– Она… не… твоя…

Последний вздох. Последний стон. Последний хруст половиц под тяжестью тела. Волна удушливого запаха разлагающейся плоти.

И тишина. Бой завершен? А кто победил?

Не в силах поверить, что все закончилось, не зная, чем все закончилось, Анна лежала под одеялом, закрывшись с головой.

…И завопила во все горло, когда одеяло откинули, впустив ей свежий воздух.

– Ма-а-а-а…

– Прекрати орать! – воскликнула тетя. – С чего ты вдруг вздумала кричать как резаная, стоит до тебя дотронуться?

Анна резко села, озираясь по сторонам. В комнате было немного светлее – начиналось осеннее утро. На столе стояла свеча. Дверь в комнату распахнута настежь.

– Спишь-спишь, тебя не добудиться, – ворчала пожилая дама. – Что это с тобой? Непогода, что ли, действует?

– Ой, – Анна сообразила, что только что спала. – Мне такой сон приснился… Будто сюда пришел он! Ну тот, которого мы видели там, на Лысой горе. И он хотел меня забрать. А этот… ну… призрак который… он тоже был тут! Честно-честно! И призрак будто бы не пустил того… ну который он… сюда! А тот, который он, хотел призрака проклясть, а призрак говорил, что поздно. И чтобы он… ну этот, с хоботом, не смел сюда заходить.

Тетя внимательно выслушала сбивчивый монолог племянницы, потом дотронулась рукой до ее лба, проверяя, нет ли жара. Заглянула в зрачки, велела высунуть язык. Девочка была здорова.

– Сон, говоришь, – пробормотала она. – Интересный сон. Надо будет попросить сестру Клару сварить для тебя успокоительный настой. Будешь пить вечером перед сном, и никакие кошмары не станут тревожить, обещаю! А теперь быстро умываться и одеваться. Сегодня позавтракаешь только хлебом с молоком – и бегом в гимназию! Хватит дома сидеть!

В гимназию! Мысль об этом наполнила душу Анны одновременно восторгом – наконец-то вырваться из этого страшного дома! – и ужасом от предстоящей встречи с одноклассницами. Так и не решив, чего ей хочется больше – вырваться из этих стен или больше никогда не видеть знакомых девочек, – она поспешила вниз, в ванную комнату.

Пожилая дама осталась и тихо села на разобранную постель.

– Не пустил, значит? – промолвила она, ни к кому не обращаясь, и тихо хмыкнула. – Ну-ну… Ладно. Что сделано, то сделано. Но как бы потом тебе не пожалеть об этом!

Дом ничего не ответил.

Переступив порог гимназии после почти недельного отсутствия, Анна поначалу робела. Как-то встретят ее одноклассницы? Что скажет классная дама? А учителя? А директор? Она столько всего пропустила! Придется дни и ночи сидеть над уроками, пытаясь наверстать упущенное.

Но ее опасения были напрасны. На нее почти никто не обратил внимания, словно ее и не было в классе. Только Илалия, когда Анна начала вынимать из сумки книги и тетради, поинтересовалась:

– Ты чего так долго не приходила?

– Болела, – коротко ответила Анна, как учила тетя. – А что? Доктор сказал мне четыре дня в постели лежать!

– Ничего. – Илалия отводила глаза. – Не ты одна болеешь.

– Кто еще? – Анна покосилась на одноклассниц.

– Вышезванская вчера и позавчера на уроки не пришла. И сегодня ее что-то не видно!

Анна тихо улыбнулась. Как раз три дня назад и был ночной шабаш. Как раз три дня назад главная матка-ведьма на Лысой горе бросила в волшебный котел волосы Валерии.

– Наверное, простудилась? – произнесла она просто для того, чтобы что-то сказать. – Осень же!

Она была неправа. Валерия действительно болела, и ей день ото дня становилось все хуже и хуже.

Девочка лежала пластом красная, в испарине. Мокрые волосы прядями прилипли ко лбу и вискам. Она вся была такая мокрая, словно в ее постель вылили пару кружек воды. Няня, гувернантка, горничные метались возле больной. Мать ломала руки и посылала то за одним доктором, то за другим. Сам Авксентий Вышезванский, тревожась о дочери, сегодня даже не поехал на службу, остался дома, велев отправить курьера с известием о том, что пока все встречи отменяются, а буде кому до него срочная нужда, то пусть либо приезжает сюда, либо обращается к его секретарю.

Лекари приехали сразу, еще в первый день, и с тех пор навещали то и дело. Они толпились у постели девочки, время от времени щупали ее пульс, слушали, как бешено колотится сердце, наблюдали, как горничные обтирают ее тело губками, смоченными в уксусе. Пробовали разжать зубы, чтобы посмотреть горло и язык.

– Надобно пустить кровь, – говорил один. – В крови слишком много разлилось желчи. Она приливает к сердцу, и от этого больной становится трудно дышать. Когда мы уберем лишнюю кровь, она отольет от сердца, и больная сразу почувствует облегчение.

– Нет, сначала стоит погрузить ее в холодную воду, дабы все тепло ушло в ванну, – возражал другой. – А изливать лишнюю кровь не стоит. Тем более когда речь заходит о детях.

Горничная закончила обтирать девочку губкой и, сменив мокрую, хоть выжимай, сорочку, накрыла Валерию одеялом.

– Сглазили ее, вот что! – проворчала няня, которая не отходила от постели ни на шаг, ревниво следя даже за родителями девочки, не то что за докторами. – Порчу навели! Тут обереги да молитвы помочь могут! Знахарку надо звать!

– Вот что, уважаемая, – повысил голос доктор, – достижения современной медицины отрицают воздействия на организм человека магии и колдовства. Тем более что…

– Огонь! – вдруг тоненько воскликнула Валерия, не открывая глаз. – Огонь! Жжется! Все кипит! Больно! Горит! Уберите! Уберите это!

Откинув одеяло, она с криками заметалась по постели.

– Пустить кровь! – высказался один из докторов.

– Обложить льдом! – добавил второй. – Что вы делаете, уважаемая?

Няня быстро, наклонившись к лицу девочки, облизывала ее языком и то и дело сплевывала через левое плечо.

– Это что за глупое суеверие?

– Сглазили ее… тьфу… ягодку мою… тьфу… Испортили! Тьфу! Заколдовали… тьфу, – пояснила та, не прерывая своего занятия. – Аминь! Аминь! Рассыпься! Все она, ведьма проклятая! Она виновата и травы ее чародейные! У самой детишек нету, вот она и позавидовала, какая у нас Валерия умница да красавица! Тьфу!

– Вы это о ком?

– Да о ведьме той проклятой! Тьфу! – Нянька последний раз сплюнула и выпрямилась, с беспокойством глядя на лицо девочки. – Все она, гадина! Я говорила госпоже, да та за нее горой стоит! Ох, только бы Валерочка наша здоровая стала! Уж я бы тогда эту ведьму… Ух! Будет знать, как колдовать да добрым людям вредить!

– Послушайте, уважаемая, – усмехнулся один из докторов, – если тут, по вашему, замешано колдовство, то надо звать не нас, а колдунов!

– Или ведьмаков, – подхватил второй. – Я вот случайно краем уха слышал, что у «Святого Сазонтия» квартирует один.