— Всё равно должно хватить. Если станет плохо, то втыкай себе оксистим, — капитан похлопал себя по поясу, где висела аптечка.

Я пошарил у себя — и ощупал плоскую аптечку, уже вживившуюся в саму структуру такто. Но я же видел, что она отцепляется, когда Оганесов оказывал первую помощь капитану.

Мы прошли почти половину пути к центральной оси, я шёл как на экскурсии, забыв про опасности и неурядицы, когда на меня опять обрушилась лавина образов, я буквально начал тонуть в них, терять собственное я, задыхался…

— Тит! Тит…

Я очнулся от привычного жжения в затылке и огня, бегущего по венам. На лицевом экране тревожно мигала жёлтое число:

10 минυτ.

Меня волокли на плечах Оганесов и командир — так и не услышал, как его зовут.

— Я в порядке, в порядке. Дальше сам, — я оперся ногами, обутыми в обувь с электромагнитными подошвами, о мостик, по которому мы приближались к оси корабля.

Добрались до шлюза, когда у меня уже горело красным:

3 минυτы.

Успели зайти внутрь и подать кислород. Проблема с нехваткой кислорода была только у меня — наверное, пока я вырубался, то мой организм пережёг его очень много. Но всё обошлось и без оксистима.

— Это аварийный шлюз, — сказал Оганесов. — Вряд ли сюда кто-то сунется, а тем более эти безмозглые, им нас тут не учуять, а если что, то уйдём обратно, только на этот раз с запасами.

Он подхватил из держателя баллон в сине-оранжевую полоску. Командир устало привалился к стене, раскрыл лицевую часть шлема, но шлем не стал убирать, после чего занялся аптечкой.

— Сейчас, командир. Тут аптечка тоже есть, — Оганесов шарил в шкафчиках расположенных прямо в шлюзе.

Я тоже устало опустился на пол, и, только сейчас, смог внимательно оглядеть командира — у него, судя по всему, была серьёзно повреждены рука и спина. Такто, несмотря на то что бронирован, был разодран с нечеловеческой силой, а нанесённые ему повреждения были залиты какой-то пеной, которая видимо и обеспечила герметичность, а заодно и закрыла раны.

— Надо снимать такто, обработать регеном. Потом подберём замену тут из аварийной укладки, — сказал Оганесов.

— Да придётся рискнуть. Но сначала давай немного осмотримся и прислушаемся к обстановке. Внутреннюю дверь не открывать. Только слушать. А потом рискнём.

Я устало привалился к стене, да что же это, в конце концов, происходит то? Нечаянно выдавшееся время отдыха сразу дало мне возможность обдумать свое положения, хотя с обдумыванием было не так-то и просто. Мысли у меня были тяжёлые и растерянные:

«Как я здесь оказался, где это здесь… что вообще происходит… Где же там осталась моя семья?»

Оганесов что-то делал с командиром, а я сидел в полном одиночестве и пустоте. В первую очередь пустота была в голове.

Немного отдышавшись, я всё-таки смог сделать над собой усилие, и попытался привести мысли в порядок. Итак, я на космическом корабле, очень большом. Также, очевидно, что я в чужом теле. Это произошло после того, как я шагнул в дверцу полуразрушенной охотничьей избушки:

«Не зря, ой не зря про ту гору слухи ходили, вот и проверили, как там мои интересно?»

Оставалось не ясно, неведомая сила меня сюда копировала или просто вырвала из тела сознание и перенесла? А сознание реципиента? Этого, как его, Тита? Ладно, что-там дальше? А дальше неутешительный факт, что памяти мне от предыдущего хозяина тела не осталось, и я вообще ничего не понимаю, что вокруг меня происходит. А что происходит-то?

Факт первый — я оказался в теле какого-то непростого и богатого человека, это плюс, жирный, очень жирный. Собственно говоря, было бы иначе — то меня без охраны уже бы сожрали.

Факт второй — на корабле настоящий зомби-апокалипсис — огромная куча здешних персонажей: пассажиры или экипаж — точно мне не ясно, превратилась в зомби. А ещё, судя по докладам командира охранников, не работает связь. Это будущее, и видимо очень далёкое — иначе сложно представить уровень технологий, необходимых для постройки такого грандиозного корабля. Значит тут связь и информация вообще должны быть самым главным: «Да тут же вокруг должен быть сплошной киберпанк!»

А его, почему-то, нет. Связано ли это со сбоями связи? Возможно.

