– Не побоялась выйти… Храбрая! Лихи зарецкие дворняги, а наша одна от семерых отъелась.

– Я знала, что это ты, – приглушенным голосом ответила Адель, держа пистолет на взводе. – Кому еще известно про Мишу… Пустить тебе пулю в лоб или погодить?

– Я бы погодил. Сухую грязь к сараю не прилепишь.

– Потешно… Я не забыла, как ты со мной обошелся. И твоя жизнь сейчас ничего не стоит. Могу собственноручно пристрелить, могу товарищей кликнуть.

– В кого ты такая торопыга уродилась? Я к тебе с делом пришел. Выгодным. Послушай сперва, а там и решай, как со мной поквитаться.

– Что у тебя за дело здесь, угадать легко. Но почему так долго возишься? Или карта не верна?

– Этой картой только подтереться! – Крутов со злостью посмотрел на серевшие за лесом вежи. – Ты ведь тоже не на лыжах покататься сюда прибыла? Видел, как нашего щусенка обхаживаешь. Помнит он что-нибудь?

– Ничего. Я к нему по-всякому – молчит, как Бастер Китон. Если он со мной так, то тебе и вовсе не скажет.

– Кто словом скорый, тот редко спорый… Я сумею ему язык развязать. Но мне нужна твоя помощь.

– Потешно… С чего бы я стала тебе помогать?

– С того, что ящик все еще на дне. Поможешь – поделим по справедливости.

– Это по чьей же? По твоей? Насмешил!

– А ты посмейся и после обдумай все хорошенько. Завтра приду в это же время.

Он набросил черный покров на лицо, развернулся и пошагал вон, не дав Адели выпустить парфянскую стрелу в виде какой-нибудь остроты.

…Ветер задувал за шею, мороз давил клещами, а Вадим все заговаривал Адель, ждал, что поспеет Барченко с выручальниками.

«Она сказала много, но не все. В случайное совпадение в Лоухах не поверю. Как удачно! – белофинны разворотили пути, а она оказалась неподалеку. И сделка с Крутовым выглядит неправдоподобно. Лжет!»

– Ящик завален крепко, нам вдвоем его не достать. Пустая затея.

– Придется потрудиться, милый, – блеснула Адель жемчужными зубками. – Если не успеем, первая пуля достанется тебе.

«Она мне и так достанется. Но уж лучше позже…»

Настоятельно протянул к ней обраслеченные руки.

– Р-растегни. Не могу же я вот так камни ворочать.

Адель осторожничала, прикидывала в уме, как лучше поступить. Он говорил дело, и все же она его боялась. Обшарила труп Бугрина, нашла ключик от наручников, подержала в пальцах.

Вадим не подстегивал. Каждая секунда промедления играла против нее.

Совсем близко зарычал Тала. Адель при всем умении владеть собой непроизвольно вжала голову в плечи. Ключик застукал о кандалы. Щелчок – и замок открылся. Вадим стряхнул железные кольца с рук и тычком снизу вверх ударил по «манлихеру».

Выстрел. Ожгло мочку уха. Адель скособочилась, зашлась в крике, но оружия – вот же закалка! – не выпустила. Вадим занес над нею оба кулака. Хватить со всего маху, проломить висок или перешибить хребет – как придется… Но увидел перед собой не злыдню, которая использовала его в своих шкурных целях, а беззащитную девочку, ту, что прижималась к нему ночами так бесхитростно и простосердечно, признавалась в любви…

Нет, не смог ударить, расцепил руки и поступил, как последний кретин, – повернулся к ней спиной и побежал что было духу.

Она пальнула вослед. Промахнулась, не стала впустую тратить патроны, которых и так оставалось немного. Побежала вдогонку.

Вадим держался береговой полосы, на лед не ступал – опасался поскользнуться. Над головой буйствовало сияние, вокруг бесновалась замять.

Еще выстрел. Пуля вжикнула по щиколотке, вспорола штанину. По доносившемуся сзади топанью Вадим определил, что Адель приближается – она бежала шибче преследуемого и с каждым шагом отыгрывала разделявшее их расстояние.

Что там такое посверкивает впереди? А, колючая проволока… Через нее не перескочить. А перед ней – мины. Не сожжет током, так размечет по чисту полю.

– Александр Васильич! Где вы?..

Повернул к озеру и скатился на пяти опорах по отлогому склону. Расщеперясь, кое-как встал, поскользил по ровной глади к островку, который, как просветила однажды Аннеке, лопари прозвали Могильным.

– Не уйдешь! – всхрипывала сзади Адель, как одержимая.

Снова выстрел. Под ногой выщербилась канавка. Сколько же патронов еще в «манлихере»? Один, два? Характеристик этой штуковины Вадим не знал, потому и считать было бесполезно.

Бум! Ага, стреляет уже из бугринского «нагана». Но там барабан неполный…

Ступня предательски поехала назад, и он пал как подкошенный, лед вцеловался в чело, заискрил пятнистыми змейками.

Распружинил локти, оглянулся. Адель стояла в метре позади, револьвер сидел у нее в правом кулачке, но смотрела она не на Вадима, а куда-то поверх. И такая омертвелость была в глазах-васильках, будто перед ней геенна свои врата отверзла.

Вадим проследил по направлению ее взгляда и тоже обмер. Освещенный всполохами, на него шел гигантской величины медведище с раскинутыми лапами. Тала, проклятье саамского рода… Шерсть на его чуть приплюснутой башке дыбилась космами, похожими на рога. Они врезывались в исчерченное вихрастыми завитушками небо, играли огоньками, как оголенные электрические контакты.

– Стреляй! Что же ты? – воззвал Вадим к той, которая только что могла – и желала! – сделаться его убийцей.

Адель вхолостую заклацала «наганом», обронила его, попятилась. Вадим вскочил, присоединился к ней, но они не нашли в себе сил убежать.

Исчадие ада неумолимо приближалось. Шарк, шарк, шарк… Оно слегка подволакивало левую заднюю лапу, та чем-то скребла об лед. Вадим присмотрелся: лапу полукруглыми щипцами обхватывали дуги стального капкана, а за ним волочился обрывок цепи.

Морда, рога, поднятые кверху передние лапы, а на задней – железное копыто. Верейская описала все в точности.

Как там баяли в старорусских сказах? – «Вот и смертушка моя пришла…» Напророченная, эффектно обставленная, но от того не утратившая своей жуткости.

– Спаси меня! – заполошно вскрикнула Адель.

Нашла заступника… Нет, если б Вадим мог, он спас бы и себя, и ее, не стал бы скармливать предательницу безжалостному чудовищу. Но о каком спасении речь, когда на тебя движется живая гора с когтями-крючьями и клычищами, способными превратить тебя в начинку для кулебяки?

Теперь и бежать поздно – медведь настигнет в два прыжка. Вадим схватил брошенный Аделью револьвер. Да, разряжен, им только фундук колоть.

– Еще патроны есть?

– Нет… – Адель вывернула карманы. – Кончились…

Боковым зрением Вадим поймал что-то, блеснувшее на Могильном острове. И в сей же миг, прорывая вой пурги, разнеслось над Сейд-озером знакомое: