Мехлис много труда вкладывал в „решение национального вопроса“ на Крымском фронте. Он добивался того, чтобы из кавказских республик личный состав прибывал с их национальными руководителями — советскими и партийными деятелями. Он организовывал шефство некоторых республик над национальными дивизиями, снабжение литературой, газетами, музыкальными инструментами и т. д. При этом следует сказать, что в деятельности Мехлиса на Крымском фронте не надо видеть только отрицательное. Он много занимался партийно-политической работой, был смелым человеком, поэтому его часто видели на передовой, в частях, госпиталях и других учреждениях. Жил он очень скромно в небольшом домике пос. Ленинское. В работе не знал покоя сам и не давал его другим. Он жестко, даже жестоко поступал с лицами, занимавшимися хищением продуктов питания, трусами и паникерами, быстро и результативно реагировал на жалобы раненых и больных в госпиталях. Следует сказать, что он пользовался авторитетом среди рядового состава и даже среди низшего и среднего звена командиров и политработников. В одном из послевоенных солдатских воспоминаний я встретил такой термин: „Крымский фронт имени товарища Мехлиса“.

Между тем фашисты готовились к наступлению. Как раз здесь, на Акмонайском рубеже, они и спланировали нанести первый удар в своей летней кампании 1942 г. Гитлеровцы понимали стратегическое значение Крыма. Здесь шел кратчайший путь с захваченной фашистами Украины на Северный Кавказ. В Крыму, в Севастополе, была главная база Черноморского флота. Наконец, Крым был превосходным плацдармом для базирования авиации. Недаром на одном из совещаний в 1941 г. Гитлер сравнил Крым с авианосцем Советского Союза в его борьбе против румынской нефти».[22]

План по захвату Керченского полуострова гитлеровское руководство разработало к началу мая, он получил название «Охота на дроф». Согласно этому плану гитлеровцы наносили удар на южном крыле Крымского фронта вдоль побережья Черного моря. При этом в ближайшем тылу на побережье высаживался шлюпочный десант. После прорыва главной полосы обороны в образовавшуюся брешь фашисты планировали ввести 22-ю танковую дивизию, которая частью сил должна сделать поворот на север и, выйдя к Азовскому морю, окружить основные силы Крымского фронта. Другая часть дивизии вместе с пехотными соединениями должна была стремительно наступать на Керчь. Следует сказать, что все наступающие дивизии врага значительно усиливались за счет подчинения им наземной артиллерии, саперных войск и зенитной артиллерии. Но главный ударной силой противника должна была стать авиация. 28 марта начальник Генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Ф. Гальдер, будучи на совещании у Гитлера по поводу планов летней кампании, в своем дневнике записал: «Крым. Керчь — сосредоточение основных сил авиации».[23]

Было ли немецкое наступление на Керченском полуострове для советского командования неожиданным? Трагически неожиданным и неоправданным был только прорыв нашего фронта и затем оставление Керчи и всего полуострова. Разведывательный отдел штаба фронта своевременно вскрыл немецкую группировку против нашего левого крыла. Фронтовые разведчики из всех источников с середины апреля отмечали перегруппировку войск врага, подтягивание к Акмонайскому рубежу из глубины Крыма большого количества танков, интенсивную разведку противника нашей обороны и другие действия, говорящие о предстоящем наступлении.[24]Особенно важными были показания перешедшего на нашу сторону летчика-хорвата, насильно мобилизованного в фашистскую армию. 4 мая во время допроса, который вел С. М. Буденный, летчик показал, что наступление фашистских войск начнется около Керчи 10–15 мая и что после захвата Крыма фашистское командование собирается нанести удар на Ростов и далее на Северный Кавказ.[25]

Несмотря на то, что командование Крымского фронта знало о концентрации крупных сил противника на нашем левом крыле, правильных выводов о направлении главного удара противника заранее сделано не было. Наступление ожидалось в центре Крымского фронта в полосе 51-й армии при общем направлении вдоль железной дороги Владиславовка — Керчь. С учетом этого вероятного направления разрабатывались и контрудары нашими вторыми эшелонами и резервами в случае вклинения противника в нашу оборону. С возможностью наступления противника из района пос. Дальние Камыши вдоль берега Черного моря командование стало считаться только в самые последние дни.[26]

Между тем южный участок Крымского фронта, особенно там, где держала оборону 63-я горно-стрелковая дивизия 44-й армии, был наиболее слабым. Эта дивизия в предыдущих наступательных боях понесла большие потери и имела более 40 % некомплекта в личном составе. Командиры и бойцы устали от многодневных боев и нуждались хотя бы в коротком отдыхе. 29 апреля офицер Генерального штаба при командовании Крымского фронта майор Житник А. в своей докладной записке писал: «Я считаю, что настал момент, когда необходимо либо полностью вывести 63-ю ГСД во второй эшелон (это самое лучшее) или хотя бы по частям. Ее направление — это направление вероятного удара противника… Вряд ли эти войска способны к серьезной, стойкой обороне». На этом документе сохранилась резолюция Мехлиса: «Тов. Вечный, надо подготовить ряд указаний».[27]

Но серьезных мероприятий по укреплению этого участка более боеспособными войсками проведено не было, хотя до немецкого наступления оставалось еще более недели.

Между тем обстановка на левой крыле Крымского фронта становилась все более тревожной. 6–7 мая командование пришло уже к вполне определенным выводам. В этом отношении интересны данные докладной записки помощника начальника оперативного отдела штаба Северо-Кавказского направления от 7 мая. Вот основные выводы этого документа:

1. Наступление противника следует ожидать 8–9 мая силами трех дивизий и одной танковой дивизии на участке 44-й армии.

2. Возможен массированный удар самолетов.

3. Возможна высадка десанта на шлюпках.

Как видим, оперативный план гитлеровцев был в основном раскрыт накануне начала наступления. Советские оперативные работники штаба не упустили даже такую деталь как шлюпочный десант в тылу нашей обороны. В этом же документе был сделан и оптимистический прогноз на будущее: «В первый день наступления противник достигнет успехов, которые будут затем полностью ликвидированы нашим контрударом».[28]