Синдзи сменил хватку, вцепившись пальцами в основание ее челюсти, а другой рукой он сажал ей нос, совсем как она ему сколько-то там минут назад. Аска протяжно заскулила, крепко зажмурившись, и тут воздух в ее груди кончился. Челюсть ослабла, пальцы тут же отвели ее вниз, и в этот момент Синдзи решительно ввел свой член прямо ей в рот. Аска широко распахнула глаза с резко сузившимися зрачками, секунду пробыла в напряженной прострации и яростно замычала. Синдзи в этот момент почувствовал, как головка члена, все еще хранящего на себе несколько капель спермы, уткнулась в ее напрягшийся гладкий и влажный язычок, который, казалось, пытался отползти как можно дальше назад, ощутил, как пенис сверху коснулась мягкого неба в глубине ее рта, ощутил касание ее зубок на стволе пениса, и все это разом расплылось волной удовольствия по телу. Чтобы Аска не стиснула зубы и не прикусила чего не нужно, Синдзи крепко сжал ее щеки ладонями у основания, заодно зафиксировав мотающуюся из стороны в сторону голову, но, кажется, в этом не было необходимости — она и не думала смыкать челюсть, боясь даже прикасаться к инородному органу в своем рту. Лишь только ее язык в последних попытках сопротивления пытался оттолкнуть член подальше от себя, однако этим она только невольно стимулировала головку пениса, скользя по нему кончиком язычка, упираясь в него напряженной поверхностью, трясь краями о венчик головки. От этого по спине Синдзи прошла волна дрожи и наслаждения — ощущения были необычные и странные, но, несомненно, приятные. Однако он чувствовал, что для полноты удовольствия не доставало скорости, аккуратности, слаженности движений, все происходило слишком резко и сумбурно. Это и было понятно, все-таки Аска мучилась над первым в своей жизни минетом, тем более далеко не по своей воле, но именно это обстоятельство позволило Синдзи не кончить повторно от остроты ощущений. На этот раз он хотел прийти к финишу по своему желанию.

Во рту Аска заметно усилилось слюнообразование, что только облегчило скольжение члена в нем, а из-за нервных движений скривившихся губ, избегавших прикосновения к стволу пениса, изо рта потянулись тоненькие ручейки слюны, быстро стекая по подбородку и учащенно капая на ее покрытую спермой грудь. Аска с залитым пунцовой краской лицом и пылающими щечками все еще пыталась слабо кричать, хотя с забитым ртом это уже больше походило на сдавленные мычащие стоны, наподобие «м-м-гм…», «умгм…» и «м-мгам-м…», перемежающиеся непроизвольным чавканьем.

И тут вдруг Синдзи понял, что Аска рыдает. Он посмотрел ей в глаза, и сердце его забилось еще быстрее. Из ее прекрасных глаз текли слезы страха и отчаяния. Чистые капельки стекали по ее приподнятой голове вниз — по вискам и ниже по щекам, по шее, настоящие крошечные ручейки. Синдзи затрепетал. С одной стороны ему стало жалко Аску, но с другой он наблюдал ее преобразование, даже перерождение, и плюс к тому она стала выглядеть еще сексуальнее.

— Не бойся… — прошептал он, ласково гладя Аску по щекам и смахивая с них слезы. — У тебя все получится.

Ее взгляд, ранее такой яростный и гордый, сейчас выражал лишь полное непонимание и испуг, внутреннюю боль и мольбу.

— Только, Аска-тян, если ты не будешь стараться, мы так никогда и не закончим.

Кажется, что Аска зарыдала еще сильнее, протяжные стоны из ее груди стали будто бы глубже, глаза целиком залили слезы, и даже из носа потекли сопли, что особенно контрастировало с ее сияющими от румянца и слез щеками. Взгляд ее уже не буравил Синдзи, а отрешенно смотрел куда-то вдаль, дергание пошло на убыль и даже сопротивление языка становилось слабее. Может быть, силы окончательно покинули ее, а может, она смирилась со своей судьбой, но, тем не менее, Синдзи почувствовал триумф. Он победил.

Но дело требовало своего завершения, тем более что новый оргазм накатывал с новой силой. Синдзи начал водить тазом вперед и назад, скользя членом по всей области аскиного ротика и ее расслабившегося языка. Тот еще слегка трепетал во рту, но уже слабо, просто хаотично елозя и тем самым доставляя еще большее удовольствие. Ее обессилившие губы сомкнулись на стволе пениса, глаза зажмурились, и только мычание стало прерывистым, в так движения члена.

Глядя на ее заплаканное, размокшее лицо, Синдзи решил, что теперь уже можно, тем более что Аска, кажется, начинала терять ощущение реальности. Вводя член все глубже и глубже, он сначала ощутил мягкость содрогающегося неба в верхней полости ее рта, а потом вдруг наткнулся на небный язычок — отросток сверху горла. Аска тут же вытаращила глаза с новой порцией слез, захлебывающем голосом протяжно застонала и чуть не согнулась пополам — сработал рвотный рефлекс. Но этим движением она невольно резко сдавила член Синдзи основанием языка, и тот, почувствовав накатившую волну экстаза, поддался напряжению и короткими резкими толчками, трясь членом о полость рта, вызвал новый оргазм.

В этот миг поток спермы выстрелил с огромной силой прямо в горло Аски, а она, каким-то образом предчувствуя это, в ужасе попыталась отстраниться и закричать, что стало для нее большой ошибкой. Густой поток семени устремился в раскрывшееся отверстие в гортани, но попал не в то горло — прямиком в трахею, уткнулся в рефлекторно закрывшийся сфинктер и устремился обратно, вырвавшись фонтаном из аскиного носа и рта. Та тут же отпрянула назад, Синдзи не стал ее сдерживать, хотя сперма еще хлестала из его члена, покрывая ее ротик, а затем и лицо. Аска, уже не обращая на это внимания, вытаращила глаза, замерев на секунду, содрогнулась в спазме, согнулась и извергла изо рта густую массу белесой жидкости. Синдзи даже показалось, что ее стошнило, но это были те потоки семени, что угодили в дыхательные пути. Аска разразилась приступом частого кашля, каждый раз источая из себя крупные клубы вязкой спермы, смешанной со слюной. Молочные потоки ослизлого вещества выплеснулись из ее рта длинными тягучими нитями, сливаясь со спермой на лице, расплываясь по подбородку и стекая по ее шее. Из ноздрей также вылился белесый ручей, смешанный из эякулята и соплей, хотя нижняя половина лица Аски и так основательно покрылась слоем семени.

Синдзи на секунду сам испугался такого результата. Он и не думал, что попадет не в то горло, и даже с опаской представил, что Аска может задохнуться, но она, кажется, приходила в норму. Если конечно можно назвать нормой