Какой же у нас факт третий? А вот какой — вокруг зомби или сумасшедшие, или люди с вселившимися в них сознаниями кровожадных хищников, вот вспомнить того охранника и девушку, что вдруг превратились в очередных безумных тварей.

И тут я похолодел:

«А я-то что же? Тоже ведь вселенец».

Вот ведь как случилось, я ведь внутри такой же, как эти монстры, но тогда почему я нормальный, почему не грызу никого?

«Неясно — нет информации чтобы сделать выводы».

Но факт есть факт. А именно, факт номер четыре гласит о том, что по какой-то неизвестной причине произошёл массовый переброс сознаний. Как минимум одно из них — это моё сознание, сознание человека из прошлого, оставшееся в нормальном состоянии, возможно, что есть ещё такие случаи, возможно, кто-то ещё скрывает, а может быть его уже сожрали. А кто сожрал? Да те, в кого тоже чужие сознания перенеслись, но сознания другие — не людей, а монстров. Или животных, или это всё-таки люди, но просто сошли сума от переноса — вариантов много. Хотя это скорее не факт, а предположение, впрочем, какая разница.

Ситуация стала понятней, но от этого ещё страшней:

«Шифроваться надо, если узнают, что я вселился — то сразу иглу-демолитор всадят, во избежание!»

Дальше так сидел и размышлял, пока меня не начала снова поколачивать нервная дрожь. Она всё усиливалась и усиливалась, и вот, я уже ни о чем более думать не мог, кроме как паникуя, пытаться прекратить эти судороги:

«А что, если примут за одержимого?»

Часть 1. Случай на Энее — Глава 3. Ось симметрии

— Эй, Тит, очнись, — кто-то требовательно меня тряс за плечо.

Я открыл глаза, опять почувствовав огненный укол в затылок, и простонал:

— Что со мной.

— Не знаю, — настороженно ответил Оганесов, а за ним я увидел командира державшего свой иглер наготове.

Я пришёл в себя, но теперь ощущал все вокруг себя как-то по-другому, более красочно и выпукло что ли. Более фактурно.

Посмотрел на Оганесова и на командира и смог подметить ранее незаметные для меня мелкие детали их снаряжения. Обратил и внимание на то, что командиру явно лучше, видно конечно, что он потрёпан, но уже на ногах. Чувствительнее стал и слух, я прислушался к дрожи конструкции корабля и смог различить какие-то шорохи и скрипы, на которые ранее не обращал внимания. В общем, я опять испугался. Мелькнула мысль:

«А вдруг это я превращаюсь в зомби?»

Но потом я, все-таки, смог успокоится — пока на кровь и мясо не тянет.

— Оганесов, — окликнул своего подчинённого командир, — скоро пойдём.

— Готов, командир, — и они оба посмотрели на меня.

Я прислушался к своим ощущениям ещё раз и утвердительно кивнул головой:

«Готов».

Приготовились к дальнейшему пути. Теперь у всех были новые дополнительные аптечки из аварийного резерва в этом шлюзе. Их всё также цепляли на пояс, и подключали разъёмы прямо к имеющейся аптечке такто. Оганесов, видя, как я беспомощно вожусь со своей, помог прицепить.

— Теперь она напрямую лекарства подаёт в старую, а та уже тебе введёт, если нужно, — он хлопнул по аптечке, ещё раз проверяя как сидит.

Кроме аптечек, каждый из нас навесил на себя сине-оранжевый баллон с запасом дыхательной смеси. Опять же, мне его помогли пристегнуть, и теперь, по пояснению вездесущего Оганесова, дышать можно будет в вакууме шесть-семь часов.

Наступил момент, и дверь шлюза, ведущая внутрь корабля, распахнулась. Нас встретил пустой коридор и тишина. Подчиняясь знакам командира, Оганесов осторожно, но и не мешкая направился вглубь корабля. Мы спустились по бесконечно глубокой, уходящей далеко вниз и вверх, шахте на несколько уровней. Шли по лестнице, поскольку лифт, к которому было, мы сунулись, оказался заблокирован. Как я догадался, эта шахта шла по центральной части корабля от хвоста до носа, возможно даже, что она была осью симметрии корпуса корабля. А может и нет — изнутри это было не понять.

Внизу были двигатели, которые, создавая реактивное движение, создавали и искусственную силу тяжести в противоположном ускорению направлении. Размышляя об этом при спуске, я представлял себе огромный небоскрёб, летящий в пустоте, в основании, вместо фундамента — двигатели, на верхушке — нос корабля.

— На втором кольце расположены основные силы охраны, тут должно быть до пятнадцати человек, пять