иногда видит каких-то монстров. Что это: детские страхи или что-то большее?

Не могу подтвердить свои опасения, это, скорее, интуиция. ПРОДОЛЖИТЬ наблюдение, вписывать малейшие изменения в характере и поведении.

Сделав очередную пометку, Турин аккуратно убрал дела в сейф и, сложив руки в замок, задумался. Как бы он ни пытался найти в объектах что-то неординарное, все равно выходило, что они обычные дети, с уровнем развития, соответствующего возрасту. Да, они были разного телосложения и роста, отличались цветом кожи характером, но ничего не указывало на их принадлежность к иным мирам. Для того, чтобы ужесточить контроль, упрятать их в закрытый бункер для опытов, необходимы были веские доказательства того, что объекты представляют угрозу мировому порядку и жизни землянам. А доказательств у него не было… Пока не было. В том, что эти «детки» непростые, Турин был уверен на сто процентов.

13 ноября 2065 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО

Маша, чертыхнувшись, выключила планшет и брезгливо откинула его от себя на стол.

— Ты чего? — Олег Алексеевич удивленно взглянул на сотрудницу.

— Да эта чиканутая Линда Чан организовала Новую церковь, объявила себя проповедником и теперь заливает в уши прихожан о демонических детях от инопланетян.

— Да не бери ты в голову, — отмахнулся Кукушка. — Ее слушают только ненормальные.

— Этих ненормальных уже более миллиона по всему свету. Она словно гипнотизирует их через свои видеообращения. Уже в трех странах ее приверженцы пикетируют у домов правительства с требованием уничтожить этих детей.

— Эти не уничтожат, — Олег Алексеевич уткнулся в монитор, — а вот военные опять надоедают со своими вопросами по поводу сверхспособностей. Считают, что мы скрываем информацию. Да, согласен, дети прекрасно учатся и общаются со сверстниками. Марк и Джессика уже даже успели получить замечание от учителя за то, что подложили пакет с водой в шкафчик одного из учеников. Обычные дети, шкодят, носятся во время перемен по коридорам и задают кучу вопросов обо всем. Какие сверхспособности? Да и корабль этот инопланетный без движения уже столько лет. Если б не защитное поле, на нем бы давно птицы гнезда вили.

— Я так рада, что земные дети приняли наших ребят. Пусть общественность увидит, что они не опасны. Жаль только, что охрана за ними попятам ходит.

— Рыбонька, не устану тебе напоминать, сколько бабла вложено во все это… Не дай бог с ними что-то случится, нас всех за … за кое что подвесят. Если б все было так просто, этих деток давно бы по приемным семьям раскидали. Они самые знаменитые личности планеты, на них подписано столько фанатов…

— Главное, чтобы эта слава не вскружила им голову.

— А вот для этого с ними и работают психологи. Зачем нам зазвездившиеся инопланетяне? — Кукушка хмыкнул и вышел из кабинета.

12 апреля 2068 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО

Лили, вместе с остальными ребятами, смотрела, как Марк старательно задувает десять свечей на огромном торте. Комната была украшена воздушными шарами, а в углу лежала целая гора подарков.

— Надеюсь, они не пригласят дурацких клоунов, как на мое прошлое день рождение, — Коля протянул тарелку для сладкого.

— А я бы хотела хоть один праздник провести с одноклассниками, — поддакнула Ира. — Они справляют намного интереснее, чем мы.

— Да чем же тебе не нравится праздновать тут? — подошедшая Маша погладила девочку по голове.

— Мы вас уже всех знаем и всё время, кроме школы, торчим в Центре. Вы же уже все старые!

— Ого! — Маша рассмеялась. — Мне всего тридцать пять!

— Вот, старая же! — Ира скуксилась. — А ребята со школы празднуют намного веселее! Вот один мальчик с моего класса в свой день рождения праздновал на крыше небоскреба, а потом их всех катали на воздушном шаре. А другая моя одноклассница праздновала в интерактивной комнате. Она вместе с гостями покоряла другие планеты.

— Ирочка! Так у вас тоже есть игровая комната с интерактивной реальностью. У вас вообще есть все модные игрушки, о которых некоторые дети только мечтают.

— Тут неинтересно. — Абени подключился к разговору. — Здесь за нами все следят, записывают всё, что мы делаем, в школе эти охранники с нас глаз не спускают. Все ребята балуются, а над нами трясутся. Разве это детство? Почему мы такие особенные?

— Мы же это уже обсуждали! Вас прислали с космическо…

— И что? — перебил Абени. — Я смотрел некоторые фильмы про пришельцев из космоса. Но никто из нас не умеет превращаться в супермена и мы не зеленого цвета. Разве это не доказывает, что мы обычные дети?

— Вы необычны уже тем, что через вас инопланетяне установили с нами контакт, — как можно мягче попыталась возразить Маша. — Такого никогда не было!

— Контакты так не устанавливаются, — Лили подошла к говорившим и взяла Машу за руку. — Мы же смотрим новости. Корабль больше не реагирует ни на что и ни на кого. Если б они хотели, то давно бы с вами связались. Разве нет?

— Лили, может вы с ребятами пойдете поиграете? Сегодня у Марка день рождения, а у вас такие кислые физиономии.

— Как всегда, уходите от ответов, — Абени, обиженно поджал губы. — Когда мы вырастем, нас отпустят?

— Ой, смотрите, какой подарок принес Олег Алексеевич имениннику! — переключив внимание, Маша быстро ретировалась, смешавшись с гостями.

Дети росли и у них появлялись вопросы. Неудобные вопросы. Маша понимала, что к ней они испытывают особое доверие и частенько ставят в тупик своими выводами об окружающем их мире, но она не могла ничего говорить, не согласовав ответ с руководством.

Лили, взяв кусочек торта, отошла в сторону и теперь угощалась, исподлобья разглядывая сотрудников и детей. На душе у нее было некомфортно. Вчера она впервые солгала Ольге Игоревне, когда та вновь интересовалась про ее сны. Лили сказала, что давно уже не видит монстров и спит спокойно. Но монстры не исчезли. Теперь она слышала их голоса даже днем. Они что-то неразборчиво шептали ей и от этого шепота нельзя было никуда спрятаться или проснуться. Лишь когда рядом был Назир, ей почему-то становилось легче и боль отступала.

14 мая 2068 г. Новая Церковь Линды Чан

Немолодая женщина под шестьдесят, с коротко стриженными волосами цвета меди, разглядывала свое отражение в зеркале. Ах, как быстро летят годы! Ведь, кажется, совсем недавно ей было двадцать, она работала начинающим репортером, мечтая брать интервью у знаменитостей или вести умопомрачительные репортажи на федеральных каналах. В своих грезах она видела, как ведущий какой-нибудь церемонии вызывает ее на сцену и, под оглушительные аплодисменты, дарит статуэтку, на которой выгравировано ее имя — Линда Чан.

Но стать узнаваемой и