, рассчитанное на проживание