Элленбоген. Он оценивает как банкротство партии тот факт, что ее руководство сознательно бросило демонстрантов на произвол судьбы, боясь, что такая демонстрация, организованная в рабочий день, может перерасти во всеобщую стачку, а затем в гражданскую войну. Со стороны ведущих социал-демократов высказывался позднее упрек в адрес руководства партии, поскольку оно лишь хотело показать буржуазии, что без содействия социал-демократии невозможно удержать массы в узде, в рамках порядка. Однако социал-демократическое руководство недооценивало возмущение масс и последствия неконтролируемого народного бунта. А это, в свою очередь, способствовало росту политической популярности христианских — демократов. Что же произошло 5 июля 1927 года?

Первые беспорядки в Австрийской республике

Утром 5 июня 1927 года рабочие электростанции начали забастовку и направились во внутреннюю часть города Вены. Там находилось большинство правительственных учреждений. К ним присоединились рабочие других предприятий, и вскоре по Рингу двинулась мощная демонстрация. Неподалеку от парламента, на Шмерлингплац, демонстрация столкнулась с небольшим отрядом полицейских, вооруженных лишь резиновыми дубинками. Рабочие разогнали их.

Тогда шеф австрийской и венской полиции Иоганн Шобер направил против многочисленной демонстрации конную полицию. Стражи правопорядка обнажили сабли и атаковали манифестантов, которые оказали сопротивление. В толпе появились первые раненные, что еще больше накалило обстановку. Часть демонстрантов достигла Дворца юстиции и построила баррикады из садовых скамеек, заборов, железных решеток и строительных лесов. Оружием рабочим служили лестницы, доски, сучья и камни со строительства трамвайной линии.

Газета «Нойе фрайе прессе» сообщила 8 июля:

«Руководство перешло к молодым коммунистам, которые с этого момента разжигали толпу, возглавляли ее и своими действиями показывали пример… В конце концов, конная полиция была вынуждена покинуть поле боя. Теперь весь район вокруг Дворца юстиции оказался в распоряжении толпы, руководство которой взяла на себя коммунистическая молодежь».

Полицейские отступили во Дворец юстиции. Крайне возбужденная толпа, считавшая это здание символом классового судопроизводства, взяла его штурмом. Возмущение демонстрантов возросло еще больше, когда они обнаружили внутри этого дворца портреты и статуи императора, которые еще не убрали после почти девяти лет; существования республики. Хранившиеся в здании дела были преданы огню, а сам Дворец юстиции подожжен.

Затем манифестанты атаковали близлежащие полицейские участки и подожгли их.

После этого они захватили здание редакции органа Христианско-социальной партии газеты «Рейхспост» и тоже подожгли его. Поступили они так из-за того, что это издание на своих страницах приветствовало оправдание убийц из Шаттендорфа, сообщив, что это «само собой разумеющийся приговор».

Так как полиция оказалась бессильной, Иоганн Шобер собрался обратиться за помощью к военным, но венский бургомистр социал-демократ Карл Зейц не дал на это согласия.

Лишь теперь социал-демократическое руководство отдало приказ поднять по тревоге Шуцбунд, однако, без оружия. Вероятно, эти военизированные формирования должны были продемонстрировать, кто истинный хозяин в городе и стране. А может быть руководители страны просто испугались того, что стихийное выступление может выйти из-под контроля.

Шуцбундовцы были введены в действие. С риском для жизни они спасали полицейских, находившихся в опасности. Вооруженные дубинками, они пытались проложить пожарным дорогу к горящему Дворцу юстиции, которым преграждала путь толпа. Такого в Вене еще никогда не было.

В воспоминаниях Вильгельма Элленбогена весьма красноречиво говорится о растерянности социал-демократического руководства, о том, что оно, столкнувшись с взрывом народных страстей, испытывало презрение к чувствам масс.

«Ярость этого взрыва свалилась на всех нас как неожиданное стихийное событие. Когда я увидел в парламенте — в клубе для социал-демократических депутатов — беснующихся людей, причем некоторые из них с пеной у рта валялись на полу, увидел избитых до крови полицейских и шуцбундовцев, истерически визжавших женщин, которые как безумные бегали взад-вперед, а за стенами парламента — обезумевшую, возмущенную толпу, которая избивала шуцбундовцев и не хотела слушать весьма популярного бургомистра Зейца, то у меня создалось впечатление, что я свидетель нового массового психоза».

Политик был прав. Он действительно стал свидетелем массового психоза, когда обезумевшая толпа уже утратила контроль над собой.

Полицей-президент Иоган Шобер получил теперь от канцлера Зейпеля разрешение вооружить полицию винтовками и стрелять в демонстрантов. К горящему Дворцу юстиции было направлено 600 полицейских.

Для тушения пожаров со всей Вены были направлены пожарные команды. Однако автомашины не смогли попасть к месту, где бушевал «огненный дракон» даже, несмотря на все усилия социал-демократических руководителей — Карла Зейца, «красного» генерала Теодора Кернера и Юлиуса Дейча. Несмотря на то, что на одном из пожарных автомобилей стоял сам бургомистр Вены, они были вынуждены четыре раза возвращаться обратно. На пятый раз, под защитой отряда шуцбундовцев во главе с Юлиусом Дейчем, эти автомашины прорвались, наконец, к Дворцу юстиции. В этот момент раздались залпы полицейских.

Вооруженные винтовками «манлихер», стражи правопорядка наступали двумя группами, одна — со стороны Бартенштайнгассе, другая — со стороны Беллариа. Около двух часов дня прозвучали первые залпы. Выстрелы раздавались то здесь, то там, и безоружную толпу охватила дикая паника. Безудержная стрельба продолжалась до пяти часов вечера. Без всякого предупреждения полиция стреляла по каждой группе демонстрантов. Полицейские переходили из одного переулка в другой и убивали людей, как кроликов.

Социал-демократ Отто Бауэр 24 июля 1927 года следующим образом излагал в парламенте ход событий:

«Полиция двигалась по городу и стреляла, убитые и раненые падали на землю. Когда мы прибыли, чтобы спасти то, что еще можно было спасти, на нас накинулись самые спокойные и рассудительные рабочие с единодушным криком: „Дайте нам оружие, чтобы мы могли защищаться!“».

Руководство социал-демократов вечером 5 июля 1927 года отвело Шуцбунд, предоставив полиции право навести окончательный порядок в районе Дворца юстиции.

По утверждению отдельных историков, итог этих беспорядков был таков: 89 убитых и примерно 1000 раненных манифестантов[13].

«Хеймвер» начинает действовать

На следующий день руководство социал-демократической партии объявило 24-часовую всеобщую стачку и не ограниченную по времени забастовку на транспорте, пока правительство не выполнит три требования:

1. Не усиливать реакционные меры.

2. Предъявить обвинения лицам, ответственным за кровавую расправу.

3. Созвать парламент.

Но даже эти три незначительных требования, были полностью отклонены правительством.

Игнац Зейпель настаивал, чтобы забастовка на транспорте была прекращена без всяких условий. При этом впервые в истории Австрии против бастовавших был использован «Хеймвер».

Хеймверовцы Тироля заняли железнодорожный вокзал в Инсбруке. Руководство социал-демократической партии снова капитулировало. Забастовка на транспорте была 9 июля прекращена без каких-либо условий, под предлогом того, что «предотвращение новых планов реакции требует созыва парламента, а это будет возможно лишь после окончания забастовки на транспорте». Железнодорожники Инсбрука оказались более мужественными, чем их руководители, и приступили к работе только после отвода хеймверовцев.

Отто Бауэр заявил, что он был горд принести в «жертву престиж»,