— Оля!

— Что? Тебе хорошо! Ты старый, толстый! Тебе пришло время остепениться, и ты остепенился! Женился на молоденькой…

— Оля, прекрати!

— Придумал себе программу на ближайшие десять лет! И мне тоже придумал! Порядочная семья и восемь детей, чтоб про запас! А у меня ты спросил?

— Спросил!

Оля осеклась. Действительно, спросил. И не один раз. Причем Оля с самого начала не хотела и не верила, что все это может произойти, но скорбно-покорно соглашалась. И сейчас не верит, хотя вот она реальность: покрытая тонким слоем размытого мела лестничная клетка, строительные козлы и обшарпанная дверь тети Иры, в глазке которой торчит чей-то бойкий зрачок.

— Пойдем домой, — устало сказал Вадим.

— Пойдем, — вздохнула Оля.

Ирина Павловна оторвалась от глазка и проследовала на кухню. Там Таня мыла чашки, и, судя по звуку, параллельно их казнила.

— Вот Вадюха-падла! — радостно крикнула Ирина Павловна, бухаясь за стол. — Приволок из Москвы себе шалаву и думает, что можно лестничную клетку засерать!

— Мама!

— А ты чей-та такая нервная? Ревнуешь, что ли?

— Кого?

— Вадюху?

— Да что ты несешь, мама? — Таня стукнула мокрой ладонью по драной клеенке. — Ты хоть когда-нибудь думаешь, когда говоришь?

— Неа! — немедленно откликнулась Ирина Павловна. — Это ж ты у нас умная, а мать так, из простых да тупых! Матерью нам гордиться нечего! Она в институте не училась! Она вон метлой каждое утро на улице машет! Да?

— Да при чем тут это?

— А при том! Как жить негде, так к матери! А как мужа пинком под гитару на работу выгнать — так нет?

Таня хотела ответить что-то колкое, но сразу не нашлась, а потом уже было неактуально. Ирина Павловна победила.

Вадим открыл дверь, повозился с новым замком в темноте, потом долго нашаривал свет. Оля стояла на лестничной клетке и ждала. И нюхала запахи свежего ремонта, которые вытекли наружу.

— Ну, все, пришли, — очень буднично сообщил Вадим и включил свет. — Прошу.

Ах, как красиво он хотел обставить этот момент! Еще полчаса назад абсолютно серьезно обдумывал, как будет лучше — внести Олю или пусть идет сама, но с закрытыми глазами? А с потолка — конфетти или шарики… Ну, это вряд ли — шарики, — но что-нибудь откуда-нибудь обязательно должно красиво бабахнуть. И цветы вокруг, чтобы красиво и с намеком на сильную любовь… И ни фига не получилось.

Оля осторожно вошла, пытаясь понять, что она чувствует. Не в смысле ауры квартиры, мое — не мое, а в смысле хорошая ли? Красивенькая?

Квартира была хорошая. Очень хорошая. Строители, конечно, поглумились над соседями и навечно уделали лестничную клетку, но квартирку отконфетили по полной. Очень по-европейски получилось, очень!

— Хай! — сказала Оля квартире. — Хоум, суит хоум! Ей ответили бриллиантовые рожки оперной люстры, матовые стены с отпечатками папоротников и розовый паркет. Ответили нежностью. А потом за Олино внимание начали бороться портьеры, пуфики, золотистые чашечки на барной стойке и сама барная стойка. Дальше в бой вступил камин, но тут же передал эстафету огромному телику на стене. Оля уже хотела восторженно пискнуть по поводу увиденного, но дальше было больше. Вадим взял ее под локоток и отвел чуть-чуть вперед и в сторону, чтобы показать главное украшение: Олину фотку из портфолио, самую козырную из всех, увеличенную в сто раз и переведенную на стену. Оля в купальнике три на восемь! От потолка до пола, от угла до угла! И тоже в мраморно-розовых тонах. Вот это уже требовало ответной реакции.

— Вадим! — Оля обернулась, закусила губу. — Вадим!..

— Нравится? — тускло, но с большой надеждой спросил Вадим. — Честно нравится?

— Да я вообще… Просто нереально! Я не ожидала! Правда! Ты такой, блин!.. Такой!.. Респект!

И она обхватила его за крепкую шею и начала с большим рвением целовать, краешком глаза цепляя при этом до сих пор не виденные детали интерьера. И целовала после этого еще жарче.

* * *

Утром она проснулась одна, что было нормой — Вадим вставал рано и уходил по своим товарно-денежным делам. Но она ж актриса! Ей-то чего вставать на заре? И всех это устраивало. И сегодня тоже, хоть сегодня была суббота, между прочим!

Оля с удовольствием повалялась, изучая местность при дневном свете, включила телевизор и музыку. Еще при свете дня стало видно, что сразу за окном начинается проза в виде старой крыши, из которой торчат волокна какой-то бурой дряни. Это Олю огорчило, напомнило о том, что ее розовый островок находится в грязной жиже где-то на окраине вселенной. Пришлось срочно принять успокаивающую ванну.

— Юлька? Привет… А я в своей новой ванной, прикинь? Вадим такой ремонт забацал, прямо вау!..

— Спасибо, что спросила, как дела.

— А я знаю, что у тебя все нормально, ты же в Москве. Ой, Юлька, тут такая скука! Не город, а…

— Да нормальный спальный город. Я была.

— На первом этаже в нашем доме какие-то чудовища живут, реально!

— Ну, вот будет у вас гармония! Красавица и чудовища.

— Ой, Юлька, зато у меня сосед такой хорошенький! Прямо очень хорошенький! Тебе бы понравился!

— У меня муж есть.

— У меня тоже.

— Вот и не забывай об этом.

— Да не забуду, ты чего… Юлька, а что бы такое сделать, чтобы организм взбодрился?

— В ванную заберись.

— Уже.

— А хочешь с чудовищами своими отношения наладить?

— Не знаю… Нет, наверное.

— И зря. Надо окружать себя…

— …Красивыми вещами, людьми…

— …и добрыми отношениями! Сейчас, погоди, я страницу нужную открою, почитаю тебе. Вот. «Пять идей, как наладить отношения с соседями»!

Оля улыбнулась:

— Ну, валяй, читай, только с выражением!

Спустя полчаса, мокрая и прекрасная, Оля перебралась на кухню, поближе к кофеварке. Надо было додумать одну из пяти идей и приступить к ее реализации — время-то идет. А еще обсохнуть и накраситься…

Вадим, зайка, оставил список необходимых для жизни телефонов. Вот номер доставки на дом. Оля набрала немедленно.

— Доброе утро, такси такое-то.

— Здрасьте! — Оля добавила в голос строгости. — Мне нужна доставка!

— Переключаю на первый канал!

Заиграла тупейшая музыка. У них там всегда так, как будто они на дискотеки ни разу не ходили, эти, которые отвечают за музыку в телефонах. Оля как раз успела зарядить кофе.

— Первый канал, слушаю!

— Мне нужна доставка.