О'Брайен поднял руку. «Ты слишком высокого мнения об умственных способностях этих мерзавцев. Мы их еще потрясем хорошенько, чтобы понервничали. Рано или поздно один из них скажет: „Я не хотел этого делать“. Увидишь, это будет муж. Спорим на пятерку, ты — за племянника?»

Телефонный звонок избавил Гомеса от этого выбора. Обоих детективов немедленно вызывал к себе комиссар.

Направляясь в центр города в полицейской машине, О'Брайен и Гомес прикидывали, как будут оценены их действия; комиссар был прекрасно осведомлен об этом деле. Но и они не теряли время зря.

Было четверть пятого, когда следователи вошли в кабинет комиссара.

* * *

Комиссару полиции Херберту Шварцу пришлось слушать уже продолжение спора. Следователь О'Брайен и слышать ничего не хотел в защиту Симуса Ламбстона. «Сэр, — почтительно обратился он к Хербу, — Я совершенно уверен, что это дело рук бывшего мужа. Дайте мне еще три дня и я докажу это».

Херб был склонен пойти ему навстречу и разрешить, когда в кабинет вошла секретарша. Он извинился и торопливо проследовал в заднюю комнату. Спустя минут пять он вернулся и спокойно сказал: «Мне только что сообщили, что, возможно, по заказу Гордона Стюбера должна была быть убита Нив Керни. Мы допросим его немедленно. Это не лишено логики: Нив рассказала всем о его нелегальных цехах, а в ходе следствия открылись еще и его делишки с наркотиками. И Этель Ламбстон шла по следу. В свете таких событий совсем не исключено, что это он приложил руку к ее гибели. Так что я хочу сегодня же либо прижать, либо исключить муженька. Начните с того, что требует его адвокат. И пусть он сегодня пройдет тестирование на детекторе».

«Но...» — начал было О Брайен, но взглянув на выражение лица комиссара, предпочел не продолжать.

* * *

Через час в разных кабинетах проводили допрос Гордона Стюбера, который не внес еще десять миллионов в качестве залога, и Симуса Ламбстона. Адвокат Стюбера уселся рядом со своим клиентом, словно желая своим телом защитить того от вопросов О'Брайена.

«Что вам известно о заказном убийстве Нив Керни?»

Гордон Стюбер выглядел безукоризненно, несмотря на то, что несколько часов провел в камере предварительного заключения. Он как будто не осознавал всю серъезность своего положения и на вопрос следователя только прыснул от смеха: «Вы что, шутите? Хотя сама по себе мысль неплохая».

В другой комнате Симус, выпущенный пока под расписку о невыезде, снова рассказывал свою историю, опутанный проводами детектора. Уже второй раз за этот день. Он все время уговаривал сам себя, что это то же самое. Но на самом деле, это было не совсем то же. Неприязненные, словно каменные лица следователей, крошечная комнатка, наводящая мысль о клаустрофобии, сознание того, что в его виновности почти уверены — все это заставляло его трепетать. Не помогали и подбадривающие комментарии адвоката Кеннеди. Симус понял, что сделал ошибку, согласившись на вторичный тест.

Он едва был в состоянии ответить на первые простые вопросы. А когда добрались до последней встречи с Этель, ее насмешливое лицо снова встало у Симуса перед глазами. Он опять ощутил беспомощность своего положения и почувствовал, какое наслаждение ей доставляет унижать его. Все дальнейшие вопросы крутились вокруг этой сцены.

«Вы ударили Этель Ламбстон».

«Да». Он бъет в ее челюсть кулаком. Ее голова запрокидывается. «Она схватила нож для конвертов и бросилась на вас».

Ее лицо, искаженное ненавистью. Нет — лишь презрением. Она знает, что он в ее руках. Она кричит: «Хам! Я упеку тебя за решетку!», дотягивается до ножа и кидается на Симуса. Тот перехватывает нож и в то время, как они борются за него, Симус режет ей лицо. А потом она видит его глаза. "Ладно, все, можешь не присылать деньги, " — говорит она.

Потом...

«Вы убили свою бывшую жену Этель Ламбстон?»

Симус закрыл глаза. «Нет, нет...»

* * *

Питеру Кеннеди не нужно было подтверждения О'Брайена того, что он и так понял. Адвокат проиграл.

Симус провалил этот тест.

* * *

Второй раз за этот день Херб Шварц позвал следователей Гомеса и О'Брайена посовещаться. Сейчас он сидел и слушал с невозмутимым лицом, но глаза его глядели как-то затравленно.

Вот уже час Херб мучительно размышлял, стоит ли рассказывать Майлсу о том, что Гордон Стюбер заказал убийство Нив. Он понимал, что этого может оказаться достаточно, чтобы спровоцировать второй инфаркт.

Если Стюбер уже заказал, то не поздно ли остановить это? Прекрасно отдавая себе отчет в том, какой может быть ответ, у Херба все холодело внутри. Нет. Если даже делу дан ход, они используют пять — шесть человек из бандюг, прежде чем все будет организовано, потому что убийца не должен быть в курсе, чей заказ он выполняет. Вполне возможно, что они наймут кого-то иногороднего, и тот уберется сразу, как только дело будет сделано.

«Нив Керни. Боже мой, — думал Херб, — Я не вправе это допустить». Ему было тридцать четыре и он служил помощником комиссара, когда убили Ренату. До самой смерти он будет помнить лицо Майлса Керни, когда тот опустился на колени у тела своей жены.

А теперь дочь?

Расследование развеяло уверенность в том, что Стюбер обязательно имеет отношение к смерти Этель Ламбстон. Симус Ламбстон не прошел тест на детекторе, и О'Брайен не скрывал, что по его мнению именно он перерезал горло своей первой жене. Херб попросил О'Брайена еще раз повторить свои аргументы.

Какой тяжелый день! О'Брайен, раздраженный, передернул плечами, но встретив холодный взгляд комиссара, уважительно промолчал. Четко и логично, как будто он сам был тому свидетелем, следователь изложил свои доводы относительно этого чертова Симуса Лабстона. «Когда вернулся чек за обучение, жена устроила ему грандиозный скандал. Он надломлен, он доведен до отчаяния. И он отправляется к Этель. Соседка четырьмя этажами выше слышит их ругань. На выходные он даже не показывается в баре. Никто не видит его. Моррисон-парк он знает, как свой собственный дворик, вместе с девочками он проводил там выходные. Через пару дней он бросает в почтовый ящик Этель письмо, где благодарит ее за свое освобождение от уплаты алиментов, и вместе с ним случайно вкладывает в конверт чек, который не собирался посылать. Он возвращается, чтобы забрать его. В том, что он ударил и порезал Этель Ламбстон он признается. Должно быть, потом разоткровенничался с женой, потому что она выкрала орудие убийства и избавилась от него».

«Вы его нашли?» — перебил следователя Шварц.

«Сейчас наши ребята занимаются этим. И в конце концов, сэр, — он не прошел тест на детекторе».

"Но прошел такой же тест в офисе у адвоката, " — вставил Гомес. Не глядя на партнера, он решил, что пора высказать и свои соображения. «Сэр, я говорил с мисс Керни. Она уверена, что в том, как была одета Этель Ламбстон, что-то не так. Исследование трупа показало, что колготки были порваны в то время, как она одевала их. Когда она натянула колготки на правую ногу, носок зацепился и по всей длине впереди спустилась петля. Мисс Керни утверждает, что Этель Ламбстон не могла выйти на улицу в таком виде. Я тоже так считаю. Женщина, которая уделяет одежде столько внимания, не станет так ходить, тем более, что переодеть колготки — дело нескольких секунд».