Однако то же медицинское образование, которое мешало Лизе поверить в достоверность альтернативной реальности, не давало ей остановиться и на варианте с галлюцинацией. Таких насыщенных, наполненных ощущениями видений просто не бывает. Все пять ее органов чувств работали на полную катушку. Она могла разглядеть и потрогать каждую ямку на желтой упругой кожуре лимончика, лежащего перед ней на столе. Она чувствовала исходящий от него нежный аромат. Она слышала, как ее собеседник тихонько мурлычет себе под нос незнакомую мелодию, терпеливо ожидая, пока Лиза придет в себя.

Она ущипнула себя за руку. Вокруг ничего не изменилось. Тогда Лиза решилась на крайнюю меру. Если вкус кофе еще мог ей примерещиться, то уж кислятину ее бедный мозг точно выдумывать не станет.

— Ну, за ретинол и флавоноиды, — пробормотала Лиза и надкусила лимон. Рот мгновенно защипало. — Ой, дрянь какая!

— Милая барышня, не сочтите за бестактность, но вас и накормить здесь могут за счет Императрицы, — насмешливо сказал Филипп Петрович, вытирая капучиновую пенку с развесистых усов. — Не стоит давиться предметами интерьера.

— Нет, нет, это я проверяла кое-что, — морщась и отплевываясь в салфетку, ответила Лиза. — Похоже, я все еще жива и в сознании. Неужели я и правда в другой реальности?

— А это смотря что считать основной реальностью, — невозмутимо отозвался Филипп Петрович.

— Для меня основная реальность — эта та, где меня берут замуж, — честно сказала Лиза. — Что-то я тут своего любимого жениха Игоря не наблюдаю. Кто ему, по-вашему, пельмени должен теперь на ужин готовить? Я уже не говорю про пироги с мясом? — Лиза взволновалась. — Трёклятые трициклики, мне дико срочно нужно попасть домой! Вот найду Пусятину — и поминайте как звали. Пойдём с ним на мост и будем там стоять, пока Игорь не придумает, как нас забрать обратно. Он у меня умный, — похвасталась она Филиппу Петровичу, — придумывает всякие инновации для почты. Пока, правда, ещё не до конца придумал, работает почтальоном, но это временно, пока не разбогатеет благодаря своим изобретениям.

— Почтальоном? — переспросил Филипп Петрович. — У нас эта профессия такая же устаревшая, как, скажем, извозчик. Видели хаб Почтовой службы? С конвертом наверху? Квадрокоптеры давным-давно заменили почтальонов. А что касается пирогов, голубушка, то их у нас пекут Скатерти-самобранки, производства Волжского альтернативного затейливого завода. Добро пожаловать в Российскую империю-2019, сударыня.

— Вы сказали — Волжского… альтернативного… завода… Сокращенно — ВАЗЗа?

— Именно, — подтвердил дедуля. — Фантастически успешное предприятие. Можно даже сказать — культовое. Одни только их Разумные Зеркала чего стоят, мировой бренд, да, милая барышня… На налогах ВАЗЗа держится половина бюджета страны. Вторая половина — на отчислениях «Владычицы Морской».

— Кого?

Филипп Петрович кивнул на свое кольцо с квадратным изумрудом.

— «Владычица Морская», сударыня, выпускает Разумные Перстни. И это, пожалуй, главное, что вам следует знать о нашем мире. А теперь, быть может, вы все же раскроете вашему покорному слуге свое имя? Не хочу показаться назойливым, моя милая, но все же я как представитель Личной Канцелярии Ее Величества обязан разобраться в сложившейся ситуации, которая представляется мне все более и более необычной.

— Так я и знала, ферритин меня разбери, — вздохнула Лиза, с тоской оглядывая журчащий фонтанчик, кудрявые листья ампельных цветов и прочие уютности «Омелы». — За решетку посадите до выяснения личности? Бить по почкам будете?

— Упаси вас Стрибог! — ужаснулся Филипп Петрович. — Откуда такие страшные мысли у милой молодой девушки? Мы же не в Швейцарии, слава Николаю Второму… Что вы, сударыня. Я как полицейский должен обеспечить вам комфортное нахождение на территории Российской империи. И не только вам, но и вашему коту. Так давайте определим поскорее, что я могу сделать для вас обоих.

— Ладно, — сдалась наконец Лиза. Терять ей было особо нечего. Не считая почек, конечно… Но, кажется, этот веселый старик искренне желал помочь, а не тащить ее в пыточную камеру. — Меня зовут Елизавета Андреевна Ласточкина, мне тридцать лет, я родилась восьмого марта тысяча девятьсот восемьдесят девятого года в Ленинграде…

— Где-где, простите? — поднял кустистые брови Филипп Петрович.

— В Ленинграде, он же Санкт-Петербург, город трех революций…

— Каких революций?

— Так как же — тысяча девятьсот пятого года, потом была еще Февральская в семнадцатом и основная, Октябрьская, тогда же…

Теперь уже оба собеседника смотрели друг на друга с недоумением.

— Но в России никогда не было революций, сударыня, — вымолвил наконец Филипп Петрович. — А упомянутый вами господин Ленин, выходец из сибирской глубинки, действительно произвел государственный переворот в тысяча девятьсот пятом, только это было в Швейцарии. И до сих пор бывший Невшатель называется Ленинвиллем в его честь. И до сих пор несчастная Швейцария — это черное пятно на карте Европы, обнесенное железной стеной по границам, цитадель коммунизма…

— Погодите, коммунизм был у нас! Аж семьдесят лет подряд. Строили его, строили… И наконец он развалился в девяносто первом, когда мне было два года. Но печать Совдепии неизгладима. Столько лет прошло, но почтовые отделения по-прежнему закрываются на обед, а в Новый год мы смотрим советские фильмы. А вы говорите — в Швейцарии коммунизм. Ерундистика какая-то. Это же просто курам на смех. — Лиза сейчас соображала до крайности туго. Вот был бы дед на её месте, уж он бы нашёл, что спросить у местных жителей. — Но тогда… Но если в России никогда не было революций, значит, не было и расстрела семьи Романовых в семнадцатом году? Николай Кровавый не отрекался от престола?

Вот теперь Филипп Петрович был по-настоящему шокирован. Он прижал руку с Перстнем к груди.

— Елизавета Андреевна… Голубушка… — растерянно протянул он. — Что же вы такое говорите, милая моя! Мы недавно отпраздновали четырехсотлетие дома Романовых, и хорошо отпраздновали, пышно, радостно. Страной правит Ее Величество Екатерина Третья, прекрасная молодая императрица, ваших приблизительно лет… Недавно вот вышла замуж, в прямом эфире телеканала «Всемогущий»… А вы, барышня, про какие-то расстрелы жуткие… Эпоха Кровавых, Грозных и иже с ними в России давно закончилась! Теперь у нас Романовы Миротворцы, Прогрессивные да Великолепные… Вот с Екатериной пока неясно, но она молодая, всё ещё впереди… Уфф, что-то мне даже сердце прихватило, нужно в Котел Ершова заглянуть…

— Значит, не было расстрела? — переспросила Лиза. — Значит, тут есть настоящая живая императрица? — После чашки отличного эспрессо запасы её скепсиса были неистощимы. — И что, она в короне ходит?

— Иногда, на официальных мероприятиях, — слабым голосом сказал Филипп Петрович, все еще держась за грудь. — А так Ее Величество предпочитает джинсы.

— Значит, служите ей, как собачки? — свысока уточнила она. — Ну-ну… Ладусики… Дурацкий у вас мир какой-то, правда. Двадцать первый век на дворе — а подчиняетесь какой-то царице.