– Вот и славно, будешь себя хорошо вести – дольше проживешь. А теперь прикажи своему человеку возместить той селянке стоимость порванного платья. Один золотой. Ну же!

– Эй, ты! Отдай этой девке золотой! – закричал дрожащим голосом всадник.

– Но, ваша милость… – попытался возразить поднявшийся на ноги Римт. – У меня столько нету!

– Я сказал – отдай! – сорвался на визг пышно одетый.

А Листик тряхнула головой так, чтоб стали видны ее остренькие ушки, и назидательно произнесла:

– Если хозяин такой скупой, что у его слуг нет денег, то он сам должен заплатить. Справедливо? Тогда плати!

Всадник дрожащей рукой достал монету и бросил ее к ногам всхлипывающей Вильмы. Листик похлопала еще больше побледневшего мужчину по плечу:

– Приятно иметь дело с понятливыми клиентами. Ах да, ты еще не мой клиент. Но кто знает… Кто знает…

Девочка без видимого усилия прыгнула с коня на телегу и громко, подражая ярмарочным зазывалам, закричала:

– А кто купит шкуру гарымзы! Недорого, всего сто пятьдесят золотых! Предложившему лучшее платье – скидка!

Разодетый всадник не слушал Листика, он, как только девочка убралась с его коня, поскакал прочь. Его дружинники последовали за ним.

– Боюсь, вы нажили себе врага, – сказал один из купцов, зрителей произошедшего, – это герцог Вэркуэлл, он обид не прощает!

– Листик, а чего он так испугался? – спросил Грумт. – Так поскакал, будто демона увидел! И этот демон за ним погнался!

– Ага! – засмеялась Листик. – Чтоб напугать, не надо быть демоном, достаточно сделать вид, что показываешь демона тому, кто боится его увидеть.

– Это как? – не понял Грумт.

– Один мой знакомый… – Листик хотела сказать: мастер-вор, но, поглядев на внимательно слушавших ее купцов, сказала: – Клоун, ну артист, что показывает разные смешные штуки, говорил: достаточно всего лишь казаться большим, чем ты есть на самом деле, чтоб добиться желаемого. Блеф называется.

– Но позвольте, – попытался возразить один из купцов. – Блеф – это когда в игре в карты…

Листик молча показала на поднятую герцогом Вэркуэллом и его дружинниками пыль. Если бы купцы, да и остальные, кто видел, как Листик разговаривала с герцогом, слышали самого Вэркуэлла, то поняли бы, о чем шла речь. А герцог, так и не оправившийся от испуга, говорил капитану своей дружины:

– Ты понимаешь, эта девчонка – Мягко Ступающая! Выполняющая испытание!

– Но, ваша милость, она же совсем ребенок! Разве они…

– Что мы знаем об этом темноэльфийском клане? Только то, что они убийцы! А я видел их знак! Понимаешь, знак! Татуировку на щеке!

Листик продемонстрировала герцогу рисунок, что видела на щеке у Ирэн, Марта его скрыла, но избавить свою ученицу от этого клейма не сумела. Хоть рисунок и был невидимым, но Листик сумела его разглядеть. Иллюзию этой картинки она и показала герцогу, и этого оказалась достаточно, чтоб его напугать. Капитан гвардии герцога скептически хмыкнул:

– Татуировка Мягко Ступающих разве не постоянно видна?

– Об этом никто не знает! – не мог успокоиться герцог. – Но странно было бы, если бы они демонстрировали свой знак первому встречному.

– Маленькая девчонка – Мягко Ступающая, выполняющая заказ? Что-то здесь не так, – продолжал сомневаться капитан.

– Она сказала, что у нее какое-то испытание, возможно, ее проверяют, возможно, она выполняет какое-то задание в процессе обучения. – Герцог немного пришел в себя и попытался разобраться в том, что же сказала ему эта наглая девчонка.

– Испытание? Задание? Почему она тогда с крестьянами барона Дрэгиса?

– Сарли, подумай сам, – скривил губы Вэркуэлл, отвечая своему капитану. – Подумай, какое задание или испытание может быть у того, чья профессия – убивать? Только кого-то убить! Она, скорее всего, использует этих простолюдинов как прикрытие, она и одета как селянка.

– Хм, – хмыкнул капитан гвардии герцога, – в некотором смысле мы должны быть ей благодарны, что она остановила этого дурака Римта. Он хоть и сильный, но мозгов у него… Норвеи Дрэгиса не оставили бы безнаказанным того, кто позабавился бы с той девкой. Они должны охранять своих селян, но в этот раз не успели… Они бы отомстили…

– Сарли, их всего десять, что бы они смогли сделать? – скептически хмыкнул герцог.

– Убили бы обидчика… Это норвеи, они бы это восприняли как личное оскорбление, – пояснил капитан.

– Но я бы этого тоже так не оставил, пускай этот бугай и болван, но так просто спустить убийство моего человека…

– Да, ваша милость, мы бы их наказали, но отдали бы за каждого из них троих своих, а может, и больше, – вздохнул капитан. – Известно, что любой норвей в бою стоит двух воинов, а это еще и ветераны…

– Сарли, почему в моей дружине нет норвеев? – спросил Вэркуэлл, но было видно, что его мысли заняты совсем другим.

Капитан начал, оправдываясь, объяснять, что норвеи служат только в гвардии короля, а к Дрэгису ушли те ветераны, что воевали вместе с ним, о пополнении дружины барона капитан Сарли не знал.

Герцог, не слушая его, перебил:

– Эта рыжая девчонка, кстати, цвет ее волос совсем не такой, как у темных эльфов, она явно перекрасилась, маскируясь. Да и то, что она присоединилась к крестьянам Дрэгиса и не хотела, чтоб с ними что-то случилось… В этом что-то… Уж не сам ли барон – ее цель? Дай-то Единый! Тогда бы мне гораздо легче удалось задуманное!

Капитан знал, что герцог строит планы захвата Ларнийского перевала. Сарли готовил к этому дружину, понимая, что справиться даже с горсткой норвеев будет очень трудно. В этом ему удалось убедить герцога, и тот дал добро на увеличение своей дружины. Сейчас силы, предназначенные для вторжения, превосходили то, что было у старого Дрэгиса, более чем в десять раз. Возможно, если бы барон умер, его норвеи не стали бы драться. Недавно у барона появилась наследница, но вряд ли дружина поддержит какую-то девчонку. В общем, надежды герцога были понятны. Но если эта рыжая действительно Мягко Ступающая и хочет убить Дрэгиса, то вряд ли она демонстрировала бы свои возможности селянам барона. Сарли вздохнул. Скорее всего, его хозяин обманывался, принимая желаемое за действительное.

– Листик, что здесь произошло? – спросил лейтенант баронской дружины у девочки.

Она сама попросила, чтоб на ярмарке к ней обращались по имени, а не по титулу – госпожа баронесса. Незачем привлекать лишнего внимания, сказала она тогда. Впрочем, дружинники ее отца и так обращались к ней по имени.

Прибывшие к месту конфликта норвеи увидели только пыль удалявшихся дружинников Вэркуэлла. Листик, показав золотую монету Гильемо, ответила на его вопрос:

– Вот какой-то грубиян хотел обидеть Вильму, пришлось объяснить ему, что такого делать нельзя!