до боли в груди, но меня изнасиловали, я потеряла ребёнка и сбежала»? Думаю, стоит опустить все эти подробности, но мне нужно немного времени, чтобы понять, что ему можно говорить, а что не стоит.

— Я… всю свою жизнь жила в Нью-Йорке и закончила там юридический факультет Колумбийского университета, но… — Мне тяжело говорить и ещё тяжелее смотреть на Брайана, поэтому я смотрю на свои опущенные вниз руки. — Я больше по дизайну, люблю создавать одежду, и у меня даже были некоторые успехи. — И я замолкаю.

Боже, … не думала, что говорить это будет настолько тяжело. Внутри всё сжимается и кажется, мне тяжело даже дышать. Я только-только начала закрываться в работе и забывать кто я такая, как мне вновь приходится говорить о своём прошлом. И мне уже это не нравится…

— Почему ты уехала? — спрашивает он, подаваясь вперёд и разрушая тишину. В этот момент ночную улицу за окном вдруг освещают яркие фары мимо проезжающей машины, а я поднимаю взгляд на своего собеседника.

— Я влюбилась… — смотрю на него я и качаю головой, потому что я вижу совсем не Брайана, перед моими глазами мелькает образ Джека, а сердце изнывает от боли. — И… я просто сбежала от очередной трудности, как и всегда.

Я больше не плачу, наверное, все мои слёзы уже закончились, но на душе всё ещё слишком тяжело, а на сердце слишком больно.

— Прости, — пытаюсь встрепенуться я и прогнать образ Джека всё ещё мелькающий перед моими глазами. — Я не ищу сейчас…

— Новых знакомств, я помню, — перебивает меня Брайан с неуютной улыбкой. Я смутила его своими разговорами, как и саму себя.

— Нет. Послушай, может, я слишком уверенна в себе или мне просто кажется, но… Брайан, я не ищу отношений и ещё долго не буду их искать. — Не хочу, чтобы у него были какие-то напрасные надежды.

Поджимая губы, он сдержанно и с пониманием кивает мне и опускает руки на стол.

— Понимаю, одни плохие отношения могут напрочь отбить желание влюбляться заново, — говори он, сканируя меня своим взглядом, а я вновь качаю головой.

Наверное, у всех была неудачная любовь, но это не мой случай.

— Это были прекрасные отношения, мы любили друг друга, но… некоторым людям просто не суждено быть вместе, — говорю я, смотря на свои перебирающие скатерть руки.

Боже, зачем я ему это говорю? Я боюсь поднять глаза, я слишком разоткровенничалась, но поняла это только сейчас.

— Ты сказала, что закончила юридический факультет Колумбийского университета, — прерывает ужасно неуютную тишину Брайан, переводя наш разговор в совершенно другое русло и, слава Богу! Я поднимаю на него взгляд и киваю. — Тогда почему ты работаешь официанткой в этом дешёвом кафе, а не в какой-нибудь фирме или компании?

— Все мои документы кроме паспорта остались в Нью-Йорке, — отвечаю я, надеясь, что он не задаст мне лишних вопросов.

— И диплом? — открывая свой ноутбук, с подозрением спрашивает он, и я киваю. — От кого же ты так бежала, Кларисса? — тихо спрашивает он будто бы самого себя, поэтому я игнорирую этот вопрос. — А ты работала по профессии?

— Да… в «Гонсалес Корпорэйшн» и в… «Фост Industries». — Я думала не называть последнюю компанию, но… я всё же работала там. Брайан жил в Нью-Йорке, поэтому, думаю, он знает эти компании.

— Ты серьёзно? — чуть ли не усмехается он. — Ты работала в лучших компаниях штата, а сейчас носишь поднос?

— Я плохой юрист, я не работала с людьми, лишь с бумагами. Я хороша только в теории, у меня даже не было практики при университете, я занималась совершенно другим. Да и кто меня возьмёт без диплома и характеристик, не думаю, что кто-то поверит мне на слово.

— Характеристики, как и копию диплома можно попросить выслать через интернет…

— Нет, — резко поднимаюсь я со стола и понимаю, что руки начинают дрожать. Это была плохая идея. — Дай слово, что не станешь связываться с компаниями или университетом! — прошу я ошарашенного Брайана.

— Ты в порядке?

— Дай мне слово!

— Ладно, хорошо, даю слово! — усмехается он, не понимая, что происходит. — Надеюсь, ты бежала не от закона, Кларисса! — практически кричит мне в след Брайан, но я уже ухожу в комнату для персонала.

Не стоило мне рассказывать ему о себе… Если он свяжется с компаниями, … Джек точно узнает, где я, хотя… думаю, он и так знает что я в Сиэтле, но это слишком большой город, чтобы просто так меня найти, если он вообще ищет…

Сердце бешено колотится в груди, я едва начала жить, я едва успела осознать, что со мной произошла, как вдруг меня хотят вернуть назад. Я лучше всю свою жизнь буду носить этот чёртов поднос, но я не вернусь в Нью-Йорк!

Здесь я никому не нужна, здесь я вижу всех, и никто не видит меня, а там всё было наоборот. В том городе слишком много ненависти, слишком много зависти и слишком мало правил, которые все всё равно нарушают.

Я знаю, что поступила ужасно по отношению к Джеку, я знаю, что просто бросила его, оставила одного без единого объяснения с моей стороны, но… так будет лучше, лучше для нас обоих.

Мы ещё молоды, у нас у обоих ещё есть шанс начать жить заново, вновь влюбиться и обзавестись семьёй. И если бы я осталась… я бы только тянула его вниз, решив нас обоих шанса на счастье. Я бы не смогла выдерживать его жалость по отношению ко мне, не смогла бы выслушивать его слова о том, что всё будет хорошо, потому что это не так. Пока мы вместе нам не будет покоя, мы слишком много сделали, слишком многим помешали и теперь помешали нам.

Возможно, если бы мы вовремя остановились и не стали бы лезть не в свои дела, то всё было бы по-другому или нет. Во всяком случае, я не хочу об этом думать. Я уверена, что сейчас Джек всей душой ненавидит меня, как я ненавидела его в больнице. И в этом случае ненависть — это нормально, но я также уверена в том, что в скором времени он успокоится, всё поймёт и забудет меня и это тоже нормально.

Люди приходят и уходят, они появляются в наших жизнях, чтобы что-то изменить в ней, чтобы мы что-то поняли, но никто не говорил, что они должны остаться с нами навсегда. Остаются лишь единицы. А мы с Джеком прошли многое, многое поняли и осознали, наши жизни изменились, и пришло время нам расстаться. Это